Зачистка - Алексей Гравицкий

Не обойдется, — подтвердил Мун. — Только если разобраться с этими сейчас, то продолжения может и не быть.

Операция с Агропромом проходила неаккуратно, — продолжил ледяным тоном Резаный. — Есть подозрение, что пока все это неофициальная самодеятельность. Если ее тихо похоронить, то ничего не будет. А если позволить ситуации развиваться, то…

Ша, — отрезал крепыш. — Это я все понял, сосед. Вопрос имею. А откуда вы все это в таких подробностях знаете?

Резаный замялся. «Свободовец» едва заметно качнул головой. За его спиной двое, как по команде вскинули «ка-лаханы».

Отвечаешь быстро и по делу, сосед, — ласково проговорил крепыш. — Соврешь — будет много крови.

Я общался с тем человеком, который консультировал военных, — взвешивая каждое слово, проговорил Резаный.

То есть гнида среди вас, — улыбнулся «свободовец». — Хорошие у тебя кореша, сосед. И кто гнида?

Вопрос повис в воздухе. Тишина длилась какую-то долю секунды, но это мгновение почему-то показалось вечностью. А потом, раздирая ее, вдруг взвился звенящий и напряженный, как струна, голос Рыжика:

— Я это, понятно? Я там был с вояками. Застывшие сталкеры пришли в движение одновременно.

Крепыш отступил, «свободовцы» вышли вперед. Правый одним молниеносным толчком положил Рыжика на снег. Тот, что был слева, ткнул ему в живот дуло автомата. Стоявший ближе других Снейк рыпнулся было на помощь, но подсуетившийся Резаный плечом отодвинул бородатого в сторону, хоть и выглядел рядом с ним, как Давид рядом с Голиафом.

Второй «калахан» вильнул стволом в сторону Змея.

Все это произошло в считанные мгновения.

Рыжик откинулся на снег и по-детски зажмурил глаза. Словно готов был крикнуть: «Мне не видно, мне не страшно».

Оставь пацана, — негромко, но твердо произнес Мунлайт.

Крепыш поднял руку, останавливая своих бойцов, и поглядел на седого.

Чего пялишься? — Мун почувствовал, что голос нехорошо вибрирует, и продолжил спокойнее: — Я вояк консультировал и на Агропром привел. Можешь стрелять. А мальчишку не трогай. Он не при чем.

Крепыш посмотрел внимательно, словно пытался сохранить образ в памяти. Потом махнул рукой. Двое отпустили Рыжика. Мун ждал, что сейчас на снег полетит он сам, но экзекуции не потребовалось.

«Свободовец» повернулся к Резаному.

На когда планируете операцию?

Чем быстрее, тем лучше. Здесь тянуть себе дороже.

Крот пойдет с тобой, — кивнул крепыш на «свободовца», что стоял от него по правую руку. — Посвятишь его во все детали до вечера. Завтра будут люди. У тебя своих сколько?

Чуть меньше тридцати.

Я тебя услышал, — кивнул крепыш.

Он отвернулся и качнул стволом «калаша» в сторону «уазика». Крот остался, второй «свободовец» пошел прочь. Сам крепыш на секунду замер возле Муна, посмотрел внимательно и ткнул кулаком в плечо.

Не гнида, — негромко резюмировал он и пошел прочь.

Сталкеры смотрели, как трое «свободовцев» садятся в машину. УАЗ привычно взревел и покатил прочь. Медленно, то петляя, то притормаживая, то подгазовывая.

Это выходит, он все с самого начала знал? — не то спросил, не то сказал Айболит.

А ты думал, раз «Свобода», так, значит, больные на голову придурки? — подал голос Крот. — Знали, конечно.

УАЗ в очередной раз мотнуло в непосредственной близости от аномалии.

Отморозки, — протянул Снейк со смаком и поглядел на Крота.

«Свободовец» благодушно улыбался.

Молчал Крот не долго. Очень скоро он разговорился. Правда, говорил все больше по делу, подмечая нюансы и задавая вопросы. На сторонние темы не отвлекался вовсе. И попытки поболтать ни о чем игнорировал.

Но и назвать его слишком серьезным тоже язык не поворачивался. На шутки и подначки он реагировал милой улыбкой. Впрочем, очень скоро Муну стало казаться, что за этой улыбкой включается калькулятор, ведущий точный подсчет издевок и пересчет поводов обидеться на количество свинца, которое вобьется в голову обидчику.

И очень скоро Мунлайт перестал шутить. От невыносимой серьезности вокруг стало тошно. Настроение испортилось окончательно, и седой чувствовал внутри злость, которую надо было куда-то выплеснуть.

Но польза от Крота, несмотря на испорченное настроение, была. Вопреки своей кличке он был весьма наблюдателен и мгновенно и точно подмечал всякие тонкости. Задавать правильные вопросы и получать нужную информацию «свободовец» умел великолепно. Уже до обеда он знал все — от основных черт характера генерала до поименного списка бойцов Резаного, от моделей защиты, полученной Муном от Картографа, до количества боеприпасов, хранящихся в деревне.

Резаный рисковал, выдавая информацию. Захоти «Свобода» поменять планы на завтра и напасть вместо Агропрома на Резаного, и от последнего с его группой за четверть часа ничего не останется. Впрочем, если бы «свободовцы» захотели напасть, они давно бы уже это сделали. И уничтожение группы Резаного без знания этих подробностей увеличилось бы максимум еще на четверть часа.

Впрочем, думать об этом времени не оставалось. Крот был четок, конкретен и не оставлял времени не только на посторонние разговоры, но и на посторонние мысли. Прояснив все интересующие его нюансы, «свободовец» перешел к построению плана, первым делом вернув слово второй стороне.

Мунлайт не спешил, оставив Резаному возможность высказать их общие соображения, как свои. Резаный заливался соловьем. «Свободовец» слушал внимательно и вдумчиво.

Взгляд его при этом менялся. И если сперва он слушал серьезно, то под конец начал глядеть на Резаного так, словно перед ним сидел несмышленый отрок, имеющий заоблачный гонор и ничего не смыслящий в окружающей действительности.

Мун его понимал. Стройность прикидок на слух выглядела довольно коряво. Крот поднялся из-за стола, вышел на середину комнаты и оглядел собравшихся.

— Я генерал, — веско сказал он.

И принялся прикидывать, что бы он сделал на Агро-проме, будь он в самом деле генералом. Вариантов возникало несколько, зато сразу отметались те, что никак не могли быть провернуты Хворостиным, учитывая его планы

и характер.

Крот не просто строил прогнозы, он вживался во врага. Жил его мыслями. Потом так же мгновенно, как натянул на себя маску генерала, избавился от нее и принялся рассуждать, как бороться с военными, опираясь на то, что вычислил.

Мунлайт включился в построение нового плана мгновенно. Резаный теперь все больше молчал и слушал, азартно посверкивая глазами и начесывая шрам.

Та схема нападения, которая выстраивалась теперь, несколько отличалась от того, что планировал седой. Но он готов был признать, что отличие это в лучшую сторону.

«Свободовец» оказался неплохим тактиком. Все его предложения звучали весомо, обдуманно и аргументированно.

Интересно, не отпускала мысль, эти отмороженные анархисты все такие? «Свобода» со стороны всегда казалась рассадником бардака и беззакония. Это только в теории анархия — мать порядка, а на практике анархия самая большая утопия из всех, изобретенных человечеством. И любая попытка создать структуру, лишенную централизованной власти, всегда оканчивалась крахом. И «анархисты» выглядели бандитами, поголовно страдающими менингитом в тяжкой форме, а их «порядок» смотрелся полным беспределом.

Но сейчас, слушая Крота, Муну подумалось, что если все сторонники «Свободы» мыслят так же трезво и структурированно и действуют в соответствии с мыслями, то при желании они могут легко сделать то, что планировал генерал и начать контролировать всю Зону отчуждения.

Все, — сказал Крот и посмотрел на часы. — Если всех все устраивает, встретимся завтра на месте.

Мун, прослушавший за мыслями последние несколько минут разговора, решил промолчать. Зато Резаный выплеснул на соратников ушат детского восторга.

— План безупречен. Крот покачал головой.

Нет. Остается одно крепкое «но», из-за которого все это может запросто не сработать.

Не понял. — Азарт смело с лица главаря группировки. Резаный напрягся настолько, что шрам на щеке побелел.

Если генерал успел подтянуть силы, на которые мы не рассчитываем…

Он не мог успеть, — покачал головой Резаный.

За несколько суток? — Крот говорил без улыбки. — Не смеши мой АКМ. Мог. И если он успел это сделать, то дело наше — табак.

Резаный поглядел на Мунлайта. Тот молча прикидывал в уме. Если генерал подтянул еще силы, значит, о его операции уже знают, иначе откуда бы ему эти силы взять. Если генеральская «зачистка» из разряда самодеятельности переходит в разряд официальной операции, самое умное — это не нападать, а бежать, пока не поздно.

Мог, — кивнул он выжидающе уставившемуся на него Резаному.

Но проверить этого мы все равно не можем, — добавил Крот.