Зачистка - Алексей Гравицкий

4

Под утро он все-таки заснул. Останки овощных ящиков, заменявшие жившему здесь когда-то Киряю кровать и шкаф под консервы, закончились с рассветом. Снег перестал чуть раньше. Успокоился ветер. Вокруг стало как будто светлее. Белое ровное поле серебрилось в рассветных сумерках. Первый раз в этом году снег лег основательно. Может, конечно, еще и стает. Даже скорее всего. Но какое-то время полежит.

В этом предутреннем умиротворении, потеряв надобность следить за костром, седой почувствовал себя невероятно уставшим и снова отключился незаметно для себя.

Когда проснулся, было уже светло. На этот раз пробуждение обошлось без гостей, но не без сюрпризов. По ту сторону потухшего костра, на месте, где сидел вчера Картограф, высилась груда ящиков, крашенных в хаки, и несколько серебристых металлических контейнеров.

Мунлайт потер глаза, но ящики не исчезли, из чего выходило, что и ночной разговор с посланником Хозяев не был сновидением.

Поднялся с трудом. Ноги затекли, спина болела, а распрямилась с хрустом. Мун размял затекшие мышцы и, переступив через кострище, подошел к ящикам. Пальцы подцепили запоры. Щелкнуло металлом. Он приподнял крышку и заглянул в ящик.

Лицо седого вытянулось. Очень удачно, что ночью он общался с Картографом тет-а-тет. И что сейчас был один. Увидел бы кто, в какой ступор и сколько раз за последние десять часов его вогнали, и имиджу беспечного клоуна настал бы конец.

— Moonlight and vodka, takes me away, — довольно промурлыкал он и отпустил крышку.

Ящик захлопнулся со звонким стуком. Посланник Хозяев не обманул. Помощь пришла утром и помощь была весьма и весьма серьезной.

А вот откуда она пришла, осталось загадкой. Все вокруг было покрыто ровной снежной пеленой, и никаких следов, кроме того, что он сам натоптал. Мистика.

Тем не менее настроение, чуть ли не впервые за многие дни, было боевым. Он знал, что делать.

От землянки Мун отчалил с легким сердцем. Ящики без присмотра оставил с чистой совестью. Почему-то возникла полная уверенность, что с ними ничего не случится. И он зашагал, бодро насвистывая.

Цель оказалась ясна, средства понятны, и пути достижения тоже просматривались довольно четко. И потом, сейчас появилось твердое понимание того, что он получит в конечном итоге.

Свободу. Свободу от всего. Начиная от собственной совести и заканчивая какими бы то ни было обязательствами. В первое он верил сам, второе обещали Хозяева.

Насвистывать, однако, он вскоре перестал. Впереди показалась деревенька Резаного, и привлекать к себе внимание прежде времени не хотелось. Кто знает этих резаных бойцов, как откроют пальбу не глядя. И придется тогда Хозяевам нового исполнителя искать.

Мунлайт гнусно ухмыльнулся собственным мыслям и вышел на тропинку, ведущую к деревушке.

Он не таился особо, пока не увидел часовых. Когда заметил, что один из двоих, охраняющих рубежи, светит ярко-рыжими вихрами, решил порезвиться. Этого часового он успел узнать как облупленного, потому знал, что пальбы не будет.

Подойти к посту незамеченным оказалось делом нехитрым. Рыжик демонстрировал собой воплощение наивной рассеянности, а его второй номер откровенно клевал носом.

Мун подошел сзади, остановился в паре шагов, направил пистолет в затылок подремывающего стоя второго номера и щелкнул предохранителем.

— Руки вверх, — ядовито сообщил седой.

Часовой мгновенно проснулся. Рыжик подскочил и развернулся со скоростью кота, которого застукали за пожиранием хозяйской сметаны.

Здрасьте, на фиг, — весело разулыбился Мунлайт. Парень, которому он направил ПМ в башку, застыл,

как ледяная скульптура. Рыжик, напротив, подергивался, словно мозг пытался принять решение, а тело реагировало на внутренние терзания. Смотрел он тоже странно. Впечатление складывалось такое, будто в голове у Рыжика поселилось три образа сталкера Мунлайта. Один — который он помнил, второй — который возник под влиянием вчерашнего судилища, а третий стоял перед ним в натуральную величину, и все три были настолько разными и правдоподобными, что понять, какой из них настоящий, было выше Рыжиковых сил.

Стрелять будешь? — промямлил он наконец.

Мун хохотнул. И без того хорошее настроение поднялось еще выше.

Дурак, что ли? Я сдаваться пришел, — лукаво улыбнулся седой и опустил руку с пистолетом.

Второй номер шумно выдохнул, и в этом выдохе было столько облегчения, что Мунлайт снова развеселился. С лихостью героя вестерна он крутанул на пальце ПМ, резко перехватил его и протянул Рыжику рукояткой вперед.

Ааа… — неуверенно протянул Рыжик.

Ты меня разоружил, — подсказал Мун ехидно. — Теперь конвоируй к Резаному.

Рыжик стоял в нерешительности, разглядывая собственный пистолет и силясь понять, каким образом тот оказался у Мунлайта. Второй номер медленно повернулся. Оторопь отпустила, глаза стали бешеными.

Сука! — рявкнул он неожиданно, кинулся к Муну и с размаху саданул в челюсть.

Седой отлетел в сторону. Из лопнувшей губы потекла кровь.

«Дошутился», — мелькнуло в голове.

Рассвирепевший парень хотел засветить еще, но не успел. Его схватил сзади Рыжик, вывернул руки, оттащил в сторону.

Это пленный, — бормотал веснушчатый. — Если мы его убьем, Резаный не одобрит. Отведем его к Резаному.

Второй извивался, но вырваться не мог. Мун наклонился, зачерпнул в ладонь горсть снега и провел холодным мокрым по лицу. Кажется, с последней шуткой малость переборщил.

Застать Резаного врасплох он не ожидал. Так получилось само собой. Видимо, глава группировки не спал всю ночь и завалился только под утро. Так или иначе, Рыжика с напарником и Муна с наглой подбитой рожей он встретил полуодетым, с отпечатком на щеке и красными маленькими кроличьими глазками. Вздремнуть он, видимо, все же успел, но только самую малость.

Резаный давил зевки и поминутно чесал шрам на щеке. Гостей он явно не ждал, а от появления беглого седого, которого полагал больше никогда не увидеть, сделался мрачным и злым.

Рыжик, ты где его прятал?

Мы его это… — Рыжий парень запнулся, не зная, как объясниться, пытаясь сообразить, что лучше: сказать правду или опустить некоторые подробности.

Резаный смотрел испытующе.

Задержали его, в общем, — выдавил наконец Рыжик, не решившись рассказать о том, каким образом они «задержали» седого. О том, что у Муна был изъят его, Рыжика, ПМ, он и вовсе не стал распространяться.

Хорошо, — мрачно кивнул Резаный.

Вид он имел такой, что ежу было понятно: ничего хорошего глава группировки в сложившейся ситуации не находит.

Подождите за дверью, — велел рыжему.

Тот поспешно вышел, вытолкав своего напарника и оставляя главного с седым. Резаный притворил дверь и вернулся к Мунлайту. Сталкер сидел за столом, куда его усадили, предварительно обыскав и велев держать руки на столешнице.

Как ни странно, оружия при нем не нашлось. За стол он уселся послушно, руки выложил перед собой не споря. Сидел спокойный и благодушный, с ехидной, хоть и малость припухшей на одну сторону ухмылкой на лице, чем раздражал Резаного немыслимо.

Зачем пришел? — грубо спросил глава группировки. Пальцы его нервно метнулись к шраму. Коснувшись

щеки, Резаный задержал руку, будто вспомнил о чем-то, и поспешно убрал ее. Выглядело это так, словно он на нервах вытянул сигарету из пачки, а потом вспомнил, что бросил курить, и устыдился своего порыва. От Муна эта нервозность не укрылась, и он разулыбился пуще прежнего.

Зачем приперся? — повторил Резаный, не дождавшись ответа. — Я же тебя убью.

Не-а, — вальяжно мотнул головой Мун. — Убивалка не отросла.

От этого Резаный взбеленился еще больше. Седой заметил в его глазах яростное желание если не убить, то очень сильно стукнуть. В руке лидера группы возник пистолет, и Мунлайт почувствовал холод оружейного дула у себя на лбу прежде, чем успел разглядеть, из чего его собираются застрелить.

Назови хоть одну причину, по которой я не должен сейчас выстрелить.

Насколько я понимаю, — ядовито поведал Мун, — твои парни сильно обидятся, если ты подаришь мне сейчас быструю смерть.

Шутник, — фыркнул Резаный и убрал пистолет. — Тут я в тебе не сомневался. Говори.

Почему ты решил, что мне есть что сказать?

Потому что просто так ты сюда не вернулся бы. Ты не дурак.

Спасибо, — кивнул Мун.

Спасибо не булькает, — проворчал Резаный. — В то, что тебя Рыжик поймал, я тоже слабо верю. Я знаю тебя и знаю Рыжика. У него шансов не было даже против тебя безоружного.

Нет, отчего же, — вступился Мун. — Удар у него хорошо поставлен.

Значит, ты сам пришел и сдался. На террориста ты не похож, да и бомбы при тебе не нашли. Получается, что ты принес мне что-то взрывоопасное на словах. Иначе твое появление здесь можно приравнивать к самоубийству.