Код одиночества - Антон Леонтьев

Но Поль напрасно ждал самолета с Гиммлером – тот приземлился на другом аэродроме. А его арестовали еще до того, как он сумел взорвать бомбу: кто-то из соратников оказался предателем и сообщил оккупантам о плане убийства Гиммлера.

Поль оказался в руках гестапо, и из него, применяя пытки, пытались выколотить имена, координаты и прочую важную информацию касательно движения Сопротивления. Поль понял, что его или запытают до смерти, или расстреляют как предателя, – в любом случае жить ему осталось несколько дней.

От истязаний он очень ослаб – ему сломали правую руку и несколько ребер. Больше всего Поль боялся, что не выдержит пыток и выдаст товарищей. Нацисты пообещали накачать его так называемой «сывороткой правды» – тогда он, находясь под действием наркотиков, поведает обо всех известных ему тайнах. Единственная возможность не допустить подобного – покончить с собой, думал Поль, но в камере, куда его бросили, не было ни единого предмета, при помощи которого можно было бы это сделать. Тогда он решился перегрызть себе вены на запястьях, чтобы спасти себя от позора, а товарищей от разоблачения.

Очнулся молодой человек в лазарете – над ним склонился толстый гестаповец, который выбивал из него показания, и сказал:

– Не рассчитывали, что мы вас откачаем? Похоже, у нас не остается другого выхода, кроме как применить «сыворотку правды».

Поль увидел, что его руки и ноги привязаны к кровати. Он лишился последней возможности с честью уйти из жизни! А гестаповец продолжил:

– Но прежде чем мы приступим к процедуре, вы повидаетесь кое с кем.

Поль не имел представления, кто же хочет видеть его. Неужели один из бывших соратников, перешедший на сторону немцев, будет склонять его к сотрудничеству?

И тут возле кровати появилась женщина в черном, чье лицо было закрыто старомодной вуалью, делая ее похожей на знатную испанскую вдову с полотен Веласкеса. Поль сразу понял – мать! Он не видел ее больше пятнадцати лет, хотя изменилась ли она или нет, сказать бы не мог – как обычно, Татьяна скрывала свое изуродованное лицо от окружающих.

Черная фигура застыла около кровати. Затем Татьяна метнулась к Полю, ее рука дотронулась до его окровавленного лица. Поль отвернулся и крикнул:

– Я не хочу видеть ее!

– Павлуша, что я сделала такого, за что ты так ненавидишь меня? – спросила тихо Татьяна.

Глава 37

– Вы убили моего отца и обрекли на смерть несчастную служанку, которую суд признал виновной, – сквозь зубы процедил Поль. – Помимо этого, вы виноваты в смерти еще многих других, в их несчастьях и бедах. Теперь вы служите нацистам, и все ради того, чтобы сберечь свои заводы и капиталы. Ведь так? Вы пришли, чтобы насладиться триумфом, убедиться в том, что тот, кто боролся с вами, проклятой стяжательницей, вскоре сдохнет?

На лицо Поля упала обжигающая слеза – мать, склонившаяся над ним, плакала! Внезапно страшная мысль пронзила мозг Поля.

– Вы... зачем вы здесь? – произнес он.

– Чтобы спасти тебя, – ответила Татьяна. – Павлуша, я знаю, что виновата перед тобой. Да, ты прав, я убила твоего отца, но иной возможности у меня не оставалось – иначе бы он убил нас!

– Не лгите! – прошептал Поль. – Что значит, вы хотите спасти меня? Вы не посмеете! Я должен умереть. Для нацистов я – враг рейха, предатель, партизан. Меня расстреляют:

– Нет! – остановила его Татьяна. – У меня имеются могущественные друзья в Берлине, ты останешься в живых.

Поль почувствовал, что не может выдохнуть – гнев охватил его. Женщина в черном, исчадие ада, мучающая его всю жизнь, нанесла поистине сокрушительный удар. Она выторговала у нацистов его жизнь, а товарищи будут думать, что он предал их...

– Нет, я хочу умереть! – воскликнул Поль. – Уберите от меня эту сумасшедшую! Я хотел убить мерзавца Гиммлера и, если вы оставите меня в живых, снова повторю попытку! Я буду бороться с нацистами до конца! Я враг, вы должны меня расстрелять!

Полю показалось, что женщина в черном всхлипнула. Она только делает вид, что любит его, в действительности же любит только саму себя и власть. Сын для нее – игрушка, мать никак не может смириться, что потеряла его, поэтому хочет снова получить над ним контроль.

В поле зрения Поля возник толстый гестаповец, а вместе с ним тощий субъект в белом халате со шприцем, заполненным мутной жидкостью. Молодой человек закричал что было сил:

– Нет, я хочу умереть! Убейте меня! Нет! Я вам ничего не скажу!

Чтобы успокоить Поля, метавшегося по кровати, гестаповец позвал нескольких солдат. Поль плюнул в лицо доктору и заметил мать, стоявшую чуть в отдалении.

– Во всем виновата ты! Убийца, мерзавка, прислужница Сатаны! – выкрикнул он. – О, я понимаю, это твоя месть за то, что я не последовал твоим приказаниям и отрекся от твоих денег!

Поль почувствовал, как игла вошла ему под кожу, перед глазами все заплясало, в ушах зазвенело. Мать, подобно призраку, возвышалась около стены. Из-за нее он предаст товарищей, из-за нее он отречется от идеалов, все из-за нее... Если бы только мог, он обязательно бы убил старую ведьму своими руками! Он...

Открыв с трудом глаза, Поль увидел, что находится в небольшой темной комнате. Тело немилосердно болело. Вдруг вспомнилось – ну конечно, он же в руках гестапо! Ему сделали инъекцию «сыворотки правды», и он наверняка поведал все, что ему было известно! И еще там находилась мать...

Где он сейчас? А, понятно, его бросили умирать. Вот и все... Смерти он не боится, так как не верит ни в ад, ни в рай, но ведь из-за него погибнут соратники.

Поль попытался двинуться и с удивлением обнаружил, что руки его не связаны и не скреплены наручниками.

– Вам не следует вставать, – услышал молодой человек мелодичный голос и заметил прелестную блондинку.

Что с ним произошло, куда он попал?

Женщина, приблизившись к нему, положила ему на лоб прохладную руку и, улыбнувшись, сказала:

– А теперь вам надо подкрепиться...

Как Поль узнал позднее, он находился среди своих – товарищи штурмовали военный лазарет, в котором его держали, в тот самый момент, когда нацисты ввели ему «сыворотку правды». Чтобы медикамент оказал воздействие, понадобилось бы еще десять-пятнадцать минут, и тогда бы Поль начал говорить. Но именно в этот временной промежуток партизаны и напали на лазарет, дабы вызволить своего пленного товарища.

Поль был счастлив оттого, что снова находится на свободе, а также оттого, что не предал ни одного из товарищей. Но более всего потому, что рядом с ним была Летиция, та самая блондинка с зелеными глазами, которую он увидел, едва пришел в себя.

Они находились на крестьянском подворье, где партизаны оборудовали под землей некое подобие госпиталя. Летиция до войны была врачом, а как только немцы напали на Францию, вступила в ряды движения Сопротивления.

Поль пытался узнать, что произошло с матерью – он надеялся, что она была убита при налете партизан. Однако выяснилось, что в палате никого не было – наверняка гестаповцы ушли, чтобы дождаться, пока «сыворотка правды» начнет действовать, а женщина в черном, думая, что отомстила сыну, покинула лазарет.

Полностью Поль поправился только через два с половиной месяца. К тому времени союзники высадились в Нормандии и победоносно продвигались к Парижу. Молодой человек рвался в бой, однако Летиция, выхаживавшая его, заявила, что если он хочет окончательно выздороветь и принести пользу своей стране, то должен слушаться ее.

Поль сам не знал точно, когда он влюбился в Летицию, ему казалось, что именно в тот момент, когда впервые увидел ее. К концу первого месяца их знакомства они очутились в одной постели. Летиция оказалась женщиной страстной и жадной до ласк, хотя внешне производила иное впечатление.

Став на ноги, Поль вместе с Летицией отправился в Париж – ему не терпелось принять участие в финальной схватке. Именно в Париже он потерял Летицию, – во время уличных боев она исчезла, наверняка стала одной из многочисленных жертв проклятой войны. Поль пытался отыскать любимую, хотя бы ее тело, чтобы предать земле, но поиски не увенчались успехом.

После капитуляции Германии он принял активное участие в политической жизни Франции, надеясь, что к власти придет Коммунистическая партия. Но его надежды не оправдались. Более всего Поля поразило, что его мать стала играть важную роль в послевоенной Франции. Но ведь она сотрудничала с нацистами! Внезапно выяснилось, что Татьяна Беспалофф только изображала из себя сторонницу нацистского режима, в действительности же она собирала информацию для союзников и помогала укрывать партизан и евреев. Поль не поверил – конечно же, мать сочинила эту историю, чтобы избежать преследования за сотрудничество с нацистами, и поразился ее беспринципности – ради того, чтобы обрести свои заводы и фабрики, она была готова служить кому угодно.

Женщина в черном трижды писала ему, но каждый раз он выбрасывал ее письма, не читая. Что там может быть, кроме вранья? Он помнил, как она стояла около кровати, наблюдая за манипуляциями гестаповцев. Наверняка мать радовалась его мучениям, а теперь, опасаясь его мести, пытается выставить себя героиней и отвести удар от своей сатанинской империи.