Ошибки, которые были допущены (но не мной). Почему мы оправдываем глупые убеждения, плохие решения и пагубные действия - Кэрол Теврис

«В Америке считается нездоровым помнить об ошибках, невротичным — думать о них, психотичным — застревать на них».

драматург Лиллиан Хеллман

Диссонанс, возможно, конструктивная особенность нашего мозга, но это не относится к тому, что мы думаем о своих ошибках. После катастрофической кровавой бани «атаки Пикетта» в битве при Геттисберге во время гражданской войны в США, когда половина из наступавших 12 500 южан-конфедератов была убита солдатами северян-юнионистов, генерал южан Роберт Ли сказал: «Все это было моей виной. Я просил от своих людей больше, чем мне следовало от них просить» [256]. Роберт Ли был великим полководцем, допустившим трагический просчет, но эта ошибка не сделала его некомпетентным полководцем. Если Роберт Ли смог принять на себя ответственность за решение, которое стоило тысяч жизней, почему же люди в школе вождения не могли признать, что они просто проехали на красный свет?

Большинство американцев знают о том, что им следует говорить: «Мы учимся на своих ошибках», но в глубине души они ни на йоту не верят этому. Они думают, будто ошибки означают, что вы глупы. В сочетании со знаменитой амнезией нашей культуры по отношению ко всему, что произошло более месяца тому назад, это означает, что люди относятся к ошибкам как к горячим печеным картофелинам в своем подале: они стремятся как можно быстрее избавиться от них, даже если при этом они окажутся в подоле у кого-то другого.

Одно из прискорбных следствий этого представления о том, будто ошибка — это то же самое, что тупость, таково: когда люди делают ошибки, они не учатся на них. Они продолжают вкладывать деньги в безнадежное дело, чего от них с нетерпением ожидают разные мошенники. Вы знаете кого-то, кто стал жертвой подобных обманов? Примерно четверть взрослого населения Америки было обманута какими-то способами, иногда совсем простыми и глупыми, иногда — изощренными. Это могло быть: предложение выиграть миллион долларов, если вы сначала оплатите налог с этой суммы; предложение купить золотые монеты всего за десятую часть их рыночной стоимости; предложение купить волшебную кровать, которая излечит все ваши болезни от головных болей до артрита. Каждый год американцы теряют более 40 млрд долларов, клюнув на удочку разных телевизионных мошенников, и пожилые люди особенно этому подвержены.

Мошенники знают все о диссонансе и самооправданиях. Они знают, что когда люди попадают в их ловушки, у них возникает противоречие между представлениями о себе. С одной стороны, «я умный и способный человек», а с другой — «я потратил тысячи долларов, подписавшись на не нужные мне журналы, надеясь выиграть в мошеннической лотерее, в которой участвуют подписчики» — немногие люди устранят диссонанс, решив, что в реальности – они не такие уж умные и способные Вместо этого многие будут оправдывать свои ошибки, тратя еще больше денег, чтобы компенсировать свои убытки Такой способ разрешения диссонанса защищает их самооценку, но практически гарантирует, что они снова окажутся жертвами обмана «Если только я подпишусь на большее количество журналов, я выиграю главный приз», - говорят они, или «Этот приятный и вдумчивый молодой человек, который сделал мне предложение об инвестициях, никогда не обманет меня, кроме того, я слышал их рекламу на Христианском радио». Пожилые люди особенно уязвимы для подобных методов снижения диссонанса, потому что многие из них уже и так беспокоятся о том, что «теряют это» - свою компетентность и независимость, а также свои деньги И они не хотят давать своим взрослым детям повода попытаться контролировать их жизнь.

Понимание того, как работает диссонанс, помогает нам избавиться от наших собственных заблуждений, но это также полезное умение, для того чтобы помочь нашим друзьям и родственникам избавиться от их заблуждений Слишком часто, руководствуясь самыми благими побуждениями, мы делаем нечто, что еще больше ухудшает ситуацию мы грубим, поучаем, задираемся, умоляем или угрожаем. Энтони Пратканис - социальный психолог, исследовавший, как мошенники охотятся на своих пожилых жертв, собрал душераздирающие истории о том, как близкие поучали своих пожилых обманутых родственников «Разве ты не видишь, что этот парень - вор, предлагающий всякую дрянь? Тебя просто грабят!». «Парадоксально, но эта естественная склонность поучать может быть одной из худших вещей, которые может сделать родственник или друг, - говорит Пратканис. - Подобная лекция еще в большей степени побуждает жертву обмана оправды¬ваться и толкает ее в руки мошенников и преступников» Возопить «О чем ты думал?» - дает обратный эффект, потому что означает «Боже мой, ты тупой?». Подобные обвинения заставляют и без того испытывающую смущение жертву еще больше уйти в себя, закрыться и никому не рассказывать о том, что она делает А делают они вот что - инвестируют еще больше денег в сомнительные предприятия, или покупают подписку на еще большее количество журналов, так как теперь у жертв обмана есть сильная мотивация вернуть потерянные семейные сбережения, показать, что они вовсе не тупые или дряхлые, и доказать, что они способны рассуждать разумно» [260].

Таким образом, говорит Пратканис, для того, чтобы жертва мошенничества отошла от края пропасти, ей или ему необходимо почувствовать уважение или поддержку Желающие помочь пожилому родственнику могут сделать это, обсудив с ним/с ней его/ее ценностные ориентации и то, как они повлияли на произошедшее, если выслушают его и не будут критиковать Вместо того чтобы раздраженно спрашивать «Как вы могли поверить в такую чушь?», вы говорите «Расскажите мне, что вам понравилось в том парне, который заставил вас поверить ему». Мошенники и обманщики используют в своих интересах лучшие качества людей - их доброту, вежливость, желание выполнять свои обязательства, сделать ответный подарок или помочь другу Если похвалить жертву обмана за эти ценные качества, говорит Пратканис, даже если они ее подвели в данной конкретной ситуации, это может помочь пожилому человеку избавиться от ощущения своей неуверенности и некомпетентности. Это еще одна форма третьего пути Шимона Переса высказать свои противоречивые представления, но разделить их «Когда я, порядочный и умный человек, совершаю ошибку, я остаюсь порядочным и умным человеком, а ошибка остается ошибкой Итак, как я могу исправить то, что я сделал?».

Представление о связи между ошибками и глупостью настолько глубоко укоренилось в американской культуре, что вас может шокировать сообщение о том, что не все культуры разделяют подобную фобию В 1970-х гг. психологи Гарольд Стивенсон и Джеймс Стиглер заинтересовались разницей успехов по математике между детьми из Азии и детьми из США к пятому классу самый худший по успеваемости японский класс опережал самый лучший по успеваемости американский Чтобы выяснить, почему так происходит, Стивенсон и Стиглер потратили следующее десятилетие на сравнительные исследования обучения в начальной школе в США, Китае и Японии Их озарило, когда они наблюдали, как японский мальчик старался выполнить задание учителя и нарисовать на доске трехмерные кубы Он занимался этим 45 минут, повторял одни и те же ошибки, пока Стивенсон и Стиглер, наблюдая за ним, испытывали все большую тревогу и смущение, сопереживая ему Тем не менее, мальчик оставался спокоен и совсем не смущался, и американских наблюдателей удивило, почему они себя чувствовали хуже, чем он «В нашей культуре приходится платить высокую цену за ошибку, - говорит Стиглер, - в то время как в Японии это не так В Японии ошибки, промахи, путаница - это все просто нормальный аспект процесса обучения» [261]. (Мальчик, в конце концов, решил задачу, к радости своих одноклассников). Исследователи также обнаружили, что американские родители, учителя и дети гораздо чаще, чем японские или китайские, верили в то, что математические способности — врожденные, мол, если у вас они есть, вам и так все легко дастся, а, если они отсутствуют, нет смысла стараться. В Азии, напротив, взрослые считали, что успехи в математике, как и в любой другой сфере — это результат настойчивости и усердной напряженной работы. Конечно, в процессе вы будет допускать ошибки, но именно так ты учишься и добиваешься успеха. Это вовсе не означает, что ты — тупой.

Ошибки — центральный элемент в обучении будущих ученых и артистов во всех профессиях, в которых нужна импровизация: пробовать новые идеи, терпеть неудачу, пробовать другую идею и идти на риск, не боясь получить неправильный результат. Один классический пример, о котором раньше рассказывали американским школьникам, а теперь его разные версии можно найти на вебсайтах, посвященных проблемам обучения — ответ Эдисона его ассистенту (или журналисту), посочувствовавшему изобретателю, поскольку тому понадобилось 10 000 неудачных экспериментов, пока он создал первую работающую электрическую лампу накаливания. «Это не были неудачи, — ответил Эдисон ассистенту (или журналисту), — я успешно открыл 10 000 конструкций, которые не работают». Большинство американских детей, однако, отказывается в возможности ошибаться и экспериментировать даже десять раз, не говоря уже о десяти тысячах. Акцепт на постоянном тестировании, причиной которого было понятное желание оценивать и стандартизировать успехи детей, усиливает страх неудачи. Это, конечно, важно для детей — научиться добиваться успеха, но для них не менее важно научиться тому, как не бояться неудач. Когда дети или взрослые боятся неудачи, они боятся риска. У них нет права на ошибку.