Зараза (ЛП) - С.Л. Дженнингс

Вся компания сидит в гостиной Моники и смотрит старую видеокассету со школьного выпускного. Рэйчел в ярости от того, что Чип её продинамил. На заднем плане сидит одинокий Росс - молчаливый и незаметный. Его родители уговаривают его пригласить Рэйчел, и, в конце концов, он соглашается. И я вижу это - свет в глазах Росса. Он полон слепых мечтаний и глупых надежд.

Но все его мечты разлетаются на кусочки, когда Рэйчел проходит мимо него и скрывается за дверью…с Чипом.

Никто никогда не знал, насколько глубокими были чувства Росса. Он не говорил о них никому. Вместо этого Рос предпочел остаться наедине со своей болью, решив, что просто недостаточно хорош для неё. Он знал, что так оно и есть.

Взрослая Рэйчел замечает его – наконец-то замечает его. Она все понимает. Росс создан для нее, а она создана для него. И ни время, ни расстояние, ни обстоятельства не смогут этого изменить.

Когда эти двое сливаются в поцелуе, мечтательница Фиби со всей искренностью заявляет: "Видите ... он ее омар".

Когда эпизод подходит к концу, до меня, наконец, доходит. Теперь я понимаю, что Элли тогда имела в виду. И ни с того, ни с сего, я начинаю смеяться.

По-настоящему смеяться.

Я смеюсь так сильно, что хватаюсь за бок, согнувшись пополам. Официантка медленно отходит назад, испугавшись моей внезапной истерики. Она, наверно, думает, что я под кайфом. Может и она права, но меня это ни капли не волнует. Как же приятно чувствовать облегчение... хоть и небольшое.

- Черт бы тебя побрал, Фиби Буффей, - говорю я вслух с глупой улыбкой на лице и качаю головой. - Черт бы тебя побрал.

ОСОЗНАНИЕ

Дорогая Элли,

Знаю, тебе интересно, где я и чем занимаюсь. Хотя, я могу ошибаться. Возможно, ты больше не хочешь ничего обо мне слышать. И думаю…это можно понять. Но все же…

Я должен все объяснить. Поверь, я никогда намеренно не хотел причинить тебе боль. Нет. Я так хочу заставить тебя понять, но просто не знаю как.

Знаю, Эван, вероятно, заставил тебя поверить, что я использовал тебя, чтобы подобраться к нему, но это не правда. Даже и близко нет.

Мне плевать на Эвана.

Он здесь не при чем.

Элли, да, я с самого начала знал, кто ты такая, но не это привлекло меня в тебе. Ты была такой доброй, и нежной, и…нет.

Честно?

Элли, ты была невероятно наивной, немного чокнутой и чертовски неуклюжей, и каждый раз, оказываясь рядом с тобой, я не мог стереть улыбку со своего лица. Вот что привлекло меня в тебе. Вот что заставило меня подумать, что это не просто нездоровое любопытство. И как только я это осознал, то понял, что должен быть с тобой. Это единственный выход.

Все изменилось с того момента, как ты появилась в моей жизни. Я изменился. То, кем я был и то чего, как мне казалось, я хотел… все потеряло смысл. Но ты – нет. Ты стала моим смыслом.

Мне нравилось то чувство, что я испытывал рядом с тобой. Мне нравилось то, каким Я становился рядом с тобой. Не знаю, что мне еще сказать, чтобы ты поверила мне. Ты была права. Ты тоже мой омар. И не важно, что нас ждет впереди, или за кем ты замужем, или какое расстояние сейчас между нами, мы снова найдем друг друга. Мы должны.

Прости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Абу-Даби

Идея вернуться домой уже несколько недель то и дело всплывала в моем сознании. Но каждый раз, когда я думал о возвращении, я понимал, что у меня больше нет дома, как бы прискорбно это ни звучало.

Оазис все еще оставался и остается в моем распоряжении, но толпы туристов и папарацци буквально окружили его, сгорая от желания взглянуть на Джастиса Дрейка. Это уже не то убежище, которое я обрел, покинув город сразу после окончания средней школы. Я долго винил свою мать за то, что она согласилась взять деньги в обмен на молчание, но со временем я понял, что это был наш единственный шанс выжить. Идти против Карров было самоубийством, и в прямом и переносном смысле. Реши они, что мы должны исчезнуть, то я уверен, что в скором времени с нами произошел бы "несчастный случай" или что-то подобное. И моя мать знала это. Даже будучи юной польской эмигранткой, полной больших надежд, она понимала, каким влиянием обладали Карры. В итоге они купили наше молчание, и я узнал всю власть всемогущего доллара. Все можно купить - счастье, любовь, свободу. Что выбрал я? Я купил себе новую жизнь.

      И вот он я, променял один оазис на другой и теперь пытаюсь понять, что делать дальше, и кем я был, прежде чем люди даже не узнали меня как Джастиса Дрейка.

Я чувствую себя как он - я и есть он. Но я еще и Шон Майкл Довак, мальчик с именем, пророчащим ему звездное будущее. Мальчик, который когда-то был немного похож на Уинстона Карра II-го и его сына Эвана.

Я сделал все, чтобы избавиться от этого позорного сходства. Коротко подстригся и накачался, в то время как все мужчины семейства Карр были довольно стройными. Каждую свободную минуту я проводил на открытом воздухе, совершенствуя доставшийся мне по наследству загар. К счастью, ярко-выраженные европейские черты моей матери с возрастом практически стерли все напоминания о Каррах, коснувшиеся моей внешности. Тем не менее, каждый, кто видел нас с Эваном в детстве, оборачивался нам в след и косился с явным любопытством. Само собой, миссис Карр, самого дьявола во плоти, такое положение вещей абсолютно не устраивало.

Быть Шоном Майклом было, мягко говоря, затруднительно. Поэтому я стал Джастисом Дрейком. И в этом нет ничего постыдного.

      Апартаменты, которые я сейчас снимаю, составляют примерно треть от общей площади моего особняка в Оазисе, но меня все устраивает. Роскошь никогда не была моим уделом. Я влюбился в это открытое пространство, выполненное в современном стиле, едва увидев эту квартиру. У меня не было планов в ближайшее время возвращаться в Аризону, и я подумал, Какого черта? Разве может быть что-то лучше, чем возможность начать все сначала в совершенно другой стране, подальше ото всех?

Это было примерно месяц назад, но я по-прежнему не чувствовал себя как дома в своем маленьком кусочке Абу-Даби. И часть меня думает, что, возможно, это никогда не произойдет.

Я спускаюсь с верхнего этажа роскошной высотки и попадаю под лучи утреннего солнца, вдыхая аромат выхлопных газов, восточных пряностей и ладана. Минуя близлежащие базары и туристические районы, я направляюсь в местное кафе на пляже. К счастью, еще слишком рано, и я занимаю свой любимый столик. Один из официантов тут же узнает меня и спешит принести мне чашечку кофе.

      - Свежие фрукты, сэр? - спрашивает он, помня, что именно я обычно заказываю.