Злой лев - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Глупость. — согласился Антуан. — Теперь Иоанн может бить своих врагов по частям. После биты при Полоцке никто не выставит против него больших наемных контингентов. Да и те, что получится собрать, особой стойкостью вряд ли станут отличатся.
— Чехи только… но Фридрих ушел, оставив их войско один на один с Иоанном.
— А вот это он сделал правильно.
— Это еще почему?
— Джан Бастиста делла Вольпе. Помнишь такого? Это доверенное лицо Иоанна. И он уже много лет мутил воду в Чехии. Сначала собирая сведения о Яне Гусе и его сподвижниках. А потом и распуская слухи о том, что Иоанн чуть ли не продолжатель его дела. Как ты думаешь, Чехия лояльна Фридриху?
— Аристократы… быть может.
— Они в первых рядах его противников. Иоанн ведь предложил оставить церкви только те владения, которые та может обработать своими силами. Так что чешские аристократы за Иоанн обеими руками, ведь старые церковные земли получат они.
— Чехия не станет с ним драться?
— С какой стати? Аристократы видят в нем того, кто даст им еще земли. Крестьяне и мещане — того, кто снимет с них лишнее налоговое бремя. Ведь Папе больше платить не нужно. Так ведь? Он для них новый Ян Гус. Но войско в поле, конечно, выведут. Просто для того, чтобы показать — у них тоже есть свои интересы. Или ты думаешь, что Фридрих утащил с собой в Вену Владислава просто так?
— Говорят он пытается убедить его отречься в пользу Сигизмунда.
— Если он сможет это сделать, то Сигизмунд либо при первой возможности перейдет на сторону Иоанна, либо тот ему голову снимет. Брат жены — да. Но соучастие в преступлении против короля, пусть и Чехии, он ему не простит. Тем более, что у Сигизмунда нет прав на престол Чехии и аристократия его там не примет.
— Доигрались… вот я же уговаривал Фридриха. Уговаривал. И своего сына сгубил, и дочь мою. Дурак. Тварь тупая. — процедил Карл, убежденный в том, что его Мария погибла, упав с лошади из-за сильных переживаний о Максимилиане, которого она на удивление полюбила. Редкость в среде аристократов, но бывает… — И что нам делать дальше?
— Как что? — хохотнул Антуан. — Участвовать в этом веселье. Иоанн будет и дальше потрясать Вселенную. А мы собирать кирпичи, которые от этой тряски во все стороны летят. Чтобы посильнее укрепить стены Бургундии.
— В Италии ему будет сложно. Его там не ждут.
— Как будто это что-то меняет… — фыркнул Антуан. — Хотя я бы сказал, что его там ждут. И если новый Папа не сумел выключить короля Неаполя любой ценой, то тот точно выступит Иоанну на помощь.
— А Людовик?
— Все будет зависит от диспозиции. Он здравый человек и не враг своему здоровью. Если сила будет на стороне Иоанна, то он его поддержит. А если нет, то, наверное, постарается отсидеться. Ему торговля с Русью приносит много денег. Зачем ему портить отношения с курочкой, несущей золотые яички?
— А мы?
— А мы, полагаю, должны действовать как Моро. И вот что-что, а после Полоцка я бы точно не хотел бы сходиться с Иоанном в битве. Он там что-то страшное выдумал. Кстати, ты слышал? Степное войско короля Руси разгромило войско Турана и теперь они вместе идут на Ак-Коюнлу.
— И о чем мне это должно говорить?
— О том, что у Иоанна, если что, есть вторая армия. Достаточно сильная для того, чтобы показательно смять в поле наследников Тимура. Говорят, султан Ак-Коюнлу в панике.
— А султан Египта?
— Он ведет спешные переговоры с Ак-Коюнлу, чтобы объединить силы против новых врагов. Видимо тоже нервничает. Наследники же Джема приободрились. Они прямо говорят о том, что после взятия Рима Иоанн придет и поддержит их. Обрушившись всей мощью своего воинства на их врагов.
— Опрометчивые ожидания, — чуть помедлив произнес Карл. — Зачем это делать Иоанну?
— Вокруг Константинополя идет странное движение, — произнесла, молчавшая все это время супруга Карла. — Там ведь много валлийских стрелков в гарнизоне города, и кое-что до моих ушей доходит.
— И что же?
— Кто-то ведет переговоры о переманивании османской аристократии под руку Иоанна. При условии возвращения в православие.
— Возвращения? — удивился Карл.
— Так османы также переманивались старую ромейскую аристократию. Ты разве не знал? Иоанн ничего нового не придумал. И появление его степной армии — не спроста. Если она сумеет достигнуть определенных успехов, то очень многие примут решение в пользу возрождение древней державы.
— Она же проклята… — тихо произнес Карл. — Иоанн об этом много раз и говорил, и писал.
— Ты думаешь, что он не знает, что творит? И Рим в этой комбинации выглядит очень органичной частью комбинацией. Если он сумеет как некогда Велизарий взять контроль над Римом, то… не знаю… мне кажется, что Иоанн вообще ничего не делает просто так. И этот союз с северными вассалами Фридриха не спроста.
— Он пытается возродить древнюю Империю? — перестав улыбаться, спросил Антуан.
— Да. Но я не уверена. Думаю, что там — у Рима, должно что-то произойти, что покажет его истинные намерения…
[1] В оригинальной истории Сикст IV умер 12 августа 1484 года. Здесь он протянул на несколько месяцев больше и преставился в декабре.
Часть 3. Глава 4
1485 год, апрель, 2. Окрестности Праги
Тихий ветерок слегка шевелил траву.
Словно волны морские по ней проходили. Отчего мерещилось, будто перед тобой море. Зеленое такое травяное поле. С одной стороны, которого располагалась чешская армия. Весьма надо сказать представительная. С другой — войско Иоанна.
Чехи стояли довольно далеко.
Достаточно для того, чтобы находиться вне зоны действия сети… хм… то есть ядер 12-фунтовых батарейных пушек. Прямо с запасом. Видимо «принимать звонки» им совсем не хотелось.
Король Руси не спешил наступать.
Ждал.
С той стороны — тоже.
Никто не собирался воевать, но и выезжать на переговоры первым. Ведь тот, кто первый — тот и просящая сторона.
Прошло полчаса.
Тишина.
Ветер все также слегка шевелил траву.
Все также колыхались знамена.
Все также стояло два войска в ожидании начала непонятно чего.
— Пехоту выдвинуть на двадцать шагов вперед и построить широким фронтом. Для стрельбы. — скомандовал Иоанн.
— Ты собираешься атаковать? — удивился курфюрст Бранденбурга.
— Только начать переговоры. Ты же видишь — колеблются…
Минуты через три все было закончено.
Пехота степенно вышла перед пушками. Сомкнула ряды и растянулась.
— Ружья
