Кукловод. Книга 2. Партизан - Константин Калбазов

Подпоручик смотрел вслед уходящим боевым товарищам с явным сожалением. Нет, смерти он не боялся. Вернее, сам Шестаков очень даже, его мелкая душонка так и подвывала где-то в глубине сознания. А вот Шейрановым владело только огорчение по поводу того, что, по сути, все придется начинать сначала. Подумаешь, он назвал своего друга и охарактеризовал его с положительной стороны. Конечно, это сыграет определенную роль, но авторитет у этих людей Истомину придется завоевывать по новой.

Конечно, оно было бы разумнее оставаться в тылу, заниматься подготовкой как старичков, так и пополнения и осуществлять командование. Но ему нужны были эти люди целиком, с потрохами. У человека, который все время ходит по краю, вырабатывается особый взгляд на окружающих: либо ты с ними одной крови, либо просто проходишь мимо.

Поэтому он считал необходимым время от времени участвовать в боевых вылазках. И надо же было случиться такому, что именно в этот раз в них вцепились мертвой хваткой. Они сделали все, что могли, чтобы сбросить погоню. Но результат выходил отрицательным. Оставалась только одна возможность, увести погоню за собой, дав тем самым возможность остальным уйти.

Он мог себе позволить такую роскошь — умереть, они — нет. Так что выбор очевиден. А то, что ему потом нужно будет опять начинать все с нуля… Ну не с такого уж и нуля. Десяток подготовленных мужиков с цельной натурой, без намека на гнильцу, стоили того, чтобы приложить кое-какие дополнительные усилия. И потом, даже если забыть о времени и силах, затраченных на их подготовку, они не были ему безразличны. А близких он никогда не бросал, ни в своей настоящей жизни, ни в иных ипостасях.

Шестаков глянул на карту в планшете, сориентировался, перехватил поудобнее пистолет-пулемет и побежал в противоположную сторону. При этом он не старался специально оставлять четкие следы, но и не пытался их скрыть. В каждой охотничьей команде имеется опытный охотник, который сможет рассмотреть оставленные знаки.

«ППФ», пистолет-пулемет Федорова, в войсках появился меньше месяца назад и сейчас, по сути, проходил боевые испытания. Ими вооружили две гвардейские роты. Оружие предназначалось для вооружения офицеров, унтеров и штурмовых взводов, образованных повсеместно. Слава богу, полковник не забыл о человеке, подавшем ему столь удачную идею, и сумел организовать партию в полсотни стволов для отряда Шестакова.

По сути, это был первый выход их группы с новым оружием, послуживший одной из причин, по которой здесь оказался подпоручик. Ну что сказать? Он остался доволен новинкой. Да, «ППФ» прожорлив, как сетовали бойцы, — патронов на него не напасешься. Но в то же время весьма эффективен на малых дистанциях. Именно благодаря ему они умудрились уничтожить около полусотни германских охотников.

Кстати, имелась и другая новинка, привнесенная в армию благодаря Федорову. В войска Юго-Западного фронта начали поступать минометы двух модификаций, сто двадцать и восемьдесят миллиметров в соотношении один к трем соответственно. Причем поступало не само оружие, а полностью укомплектованные батареи. Признаться, это сильно удивило Шестакова, уже привыкшего к тому, что все тут делается через одно нехорошее место.

Но похоже, минометы в русской армии займут достойное место. Во всяком случае, количество стволов обнадеживало. И скорее всего это было связано с более простым изготовлением боеприпасов. Здесь не нужны были токарные станки, достаточно было и качественной отливки из чугуна. Опять же в позиционных боях миномет куда предпочтительнее пушки.

Конечно, изобретение не так уж ново и сейчас применяется во всех армиях. Но концепция, предложенная Шестаковым и воплощенная Федоровым или же с его подачи, была совершенно отличной. Дело в том, что армии всех стран делали ставку именно на крупный калибр минометов или самих надкалиберных мин, чтобы забросить к врагу как можно больше взрывчатки. Сказывался опыт обороны Порт-Артура.

Шестаков же предложил использовать минометы для выполнения задач, свойственных артиллерии, делая ставку в первую очередь на крутую траекторию мины, скорострельность оружия, простоту обслуживания и мобильность. Правительство же скорее всего заинтересовали дешевизна, технологическая простота изготовления самого орудия и боеприпасов к нему…

Ну а что он говорил. Вот они, красавцы, идут четко по следу. В принципе он бы мог и оторваться, но такой цели перед собой не ставил. Поэтому, отбежав не дальше версты, он приготовился к встрече, установив пару растяжек по флангам и одну по фронту. Всего у него имелось шесть гранат, так что он вполне мог позволить себе подобную расточительность. Тем более ему нужно было как можно сильнее разозлить преследователей, а значит, укусить побольнее.

Растяжка по фронту сработала, когда до его позиции оставалось около семидесяти метров. Подпускать ближе было слишком опасно. Понятно, что он уже практически смирился с собственной гибелью, но и погибнуть следовало с толком. То есть дав возможность своим уйти. А это значит, что противник должен заполучить его не так просто и уж точно не так быстро.

Цепь залегла сразу же после взрыва. И как заметил Шестаков, пострадал только задевший растяжку, да и тот был жив. Его, конечно, посекло осколками, не без того, но несмертельно, он оказался на изрядном расстоянии от гранаты. Шестакову пришлось перекрывать слишком большое расстояние по фронту, отсюда и такой результат. Впрочем, захвати он меньший отрезок, и, глядишь, на растяжке подорвался бы разве только какой-нибудь лесной зверь.

Примерно с полминуты германцы всматривались в лес, пытаясь обнаружить хоть кого-то. Но подпоручик и не думал выдавать свое местоположение. Успеется. Чего сейчас палить в белый свет, как в копейку. Противник тоже не спешил переходить в атаку. Вот один из солдат переполз к раненому товарищу и начал оказывать ему первую помощь.

Угу. А он о чем? Ранен. И, судя по всему, легко. Тут не Голливуд, чтобы от одной-единственной гранаты враги ложились пачками, причем исключительно замертво. Разве только, кроме главного злодея, в которого главный герой отчего-то никак не мог попасть и расправлялся с ним лишь в конце фильма. В жизни все куда скромнее.

Итак. Кто кого пересидит. Минута. Другая. Не обнаружив ничего подозрительного, солдаты начали подниматься. Кто бы сомневался. У того, кто убегает, всегда есть фора перед тем, кто догоняет. Шестаков приник к прицелу и взял на мушку одного из солдат. Короткая двойка, и тот переломился пополам. Тут же перенести огонь на другого, и снова кроткая. Мимо. Солдат вовсе не собирался изображать из себя ростовую мишень. В ягдкоманды вообще набирают не зеленых юнцов.

В ответ тут же раздались хлесткие винтовочные выстрелы. Вокруг засвистели пули, одна ударила в дерево над головой, выбив труху. Шестаков не остался в долгу, послав еще одну короткую очередь. Потом еще. Еще. И еще. Он стрелял, менял позицию и снова стрелял.

Вот на фланге раздался очередной взрыв. Не ошибся он в преследователях. Германцы вообще не любят лобовые атаки и при любой возможности предпринимают обходные маневры. Значит, пора оттягиваться назад, иначе обойдут, зажмут, и закончится его отвлекающий маневр, так и не успев начаться.

Послав длинную очередь, Шестаков подскочил и побежал, петляя между деревьями. Смена магазина. Пустой не сбрасывать, а обязательно в подсумок. Если случится оказия, патронами можно будет разжиться у противника. Маузеровские вполне подойдут, а этот пистолет достаточно популярен в военной среде.

Федоров внял совету и спроектировал пистолет-пулемет именно под этот патрон. Разве только внес изменения, как ему и советовал Шестаков. И правильно сделал, ибо этому патрону еще было куда расти по мощности. Преимущество русских пистолетов-пулеметов во Вторую мировую перед остальными было очевидно. А все благодаря избыточно мощному патрону.

Перебежка с перезарядкой, и снова короткая очередь в сторону преследователей. Один из особенно зарвавшихся как-то смешно споткнулся, словно пританцовывая, и повалился на бок. Убит или нет, непонятно, но прилетело очень даже серьезно. Вторая очередь прошла мимо, хотя и достаточно близко, так как солдат поспешил укрыться за деревом.

И опять перебежка со смещением по фронту. И снова короткая очередь. На этот раз с результатом не очень. Но это и неважно. Ему главное — увлечь противника за собой. И похоже, с этим наметился явный прогресс. Вон как навалились. Пора уходить по-настоящему.

Дальнейшее помнилось плохо. Он бежал. Стрелял. И опять бежал. Перед глазами мелькают бесконечные стволы деревьев и разноцветные круги. Грудь горит огнем, и кажется, что вот-вот взорвется. Воздуха не хватает. Не раз и не два его одолевало желание бросить все и остановиться, а там — будь что будет. Но всякий раз упрямство брало верх, и он продолжал стрелять. Временами бросал гранаты. Вот так увлекся и не заметил, что остался без карманной артиллерии. Но все не зря. Он отметил, что смог подстрелить еще троих. А один точно нарвался на разрыв гранаты.