Одинокий орк - Галина Романова

— Они опасны для нас?

— Они опасны для всех. — Орк тем не менее не выглядел испуганным. — Демоны, хотя и материальны, не питаются обычной пищей. Им нужны… э-э… мысли, чувства, жизненная сила. Одним словом, душа. Плоть вторична. Наши матери горными демонами и светловолосыми ведьмами, то есть Видящими эльфов, пугают своих детей. Ты слышал байку о том, что орк не может долго жить в одиночестве, то есть не общаясь с соплеменниками? Дескать, изолированный от общества одиночка очень быстро сходит с ума и умирает…

— Ну… э-э… ты сам мне что-то такое рассказывал, — осторожно произнес Терезий.

— Это утверждение верно лишь отчасти. На самом деле иногда орк может прожить в одиночестве довольно долго — года два-три, а то и все пять. Да и то сходит с ума лишь в том случае, если ему вообще не с кем поговорить! Проблема в том, что кое-кто не дает шансов опровергнуть это утверждение.

— Кое-кто?

— Горные демоны! У нас существует вид казни. Осужденного за преступление против своего народа — убийство соплеменника и тому подобное — изгоняют в нижние пещеры и замуровывают там на некоторое время. То есть именно изолируют от общества, лишая контактов с себе подобными, — скармливают преступника горным демонам. Так считается. На самом же деле орков убивает страх.

— Что?

— Да, страх. Перед одиночеством, неизвестностью и «веселой» перспективой лишиться рассудка через несколько месяцев. Те, у кого сильная воля, могут продержаться дольше. Слабовольные ломаются сразу. Но всех рано или поздно находят горные демоны и выпивают у них душу. А лишенное души — и разума! — тело живет недолго и через несколько дней банально загибается от голода и жажды. А просто сойти с ума и умереть от одиночества орку трудно. Иначе я бы десять раз подумал, прежде чем пуститься с тобой в путь — я же тут один орк! Но, на мое счастье, я — шаман, то есть знаю правду о так называемой смерти от одиночества!

— А горные демоны до нас не доберутся? — напрягся Терезий.

— Вряд ли. Чтобы существовать во внешнем мире, им нужно постоянно подпитываться чьими-то душами. И если они не насытились, то, как ни странно это звучит, практически неопасны.

Однако Терезия это не успокоило, и он весь вечер вертелся на своем месте, с тревогой прислушиваясь к малейшим шорохам.

Вопреки опасениям ночь прошла спокойно, если не считать того, что время от времени поблизости начинали тявкать шакалы и несколько раз принималась вопить какая-то ночная птица. С первыми рассветными лучами последняя тревога оставила молодого князя — он пребывал в твердой уверенности, что обитатели подземных пещер не выносят дневного света и становятся беспомощны. Он даже весело взялся за сворачивание лагеря и сорвался с места с энергией щенка, которого наконец-то выпустили погулять.

Будучи жителем гор, именно Уртх прокладывал путь, выбирая, куда идти. И именно он в один прекрасный момент — они успели пройти всего ничего — остановился и указал посохом вверх:

— А вот и каверна!

— Что? — Терезий запрокинул голову.

Солнце светило им в глаза, так что они с трудом смогли разглядеть часовню на гребне горы.

— Место, откуда вылезли горные демоны, — объяснил старый шаман и не спеша стал подниматься дальше.

— Эй! Ты куда? Зачем? — заторопился Терезий, когда сообразил, что собирается сделать его спутник. — Демоны опасны!

— Я знаю, — через плечо оглянулся на него Уртх. — Они опасны для всех. Если каверна осталась открыта, то через нее они начнут понемногу просачиваться в наш мир. Постепенно подпитываясь душами всех встречных, они обретут силу, которая обрушится на нас. Конечно, это произойдет не сразу, при наших детях, а то и внуках, но неужели ты хочешь оставить своим потомкам такое наследство? И если у меня нет своих детей, почему я не должен позаботиться о судьбе чужих?

— Ты хочешь ее закрыть? — догадался Терезий. — Но если демоны того… ну… догадаются, что мы собираемся сделать? Они смогут нам помешать? То есть я хочу сказать, у тебя есть силы, чтобы их остановить?

— У меня — нет, — весомо ответил старый орк. — У тебя — да!

— У меня?

— Ты же дракон, хоть и не настоящий! Значит, в тебе есть сила, с которой демонам справиться невозможно. Начать с того, что душу дракона никто и никогда не может выпить или отнять. У драконов, да будет тебе известно, души нет! Это немного роднит их с демонами — то есть дракон тоже способен «выпить» душу своего врага. Но если демоны душами питаются, то драконы лепят из «выпитых» душ свою собственную. Вот почему самые старые драконы такие… м-м… странные и зачастую мудрые и понять их очень трудно. Это потому, что в их душах слились десятки, а то и сотни чужих душ, и каждая привнесла что-то свое.

Терезий остановился и прижал руку к груди напротив сердца.

— У меня нет души? — прошептал он, не веря своим ушам. — Но как же так? Я чувствую, разговариваю, думаю… Как же так?

— Ты — не настоящий дракон. Ты родился человеком. Твои родители — люди, как ни крути. Поэтому какая-никакая, а душа у тебя все-таки есть. Но она… хм… не знаю, как объяснить… Она не такая, как у обычных людей и нелюдей. Она как дым — его вроде бы видно, и запах дыма можно ощутить, но руками его не схватишь, как ни старайся! Разве можно питаться дымом? Вот то-то! Так что ты сейчас можешь спокойно подойти к открытой каверне и не опасаться, что тебя схватят демоны. Наоборот, что-то подсказывает мне, что при твоем приближении они постараются забиться как можно дальше!

Они остановились в нескольких шагах от часовни. С этого расстояния было заметно недавнее кострище, рядом с которым валялась куча хвороста и птичьи перья. Острое обоняние Уртха позволило определить, что тут буквально вчера побывали трое — двое мужчин и женщина. Один из мужчин явно был орком. Запах двух других успел выветриться.

Старый орк сбросил с плеча мешок и, порывшись в нем, достал несколько мешочков с красящим порошком. Смешав порошок с золой — костер горел всего ничего, золы и пепла было мало, — он добавил из фляги немного воды, разводя краски, после осторожно, наугад, расписал сначала свое лицо и ладони, а потом — лицо и ладони Терезия. Молодой князь терпел. Закончив с рисунками, шаман из того же мешка вытащил странный балахон — две половины ткани, сшитые по бокам так, что оставались отверстия для головы и рук. Длинные разрезы позволяли свободно двигаться. Балахон он перетянул плетеным поясом, к которому на шнурках были подвешены различные фигурки, выточенные из дерева, кости и поделочных камней. Последним на свет появился старый, местами вытертый бубен.