ПАЛАЧИ И КИЛЛЕРЫ. - П. Кочеткова

Догерти ни разу не был обвинен в убийстве, хотя сотрудники службы безопасности имели достаточно подозрений. Только один раз, в 1973 году, после трех месяцев службы в ИРА полиция задержала его за ношение стартового пистолета, которым он, бывало, пугал местную молодежь.

После освобождения, накануне Рождества этого же года, ему приказали явиться в третий батальон для выполнения активных действий. Он должен был оставаться "на ходу". Боссы ИРА уже имели на него свои виды.

Его группе предписывалось убивать полицейских и солдат, применяя мощное оружие, полученное из Америки. И опять Догерти не были предъявлены обвинения в нападениях.

Инцидент, из-за которого его заочно приговорили к пожизненному заключению за убийство, произошел примерно в середине 1980 года. Тогда боссы из ИРА приказали Догерти напасть на первый же британский армейский патруль, который появится возле дома на Энтрим-роуд, выбранного его группой для засады.

Догерти знал, что военные автомобили постоянно курсируют по этой улице, и надеялся выбрать здесь хорошую цель.

К этому времени Догерти и его банда уже пролили немало крови в операциях ИРА.

Догерти лично составил план операции и распорядился поставить пулемет в одном окне, а из другого вести огонь из винтовок и револьверов. Он поручил члену группы вечером накануне засады угнать автомобиль, чтобы приехать самим и подвезти оружие. Он также приказал взять в заложники семью в доме, где они собирались захлопнуть ловушку.

Все это входило в арсенал приемов ИРА при убийствах. Но Догерти и его дружки не знали, что армейская разведка уже держит их в поле зрения. Служащие 14-й разведывательной роты через осведомителя узнали о засаде, запланированной на 2 мая 1980 года. Подразделению специальной службы были даны подробные инструкции по захвату террористов.

В ночь, предшествующую засаде, волонтеры ИРА угнали голубой фургон и передали его группе Догерти, которая загнала его во двор дома N371 по Энтрим-роуд. Автомобиль предназначался для отхода группы.

На следующее утро в доме остались только девятнадцатилетняя Розмари Комерфорд и ее двухлетний сын.

Она вспомнила: "В 10.30 утра в дверь постучали, и я открыла. Передо мной стояли двое мужчин, и один из них сказал, что они из Ирландской республиканской армии. Говоривший направил на меня револьвер и добавил, что они хотят захватить дом и держать меня с сыном в качестве заложников. Затем он отвел нас в спальню, находящуюся в тыльной части дома. Его молчаливый товарищ остался с нами.

Думаю, в кармане у него было оружие. Я слышала, как гот человек ходил по дому. Около 12.30 пополудни позвонила в дверь моя сестра Тереза, и человек, сидевший с нами, приказал мне посмотреть, кто пришел. Он распорядился впустить сестру и сказал, что она тоже останется в спальне. Потом пришел мой муж Герард, и все повторилось".

В два часа дня, когда Догерти и другие террористы заняли в оккупированном доме позицию с отличным обзором, капитан Герберт Уэстмакотт, тридцати четырех лет, и его группа двигалась к месту засады. Ветеран спецслужбы и его люди прошли специальную подготовку ведения, борьбы с террористами в городских условиях. Они были асами своего дела, но на сей раз ошиблись в определении точного входа в дом, что дало боевикам, находившимся внутри, время для спасения. Боевики первыми открыли огонь, и капитан Уэстмакотт упал в лужу крови. Британское правительство позднее обвинит Догерти в убийстве капитана Уэстмакотта.

Лабораторный анализ одежды, сделанный позднее, показал, что из всей банды, состоявшей из четырех человек, только у Догерти были специфические следы, свидетельствовавшие о том, что это он стрелял из пулемета, из которого был убит капитан Уэстмакотт.

Попавшие в западню, Догерти и его люди планировали какое-то время продержаться, а затем, прежде чем бойцы спецслужбы предпримут атаку на их позиции, забросать нападающих гранатами. Но как нарочно, словно англичане хотели разочаровать пропагандисткую машину ИРА, уповавшую на жестокость, они дали шанс убийцам, находившимся внутри. По просьбе Догерти, после того как бойцы спецслужбы продержали их несколько часов в окружении, в дом был приглашен священник для наблюдения за их сдачей.

Британские специалисты, проводившие допрос, намеревались сломить Догерти. Они знали, что он активный боевик ИРА, который, возможно, убивал и раньше. Но тот был хорошо натаскан своими инструкторами для игры в кошки-мышки. На каждый вопрос, на который он не мог ответить, следовал ответ вопросом. Догерти был убежденным республиканцем, он с любовью вспоминал о медалях своего дедушки, завоеванных еще в начале столетия в войне против Англии.

Его ответы во время допросов — это что-то среднее между бравадой и глухим молчанием, между надменностью и сквернословием.

Надлом произошел только тогда, когда упомянули имя его матери. Он заявил, что хотел выйти из движения, но это ему не удалось, что хотел только одного — чтобы жизнь Ирландии стала свободной. Как и другие боевики ИРА, Догерти считал Англию злым роком его родины, веками страдающей под игом "владычицы морей".

Это убеждение постоянно укреплялось ожесточенной антибританской пропагандой и кровавыми конфликтами между католиками и протестантами — представителями основных религиозных конфессий в Северной Ирландии.

19 июня 1981 года Догерти одержал-таки столь необходимую его руководителям победу: поднялась страшная шумиха, вызванная его успешным побегом из тюрьмы вместе с семью боевиками.

Используя оружие, тайно доставленное в камеру сторонниками ИРА, они одолели охрану и переоделись в их форму, сумели беспрепятственно пройти контрольные пункты на пути к служебному выходу из тюрьмы. На улице произошла перестрелка между силами безопасности и группой ИРА, посланной подобрать беглецов, Догерти благополучно прибыл в свои пенаты. Но ни дома, ни у друзей ему жить было нельзя, ведь именно здесь британские службы искали бы его в первую очередь.

Он прятался в домах сторонников ИРА, официально не значившихся в списках ни одной террористической организации. Через несколько дней его переправили через границу с Ирландской Республикой, в самый отдаленный район. Проведя несколько месяцев в ожидании, он услышал новость из Белфаста, что судья кассационного суда Хаттон признал его виновным в убийстве и заочно приговорил к пожизненому заключению, проинформировав министра внутренних дел, что Догерти должен отсидеть в тюрьме как минимум тридцать лет.

Это решение ударило по его славе "великого беглеца", как теперь его называли сторонники республиканцев. Хозяева в Белфасте знали, что поисковые службы перевернут все вверх дном, чтобы найти убийцу, поэтому решили дать ему новое имя и переправить в Америку, где многолюдная ирландская община, которая ежегодно жертвовала милллионы долларов на ведение войны, бралась обеспечить его безопасность. Догерти оставил Ирландию под именем Генри Дж. О'Рейли в феврале 1982 года, готовый «похоронить» себя до тех пор, пока боссы не призовут его на службу, когда улягутся страсти.

В Нью-Йорке Догерти сначала получил работу в строительной компании и снял квартиру в семье ирландца, симпатизировавшего республиканцам Ольстера. Позже ему пришлось поработать и чистильщиком обуви, и коридорным в отеле. По поддельному документу он даже умудрился устроиться барменом в бар Клэнои на Манхэттене. Здесь вместе с чаевыми он зарабатывал до 120 долларов в день и считал, что его дела идут хорошо. Он заимел подружку, удобную квартиру в Нью-Джерси и с легкостью приспособился к жизни без строгой дисциплины ИРА. И думала-то ему все удалось.

Власти так и не нашли достаточно убедительных мотивов для депортации Догерти.

Во время слушания в сентябре 1990 года, после дюжины судебных решений в его пользу, террорист Догерти дал классическое "двойное объяснение" убийства Уэстмакотта. Он сказал: "Это убийство должно было оказать давление на британское правительство и вынудить его пойти на переговоры. А также показать британскому правительству, что его присутствие на севере Ирландии не оправдано ни с политической, ни с военной точки зрения. Оно не должно подавлять ИРА, потому что ИРА выживет и нанесет ответный удар".

И это было сказано человеком, заявившим американскому суду, что он вышел из организации еще в 1982 году!

До 1992 года ни один политический узник не содержался так долго в тюрьме по единственному обвинению — за нелегальный въезд в Америку. На Белый дом, теперь занятый администрацией Буша, по-прежнему оказывалось давление из здания на Даунинг-стрит, ключи от которого перешли в руки Джона Мэйджора.

В феврале 1992 года дело Джо Догерти было передано в Верховный суд США. Догерти настаивал на иммиграционном слушании в отдельном суде, надеясь получить вожделенное политическое убежище. Но через девять лет после первого ареста и заключения преступника правосудие, наконец, восторжествовало.