Русские царицы (1547-1918) - Детлеф Йена

Снова дома император был неутомим, неудовлетворен, подавлен, укрывался за Библией и казался неспособным ни на одно государственное решение. Внезапная смерть Екатерины повергла его в глубокую депрессию. Елизавета еще некоторое время оставалась в Бадене. Она со все возрастающей озабоченностью следила за развитием состояния своего супруга. Вместо апатичного царя бразды государственного управления взяла в свои опытные руки вдовствующая императрица. Не было случайностью, что в этой ситуации в семье впервые открыто был высказан вопрос о престолонаследии. Младшему брату Николаю было сообщено, что естественный наследник престола Константин решился передать права наследования Николаю и его детям.

Когда в 1820 году в Испании, Португалии и Италии разразились революции, Александр инициировал проведение конференции союзников в Тропау. Нив Тропау, ни на последовавшей за ней конференции в Лейбахе Александр не сумел провести свою европейскую идею. Он намеревался разрешить растущие европейские конфликты на конференциях в Вене и Вероне. Теперь Елизавета настойчиво отговаривала его от поездки. Она прямо-таки клялась ему, что его присутствие в России значительно важнее. Тем не менее русский император отправился в путешествие. Конференции не принесли результата, который бы заставил его активно действовать. Александр болел, чувствовал себя обессиленным, измученным предчувствием смерти и пребывал в глубокой депрессии.

Александр пережил свой миф. Летом 1823 года он составил бумагу, в которой назначал Николая законным наследником престола. В последний год своей жизни Александр заботился только об урегулировании незавершенных семейных дел. Он беспокоился о своих братьях Константине, Николае и Михаиле. Михаил в 1824 год женился на вюртембергской принцессе Фредерике (Елене Павловне). Мария Федоровна и Николай не были особенно расположены к девушке, но Александр и Елизавета любили юную невестку, а ее приветливый нрав в эти последние месяцы способствовал решению важнейших проблем, примирению Елизаветы с супругом.

Елизавета всегда хранила спокойную и дружескую верность мужу. Он редко в полной мере воздавал ей за это расположение. Александр был бонвиваном и любил женщин. Теперь же он считал себя старым и обессиленным. Он вновь почувствовал симпатию к своей жене, и она отблагодарила его за это искренней любовью. Елизавета все еще была красивой женщиной. У нее был мягкий голос, слегка меланхоличная форма рта, она твердо придерживалась веры, была одухотворенной, и ее фигура все еще напоминала нежного ангела.

В это время обоюдного сближения Александр тяжело заболел, и жена самоотверженно ухаживала за ним. За первым несчастьем последовало второе – Елизавета также страдала от малообъяснимой лихорадки. Инфекция вредно действовала на сердце, и она вынуждена была несколько недель провести в постели. После долгих размышлений императорская пара решила еще до осени 1825 года переселиться в Таганрог на Азовском море и провести зиму на теплом юге. Елизавета охотнее поехала бы с мужем в родной Баден, но она подчинилась государственным интересам.

Они путешествовали порознь, с тем чтобы Елизавета могла ехать медленнее и беречь себя. Император преодолел расстояние от Петербурга до Таганрога за 13 дней. Его супруга прибыла десятью днями позже, 5 октября 1825 года. Помещения для Елизаветы были обставлены со всевозможным уютом, и она прекрасно себя чувствовала, прежде всего потому, что впервые за свой брак беззаботно, свободно от условностей и доверительно могла общаться с супругом. Однако идиллия в Таганроге недолго удерживала Александра. Он посетил Крым и собственными глазами увидел красоты природы полуострова.

В конце он почувствовал себя плохо, его знобило, и он не мог ничего есть. Он поехал назад в Таганрог. Лихорадка не проходила, и конец угрожающе приближался. Елизавета с помощью врачей как могла заботилась об Александре. Одновременно, как резюме своей жизни и страданий, она писала матери 23 ноября: «Император все еще не избавился от лихорадки. Как печально, что он не может пользоваться самой прекрасной погодой, какая только есть на земле, и что и у меня нет привилегии радоваться этому, хотя я каждый день выхожу из дома! Где в этой жизни можно найти покой? Полагают, что делали все во благо и могли радоваться, но внезапно приходит нежданное испытание, которое отнимает у нас возможность радоваться счастью…» Еще теплилась известная надежда, но четырьмя днями позже и она была разрушена: «О, мама, если Бог нам не поможет, я вижу большое несчастье. Сегодня рано утром греческий священник причастил Александра…» Все попытки спасения были тщетны. 1 декабря 1825 года император Александр скончался в Таганроге от «крымской лихорадки». Елизавета стояла у его смертного одра и в эту минуту не подозревала, как близок был и ее конец. При всех волнениях того времени и при всех страданиях, которые уготовил ей супруг, он был смыслом ее жизни.

В последовавшие шесть недель Елизавета молилась у гроба мужа, исполненная страдания и самобичевания. В письмах матери одна многократно выражала надежду на скорое соединение с мужем. Она была слишком слабой, чтобы самой руководить подготовкой перевоза Александра в Петербург. Тело прибыло в столицу только 25 марта 1826 года. Волнения у престола и восстание декабристов уже было историей. Император был погребен в Петропавловском соборе. Императрица Елизавета никогда не увидела могилы мужа. Шок от смерти Александра был настолько глубоким, что она не могла отправиться в путь и вынуждена была до весны оставаться в Таганроге. Она не хотела вновь ехать в Петербург, а стремилась вернуться в родной Баден. 4 мая 1826 года она выехала из Таганрога в направлении Харькова. Спустя 11 дней она прибыла в маленький город Белёв недалеко от Орла. На следующую ночь ее сердце перестало биться. Императрица Елизавета последовала за супругом в вечность – почти незаметно, как и жила.

Глава 13 Прусская принцесса при русском императорском доме

Александра Федоровна – принцесса Фредерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская [12 июля (по новому стилю) 1798 года-19 октября 1860 года], супруга великого князя Николая Павловича (с 1 июля 1817 года), позднее императора Николая I.

Фредерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская, дочь короля Фридриха Вильгельма III и королевы Луизы Августы Вильгельмины, родилась в сложное для детей коронованных особ Германии время. Прусскую принцессу должна была ждать полная страданий юность. Пруссия, правда, после Базельского сепаратного мира 1795 года в течение 10 лет не принимала участия в коалиционных войнах против Франции, однако скрытая угроза войны сохранялась, да и внутри самой Пруссии имелись серьезные силы, которые стремились выступить против Наполеона. Битва под Аустерлицем в декабре 1805 года, несмотря на все политические виражи прусского королевского дома, привела к решению. Прусская «партия войны» под решительным руководством королевы Луизы настаивала на вооруженном противостоянии с Наполеоном, убежденная в непреодолимой силе армии Фридриха. В сентябре 1806 года Фридрих Вильгельм III направил Наполеону имевший тяжкие последствия ультиматум, а 14 октября 1805 года Пруссия потерпела сокрушительное поражение в двойной битве под Йеной и Ауэрштедтом. Крепости и гарнизоны капитулировали, 27 октября 1806 года Наполеон вступил в Берлин.

Для королевской семьи оставалось только бегство. Сначала она отправилась в Штеттин, затем в Кенигсберг и, наконец, в Мемель. Для оккупированной, исключенной из Рейнского союза и вынужденной держать сторону Наполеона Пруссии наступили трудные времена. Страна в большей или меньшей степени опустилась до состояния игрушки великих держав. Сопротивление этому или воля к реформам обновления государства нарастали очень медленно, находясь под отрицательным влиянием слабого на решения короля. Только продвижение союзников в 1813 году вызвало освободительную войну, открыло ворота политическим и социальным реформам. Пруссия очень быстро вновь добилась роли ведущей и объединяющей силы в образованном на Венском конгрессе Германском союзе.

Прусско-русские отношения в период между 1806 и 1815 годами имели особый характер. Многочисленные немецкие политики и офицеры поступили на русскую службу. Для Пруссии Россия была единственной континентальной силой, на которую можно было надеяться для защиты от Наполеона. Германские князья смотрели на русского императора как на освободителя Европы. В конце XVIII века дом Романовых – Гольштейн-Готторпов начал распространять свои династические связи на Центральную и Западную Европу в неслыханных до сих пор масштабах. Анхальт-Цербст, Гольштейн, Вюртемберг, Гессен-Дармштадт, Брауншвейг-Вольфенбюттель, Саксен-Кобург, Саксен-Веймар и Мекленбург-Шверин были втянуты в систему династических отношений. И хотя король Пруссии Фридрих II принимал активное участие в отправке в Россию будущих императриц Екатерины II и Елизаветы, семьи Гогенцоллернов и Романовых не были связаны друг с другом по прямой линии.