Interite (опустошение) 1.7 - финал (СИ) - Тутынин Антон

— Ладно-ладно, не кипятись. Я это тоже понимаю, но как ты будешь решать проблему гравитационного колодца?

— Система, что мы создали, способна долгое время работать автономно, следуя заложенной программе. Спасибо твоим новым друзьям, что создали аналог нейроцентра с помощью своей науки. Чертовски любопытное направление, стоит признать, я бы не отказался поучаствовать в разработках!

— Не отвлекайся, — я был рад что мы нашил решение проблемы управления процессом, однако всё равно был скептически настроен насчёт магической системы управления. Псевдоразум на основе мистицизма штука совершенно неизученная и сырая.

— Я и не отвлекаюсь. Ты о многопоточности вообще что-нибудь слышал, неуч?! Лучше взгляни на наше детище! Сейчас начнётся.

Экраны мигнули и мне в глаза ударил яростный блеск поверхности звезды, на чьём фоне плавала небольшая чёрная точка. Капсула, созданная из мегаструктуры, внутри себя имела всё необходимое дабы стать генератором самой себя и сейчас медленно разогревалась до необходимой температуры. Вот её контур медленно расплылся, сравнявшись с фоном по своему свечению, а вскоре и вовсе вспыхнул белым пятном на фоне красного моря огня. Процесс вошёл в бесконечный цикл нагнетания тепловой энергии извне, а мегаструктура оказалась куда более универсальной материей, чем я думал.

— Сопротивление сигнатуры звезды должно быть преодолено по моим расчётам через четырнадцать часов и три минут — как раз будет выращен достаточно мощный узел гиперсвязи. Процесс уже вышел на экспоненту и порядок прогрессии только растёт, так что… ох зар-раза….

— Что? — я нахмурился, глядя как от увеличившейся белой точки начал отрастать хвост, выглядевший словно раковая опухоль.

— Неконтролируемый синтез! Вот же срань! Видать где-то ошибка исполнения команд.

— Я разберусь, — покрывшись янтарными всполохами, я выпустил наружу часть сути Горыныча, превратив своё тело в помесь живой пламенной ящерицы и человека. Так я мог не бояться даже жара светила, а это уже неплохо разгружало мои и без того «скромные» силы. Насколько бы я ни был силён, разум смертного был не способен объять необъятное и потому контролировать мою разрастающуюся империю лично становилось всё труднее — вскоре и вовсе придётся полагаться лишь на традиционные методы получения информации, что сулило потерю эффективности и времени, не говоря уже о запоздалой реакции на Стаю. Я почти каждый день ожидал их массированного нападения на мои территории, так как затишье слишком уж затянулось.

Прибыв к поверхности звезды, я постарался сравнить схематику управляющего контура с тем что было изначально, и очень скоро нашёл причину отклонения — некоторые слои сдвинулись друг относительно друга, из-за чего логика процесса вывернулась наизнанку. Почему так вышло я не знал. Всё же мы пока плохо понимали, как поведут себя че́рты и ре́зы мистицизма при нагреве материи до пяти-семи тысяч градусов. Так что постарался сместить всё на свои места, закрепил положение линий силы с помощью своей воли, и отсёк лишние бесформенные наросты мегаструктуры, оставив те плавать в океане плазмы. В конце концов этот контур нам нужен лишь до тех пор, пока не вырастет новый, постоянный модуль прямого управления — тогда эта ненадёжная поделка и вовсе станет ненужной!

Процесс роста наконец восстановился, и сфера генератора мегаструктуры снова продолжила свой рост, поглощая вокруг себя тепло и материю звезды, всё сильнее заглубляясь. Легко отделались, стоило признать! Эта ошибка могла бы нам немало проблем создать на ровном месте.

Закончив здесь, я снова вернулся к делам империи.

* * *

Производство продуктов питания, долгое время грозившее голодом, удалось несколько расшевелить после успешной зачистки одной из крупнейших сельскохозяйственных колоний старого мира. Как и предполагалось, Стаю не интересовали миры не развитые промышленно и не имевшие большого числа населения. Так… несколько следов орбитального боя, следы высадки тварей и пара тысяч искажённых, затаившихся среди построек колонии — вот и все угрозы. Новый тяжёлый десант расправился с ними в лёгкую. Автоматическая техника же и сооружения остались нетронуты, как и большая часть несобранного урожая. Единственное с чем у людей были проблемы — это универсальные удобрения, так как бедная почва планеты с зачатками растительности требовали их постоянного внесения, при том в огромных количествах. Но даже так это приобретение обеспечило едва ли не две третьих потребностей империи в белках, растительных волокнах и витаминах натурального происхождения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кроме этого удалось зачистить несколько космических станций с помощью мифриловых мокриц. Те буквально за несколько суток умудрялись так расплодиться, что, сожрав всё живое на станции вскоре вымирали от голода, обеспечивая людей не только свободным доступом к ранее потерянном ресурсам и объектам технологий, но и обеспечивали промышленность ценным металлом. К слову мифрил стал одним из самых ценных материалов, в военной промышленности, так как обладал рядом неповторимых качеств: механическая непробиваемость, лёгкость, и, что самое важное, ментальное экранирование! Одетый в броню из мифрила человек становился абсолютно непроницаем для чужих мыслей! Я лично проверял. Из-за чего этот металл стал основным сырьём для создания снаряжения офицерского и командного класса, возведя его добычу в ранг «стратегического» для страны.

Также были закончены новые верфи, перерабатывающие фабрики, универсальные сборочные лини, где собиралось множество мелочей: бытовая техника, электроника, инструменты, печаталась одежда и обувь, медицинское оборудование и многое-многое другое. Резко выросшее население домена следовало обеспечивать абсолютно всем! И империя уже сейчас делала это весьма успешно.

* * *

— А ну подтянись! Не растягивать строй! — рядом с тридцатью молодыми кнотами, облачёнными в полную броню императорской региональной армии, с рюкзаками за спиной, с полуавтоматическими огнестрельными винтовками на руках, с разгрузкой во всё тело, забитой снаряжёнными магазинами и разными мелочами, бежал лейтенант императорской армии из числа людей. Новое командование региона решило с ходу формировать новый тип войск для этой планеты, по образцам примерно тысячелетней давности мира людей — самое то для местных аборигенов. Космические стандарты были слишком высоки для местных, ибо требовали серьёзного образования, с чем было у кнотов совсем плохо. Если бывшие аристократы ещё туда-сюда, то простолюдины, составлявшие семьдесят процентов населения, даже писа́ть не умели, с чем тоже приходилось бороться. А ещё с плохим питанием, с антисанитарией, с плохой дисциплиной и суеверными страхами бывших землепашцев и собирателей. От того и брали в строевые части в основном молодежь лет 17–21. Этих хоть перевоспитать было возможно, заставив думать и воевать по-новому. На офицеров же приходилось учить с детского возраста, чем тоже начали заниматься, вот только результаты если и будут, то лет через десять, не раньше.

— В три шеренги становись! Первый взвод, на огневой рубеж бегом марш! — марш-бросок для новобранцев состоял не только из преодоления дистанции с полной выкладкой и различных препятствий на пути, но и контрольных стрельб, первой помощи при ранениях, где оценивалось правильность действий, и прочие дисциплины для полноценной армии.

Десять кнотов, едва переставляющих ноги от усталости, рухнули на подготовленные позиции, проверили оружие, как учили, сняли с предохранителей и отчитались о готовности. После чего перед ними начали появляться мишени разного типа, в том числе подвижные, а бойцы открыли по ним огонь, пытаясь выбить максимальный результат. Но после десяти километров это сделать было непросто — руки ходили ходуном, лёгкие словно меха раздували грудь, а сердце колотилось словно бешеное. Из-аз чего едва ли половина мишеней была поражена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Второй взвод на огневой рубеж бегом марш!

Десять минут позора, и всё закончено — все три взвода отстрелялись. Лейтенант осмотрел оружие, и снова погнал своих обалдуев по оборудованной в лесу учебной трассе — впереди было ещё десять километров броска с остановками на различные испытания.