Хранительница (СИ) - Петрова Лин

А? Что-то смех знакомый. Пока я силилась вспомнить, где я его слышала, тело продолжило траекторию движения и наполовину вошла в лес.

— Рита-а-а-а-а! — это отчаянный громкий голос Реммира всколыхнул ночную тишину и меня поглотил лес.

***

Здесь густая сочная трава, деревья слегка шумели своими кронами и отовсюду шло теплое, приятное свечение. И ничего страшного вроде. А где ручей-то? Я пошла на звук. Вот он родимый. Он начинался откуда-то из земли, образовывая небольшую заводь, и исчезал в земле, средь густой травы. Я села на колени и, набрав воду в обе ладошки, с наслаждением напилась. Чистая, холодная с легким привкусом лесных трав. Вкусная! А во что мне её набрать-то? Не в ладонях же нести и услышала покашливание.

Резко обернулась и от неожиданности села на свою пятую точку. Передо мной стояла та самая красивая женщина, которую я уже имела честь видеть целых три раза. Сегодня её лицо было спокойным и добрым, как в первый раз. Её волосы были распущены и в них вплетены маленькие перламутровые цветочки. Длинное воздушное золотистое платье спокойно облегало её фигуру.

Красивая, подумала я, любуясь ее плавными движениями и улыбкой. Эй, подождите! Это я опять что ли, представилась? Нет-нет, я не хочу умирать. Мне просто нельзя! мысли метались в моей голове раненой птицей, когда она подняла руку.

«Не умерла», пронеслось у меня в голове.

Я и забыла, что мы мысленно общаемся. Она плавно подошла ко мне:

«Вставай»

«Я смогу отсюда уйти?»

«Конечно. Но чуть позже»

Это хорошо.

«А…»

«Да помолчи ты, неугомонная. Мне нужно кое-что дать тебе, иначе ты не сможешь…», она немного помялась.

«Дай свою руку», сказала она, протягивая свою.

Я без страха протянула правую руку и наши пальцы соприкоснулись. И что? Я с недоумением переводила взгляд с рук на неё и обратно.

С её руки на мою начал перемещаться свет. Он мерцал, переливаясь перламутром, и поднимался все выше и выше по моей руке. Я прислушалась к своим ощущения. Совсем не больно, и я расслабилась. Почувствовала приятную легкость во всем теле, какая-то радость, свобода. Мои глаза закрылись в сладкой неге. Ой, как хорошо! Было ощущение полета.

«Этого хватит», услышала я её голос издалека.

«Полежи пока, а я соберу тебе в дорогу кое-чего»

«Ага», сквозь дремоту подумала я.

«И воды, побольше. И еды. И лекарство, и…», и уснула.

Проснулась, как от толчка. Сидела, в недоумении оглядываясь. Никого. Рядом стоял большой бочонок с водой и огромные плетеные корзины с едой. Я заглянула туда, сглатывая слюну. Фрукты, овощи. Вяленое мясо с тонкими прожилками жирка, так и хотелось схватить его и проглотить. И хлеб, такой хрустящий и теплый. Вот сейчас разломлю его и вгрызусь в его теплую мякоть. Мне стало стыдно, там дети голодные, а я собираюсь единолично налопаться. Желудок отозвался недовольным урчание. Я встала и попробовала поднять корзину. Куда там, тяжеленная. Значит волоком по земле. И стала подтягивать их к границе леса.

«И еще», послышался голос.

Я повернулась. Женщина бросила мне тканный мешочек. Там оказались капсулки Силы.

«И про меня ни слова», она молча подняла брови.

Я кивнула. Я осмотрела свою добычу и подняла взгляд на нее: «А можно мне еще котелок какой. Готовить ведь не в чем. Ничего не осталось».

Она улыбнулась губами и чуть наклонила голову набок: «Наглая».

«Нет, если нельзя, значит нельзя. Извините», зачастила я, оправдываясь, прикладывая руки к груди.

«Иди», коротко сказала она.

Я стала вытаскивать корзины то, перекатывая их, то толкая впереди, то таща задом. Устала порядком, лоб покрылся потом. Вроде все вынесла. Распрямила спину, утирая пот и заметила, что лес больше не светился, а стал темным. Я повернулась в темноту, пытаясь рассмотреть свой лагерь, когда мне об ногу что-то ударилось. Я отскочила, шипя и потирая ногу, и увидела большой котелок. «Что же нельзя было по-человечески его дать? Обязательно швыряться», сначала разозлилась я. Просила ведь, получи и распишись. «Спасибо», прошептала я губами в сторону леса.

Так и не спросила, как её зовут, с сожалением подумала я и увидела с самого краю сухое поваленное дерево. И его прихвачу, пыхтела я, оттаскивая дерево подальше.

«Зачем оно тебе — все равно уже погибло, а нам пригодится. Ну что это за костер без дымка, потрескивания угольков. Да и просто, погреться бы» — приговаривала я, с усилием оттаскивая его подальше. И услышала тихий женский и мужской смех.

А?

***

Женщина стояла посередине поляны, сложив руки на груди, и с улыбкой смотрела на девушку.

— Подстраховалась? — раздалось сверху.

Женщина кивнула:

— Иначе Сила в полной мощи поглотит её при воссоединении. Кому я объясняю, спрашивается — ворчливо сказала она, поднимая глаза кверху.

Раздался смех.

— И что это за мода, спрашивается, наследников через испытания приводить. Придумал тоже — ворчливо сказала она.

— А как же? Так положено. Должны быть сильны духом, иначе быть беде. Будут в них сомневаться — начнут сомневаться и в Нас.

— Хотя, кому я это объясняю? — ехидно спросил голос.

Женщина улыбнулась.

— И спасибо, что сохранил её там, у себя.

Голос хмыкнул.

— Конечно, можно было бы начать все сначала. Но именно этот мир мне дорог, ведь это моё первое творение.

Снова понимающе хмыкнули.

— Да и нравится она мне — женщина смотрела на корячующуюся девушку с улыбкой.

Когда девушка стащила из леса бревно, раздался общий смех.

— Ну ладно, пойду я. У меня еще дел невпроворот — мужской голос стал отдаляться.

Женщина осталась на месте, наблюдая за разворачивающейся картиной. Затем чуть прищурила глаза и хмыкнула. Подняла правую руку, поигрывая пальцами, словно принимая решение, и щелкнула пальцами.

***

Вокруг все словно зашевелилось. Я сначала испугалась, но увидела взволнованного Реммира. Он подбежал ко мне и крепко обнял. Подбежал Хил, стали подходить ребята, радостно галдя и рассматривая мою добычу.

— Тащите — сказала я, высматривая детей. Их нигде не было.

Быстро пошла, ведомая Хилом. Дети спали на Мелком. Лина лежала практически на нём, обхватив двумя руками, а Марк лежал в объятиях его лап. Вот почему он меня не встречал. Охранял детей и их сон.

— Молодец — с благодарностью потрепала его по голове. Положила руку на лоб Марка, горячий еще.

Игнат и Люся спали, обнявшись, даже не пошевелившись на шум. Устали бедолаги.

Ребята начали доставать продукты их корзин, радостно вскрикивая.

— Еще кое-что. Глянь, я пока что Марка напою — достала тканный мешочек и подбросила его Реммиру.

Он развязал его и посмотрел на меня.

— Откуда, Рита?

Я просто мотнула головой в сторону леса и пожала плечами. В корзине оказался отвар какой-то коры от температуры и мазь от ран. Я напоила отваром сонного Марка. Тот даже глаз не открыл.

Подошла к ребятам:

— Давайте нормальный костер разведем, а? Дрова есть, огонь теперь добывать умеем. И погреемся заодно, до утра еще не скоро.

И вот разгорелся жаркий потрескивающий костер, на котором варилась похлебка. В воду настругали вяленого мяса и разных овощей. И такой аромат пошел, я вам скажу, что желудки уже у всех заурчали. На запах проснулись Люся с Игнатом, затем и дети. У Марка уже спала температура, были только глаза красные и слабость. Он сел, привалившись ко мне боком, и я приобняла его рукой.

Встал вопрос, а чем есть, собственно говоря? Не руками же. Когда послышался возглас Милада и он достал со дна одной из корзин деревянные ложки. Всё чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса из страны чудес.

Ели молча, раздавалось только постукивание ложек о котелок. У детей начали закрываться глаза. Я уложила их неподалеку от костра. Реммир сидел, задумчиво поглядывая на меня, прежде чем задал вопрос: