Повесть о любви и счастье, или Откровенно о сокровенном - Юрий Яблочков

Валера привез Карину прямо к воротам моей «фазенды». А Лариса утром на автобусе приехала, беспокоясь об оставленном на сутки доме. Увидев знакомую машину, Лариса открыла ворота, наверно думая, что приехал на ней её любовник. Они вчера катались по райцентру именно на этой «Газели».

И каково же было удивление и возмущение Валеры, когда он увидел ту, которая ночь «отрывалась» с ментом у него в бане. Он с матом это рассказал Карине, совершенно не зная меня. Валера, взрослый мужик, понял, что раз я живу в таком огромном доме и на такой шикарной усадьбе, то, должно быть, не бедный и не дурак. Карина рассказывала Валере по дороге, что её муж после развода с ней женился на молодой. Валера очень возмущался перед Кариной, какие же есть бабы сволочи, твари непорядочные.

Когда я приехал из командировки, ничего не знал о её измене. Занимаясь сексом с Ларисой, наскучавшись за неделю, я говорил ей: «Какая ты у меня красивая и хорошая». Она мне в ответ: «Нет, я плохая, это ты у меня хороший». Ей, как она мне потом говорила, было очень стыдно за измену, и ей хотелось всё самой мне рассказать, покаяться и попросить прощения, если я прощу. Наверное, это только слова, да и то после того, как я всё узнал. А узнал я это от Карины, когда повёз ей вещи в город.

А какой для меня это был позор! Мне было очень больно это слышать, тем более от кого? Стыдобина перед Кариной: какую блядищу я себе нашёл, «похлеще» её.

Я-то думал, что Лариса пережила тяжелое детство с родителями-алкоголиками, в юности была изнасилована, не имея защиты. Вышла замуж за молодого алкаша, который её беременную заразил гонореей, поэтому она родила сына с гноившимися глазами, ни за что попала в тюрьму. Столько пережила страданий за свою короткую жизнь!

Мне хотелось дать ей счастье, которого оно ещё и не видела в своей жизни. Я думал, что это моя Судьба, буду с ней всю оставшуюся жизнь, возможно, родим общего ребёнка, зарегистрируемся.

И вот одной ночью она убила во мне всё. Для меня она стала просто блядищей, каких я «перетрахал» «море». Она мне сразу не рассказала, как это у них было, а только очень сильно плакала и просила простить.

Конечно, я её не бил, а просто заставил одеться, в чём её взял, и выставил на улицу. А её одежду нужно было одевать только на чучело, чтобы вороны пугались. Сказал ей, чтобы добиралась до матери на автобусе или на чём угодно, я её никуда больше не повезу.

Лариса стояла с Русланом у калитки «фазенды», а шёл мелкий дождь. Долго стояла, ждала автобуса и вернулась в дом. Опять стала умолять меня, чтобы простил, что это был первый и последний раз в её жизни, и этого никогда больше не повториться. А я уже выпил несколько стопок водки за время этой канители, и мне откровенно стало жаль её.

Куда она пойдёт в такой одежде: её даже «трахнуть» нормальный мужик не «снимет», хоть она красивая и стройная, но побоится. Только буде пьяный крестьянин за стакан самогону, ибо больше-то у него у самого ничего нет. И куда она поведёт своего ребёнка? Там, где живут её мать с Ленкой, только спектакль ставить М. Горького «На дне» без декораций. Такая убогость и нищета, что даже описать невозможно. Это просто страх Божий.

В общем, выпив, у меня душа «смякла», и я простить её, конечно, не простил, но остаться разрешил. Подумал: ладно, поживем вместе, а там посмотрю. И даже тогда, наверное, я любил Ларису. Мне самому с ней расставаться сильно не хотелось. В общем, стали мы с ней жить дальше, но кошка перебежала дорогу нашей семейной жизни, хотя на сексе это не отразилось. Всё было в порядке, стоял «он» на неё пока прекрасно.

Да, когда я с Аркашей приехал из Новороссийска, заметил, что собаки у меня плохо себя чувствуют. А Ритку мне брат недавно вернул назад, так как она у него задавила несколько куриц. Ритка теперь была привязана на цепи в гараже, а Ричард жил без привязи в маленьком гараже, который я сделал под «девятку» из бывшей котельной. Но в этом гараже не было окон, т. е. Ричард, находясь там целыми днями, когда не было меня дома, не видел даже дневного света.

Я сразу привёз ветеринара, он назначил им лечение, но Ритка через несколько дней умерла. Мы её схоронили, вырыв могилу на территории «фазенды» рядом с могилой той Ритки. Ричард вроде поправился, чему я был безумно рад. Но, приехав из очередной командировки, я опять его застал больным, и ветеринар уже ничего не смог сделать. Собаки, по всей вероятности, были отравлены. Только вот кем?

Карина и моя дочь Таня считают, что их отравила моя молодая жена или её родственницы, ибо собаки им создавали определённые трудности. Ричард и Ритка не переваривали всех их, а на Руслана и Ритка тоже бросалась, будучи привязанная на цепь. Конечно же, могли они отравить, по всей вероятности, так оно и было.

Но я не исключаю и того, что их могли отравить и кто-то из деревенских. Они при мне на ночь всегда были отвязаны, бегали по территории усадьбы, а иногда выбирались и за её пределы, где наводили ужас на местное население своими габаритами. Пожилые люди, проходя мимо моей усадьбы, всегда крестились, боясь увидеть собак, хотя они плохого, по большому счёту, никому ничего не сделали, за редким исключением.

В конце августа я с Ларисой решил съездить на «ГАЗоне» на Кубань, на Азовское море. Мне хотелось там подыскать работу и жильё, и, может, перебраться туда жить. Руки у меня теперь были развязаны; собак, которые мне были очень дороги и которых я никогда бы не бросил, теперь у меня не было.

Но Азовское море нам сильно не понравилось — очень мелкое, и воду в нём ещё нельзя назвать морской. Ночевали мы с Ларисой в кузове машины на раскладушках, благо было тепло и дождей не было. Работы с жильем подходящих я там не нашёл. В общем, ничего хорошего мы там не присмотрели. Побыв там с неделю, мы поехали домой. В средней полосе России ночью пошёл дождь, и нам пришлось обоим спать в кабине, а это очень неудобно. Устав и намучившись за обратную дорогу, мы добрались домой.

По приезде отметили годовщину нашей совместной жизни и заготовили на зиму дров (порядил мужиков с деревни свалить на моей территории несколько больших берёз, распилить их на кряжи, расколоть и сложить в сарай). Не как в прошлую зиму, когда мы с Ларисой двухручной пилой часто пилили дрова для печки на отопление дома и бани. Можно было отапливаться и одним электрическим котлом, мы и включали его почти постоянно, но было очень холодно на кухне, если не топить печь.

На зиму я нашёл работу в колхозе у своих друзей. Гриша с Мишей сделали на работе рокировку: Миша теперь был председателем, а Гриша замом. Я на своём «ГАЗоне» нарастил борта и возил почти ежедневно с соседней области, комбикорм для ферм КРС, загружая в машину по пять тонн. Серёга Яльцин, мой «свояк», трамбовал ногами отруби в кузове, чтобы больше убиралось, и укрывал кузов тентом, то есть он был белый, как мельник, а я ездил чистый.