Пламенные эвкалипты - Хэран Элизабет

— Нет! — буркнул Элиас в своей обычной неприветливой манере. — Он велел отвести Джаспера и Рекса в амбар на ночь, а ворота оставить открытыми. Передайте Марии и Эльзе, чтобы они покормили собак и поставили им миску с водой!

— Конечно! — кивнула Эбби. — Как вы думаете, Макс вернется этой ночью, если мистер Хокер так и не найдет его?

Элиас пожал плечами.

— Какая разница, что я думаю?

Эбби неприятно поразило его холодное равнодушие.

— Я просто спросила ваше мнение…

Элиас несколько секунд глядел на нее, не произнося ни слова. Затем нехотя процедил:

— Я так думаю, с ним что-то случилось. Скорее всего, мы найдем пса мертвым или не найдем вовсе.

— Мистер Хокер будет очень переживать! — Глаза Эбби наполнились слезами.

Она и сама за короткое время успела полюбить Макса, поэтому мысль о том, что с ним произошло что-то ужасное, была ей нестерпима. Слова Элиаса о том, что пес мог погибнуть, ранили ее сердце.

— Он справится, — коротко бросил тем временем Элиас и скрылся в темноте.

Эбби застыла, глядя туда, где только что стоял управляющий. Она считала Элиаса весьма бессердечным человеком и гадала, что сделало его таким.

Сибил слышала голос управляющего, и потому, когда Эбби вернулась в дом, спросила, нет ли новостей.

— Нет! — горько сказала Эбби. — Элиас считает, что они не найдут Макса или найдут мертвым. А когда я сказала, что сердце вашего сына будет разбито, он сказал, что Джек справится. Какой черствый и жестокий человек!

— Большинство людей, работающих на земле, кажутся такими по отношению к животным. Это для них в порядке вещей, потому что они все время имеют дело с несчастными случаями и смертями, особенно из-за змеиных укусов или когда перегоняют стада на продажу. Они не могут позволить себе быть сентиментальными. Мой сын — исключение из правил, и я не уверена, что это хорошо.

В дом неожиданно ворвался Сабу.

— В амбаре собаки! — возмущенно сообщил он. — Как я могу там молиться, если там — собаки?!

— Они очень устали и не помешают тебе, Сабу, — терпеливо сказала Сибил.

— Для молитвы нужна полная отрешенность! — почти истерически выкрикнул Сабу. — Я не могу молиться в компании собак!

— Макс пропал, и мистер Хокер и Элиас оставили двух других собак в амбаре, чтобы открыть на ночь ворота на случай, если Макс вернется, — пояснила Эбби.

— Ты просто должен найти себе другое место для молитвы, Сабу! — с явным неодобрением сказала Сибил.

Глаза Сабу сузились, ноздри гневно раздувались. Ему явно не нравилось то, что к предмету, представлявшему для него чрезвычайную важность, относятся так легкомысленно.

Эбби слишком переживала за Джека и Макса.

— Сабу, ты можешь молиться на балконе, — предложила она. — Там спокойно.

— Ба! — горько воскликнул Сабу. — Как там может быть спокойно, если в доме такая толпа людей?!

Он махнул рукой и отправился прочь.

— Теперь будет брюзжать несколько дней! — сказала Сибил, округлив глаза.

— Надеюсь, Макс сегодня ночью вернется, и тогда Джаспер и Рекс отправятся обратно в сад, в свою конуру, — отвечала Эбби.

Эльза и Мари покормили собак, как им и было велено, оставили большую миску с водой и ушли. Собаки были настолько вымотаны, что немедленно зарылись в солому и заснули.

Прошел еще час, но Джек не возвращался. Эбби буквально с ума сходила, ожидая новостей, и потому попыталась занять себя хоть чем-то, чтобы отвлечься. Эльза и Мария уже ушли к себе, и Эбби бродила по дому в поисках, чем бы заняться. Она очень не хотела снова встречаться с Сабу, но тот и так избавил ее от своего присутствия, уйдя сразу после ужина, по-прежнему в отвратительном настроении. Эбби не знала, отправился ли он в результате молиться на балкон, или просто ушел в свою комнату, которая располагалась на нижнем этаже в дальнем крыле дома, за кухней.

Сибил после ужина пила чай. Эбби вымыла чашки и молочник, а затем собрала белье для стирки. Она отнесла его в прачечную и сложила в корыто, чтобы назавтра Мария занялась стиркой… В этот момент до нее донесся какой-то странный звук, и девушка замерла. В прачечной было темно, лишь слабый лунный свет пробивался сквозь узкое окошко да через приоткрытую дверь. Эбби слышала лишь шорох и треск крыльев насекомых, да пение сверчков и цикад, однако сердце девушки бешено заколотилось. Она же не придумала себе этот звук? В тусклом свете она смогла различить лишь стол, шкаф и корыто — кто же издал этот звук, идущий из темноты…

— Кто здесь? — спросила Эбби, заглядывая под стол. Никого там не было, лишь корзина и два таза с тряпками и мылом. В этот момент звук раздался снова. Это было поскуливание, и шло оно со стороны корыта, стоявшего в густой тени за дверью. Девушка заглянула туда и увидела смутные очертания чего-то крупного. Эбби затаила дыхание, глаза постепенно осваивались с темнотой. Внезапно она подскочила от ужаса, потому что на нее уставились два горящих немигающих глаза.

На мгновение Эбби похолодела от ужаса, но тут же взяла себя в руки.

— Макс, это ты? — мягко спросила она.

Если бы это был абориген, он бы уже давным-давно выскочил и набросился на нее. Эбби снова нагнулась и вгляделась в смутные очертания. Теперь она смогла разглядеть белый кончик хвоста Макса…

— Макс, что же ты там делаешь? — спросила она, чувствуя невероятное облегчение. — Почему ты прячешься? Знаешь, как все за тебя волновались — и я тоже!

Пес не выходил из убежища, и Эбби опустилась на колени, поползла вперед на четвереньках. Ладонь попала во что-то липкое…

Эбби ойкнула, отдернула руку и подняла ее, чтобы рассмотреть. Всего секунды ей хватило, чтобы понять: это кровь. Сердце Эбби замерло. Макс был ранен!

— О, нет! — пробормотала она, кидаясь обратно к собаке. Однако под корытом было слишком темно.

— Выходи, мальчик, иди ко мне! — звала она, но Макс не двигался. Эбби пробовала звать его построже — пес лежал в своем укрытии.

Эбби поднялась на ноги.

— Я вернусь через минуту, Макс! — пообещала она.

Пулей ворвавшись на кухню, она схватила фонарь и кинулась обратно в прачечную. Закрыв за собой дверь, она поставила фонарь на пол и увидела цепочку крупных пятен крови, тянувшихся от порога, почувствовала ее сильный запах.

Эбби снова опустилась на колени, светя себе фонарем.

Макс привалился к стене под прикрытием корыта. Выглядел он ужасно. Глаза у него были тусклые, голова поникла, он весь дрожал. Эбби осмотрела его. На теле ран не было, но когда она осмотрела лапы, то даже всхлипнула от ужаса. Задняя лапа была вся в крови, Эбби смогла рассмотреть ужасную рваную рану. А что еще больше ее напугало — из раны что-то торчало.

— О Боже! — простонала она, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. — Что же ты наделал, Макс…

Неужели Макс попал в капкан? Врезался в изгородь? Ее глаза наполнились слезами. Скорее бы Джек вернулся домой!

Эбби была в панике, потому что понятия не имела, что ей делать. Рана сильно кровоточила, и кровь надо было остановить как можно скорее, иначе Макс умрет. Девушка решила позвать Элиаса.

Оставив фонарь в прачечной и тщательно прикрыв за собой дверь, Эбби побежала к задним воротам, возле которых стоял домик управляющего. К счастью, луна хорошо освещала сад, и девушка без труда находила путь. Элиаса она нашла на конюшне — он вешал седло и упряжь на крюки.

— Элиас! Макс вернулся, и он сильно ранен!

Элиас немедленно оставил свое занятие и подошел к Эбби.

— Где он?

— В прачечной, под корыто спрятался. У него ужасная рана на задней лапе.

— Я должен пойти и посмотреть, а потом уж решить, что делать.

Элиас и Эбби поспешили обратно в прачечную. Не говоря ни слова, Элиас опустился на колени и внимательно исследовал рану. Когда Эбби уходила, Макс еще сидел, привалившись к стене, но теперь лежал на боку… и крови вокруг было очень много.

Элиас молча осмотрел его лапу, а затем поднялся.

— Схожу за ружьем.