Дневник, которого не было - Евгения Зинина

Мне удалось чуть снять напряжение в зале, показав давно уже знакомый мне знак: «Смерть татирам». Юные ученики дружно засмеялись, даже Танарт не смог сдержать озорной улыбки от моей выходки.

В руках женщины был длинный меч, который она выбрала в арсенале.

Наличие у противника настоящего боевого оружия, делает тело куда более ловким, а глаза более внимательными. Я не знаю, почему весь страх ушел, это казалось даже как-то нереально, я просто смотрела на ее руки, как и сказал мне Танарт, и кроме них меня уже ничего не интересовало. Я даже почти не слышала, что дэльши говорит мне, это был лишь нескончаемый поток брани, который меня также не волновал.

Я взмахнула саблей, чувствуя ее баланс, Мэльир тщательно подобрал мне этот клинок, и ему я доверяла в этом куда больше, чем себе самой. Все же преимущество у меня было, да еще какое! Долья не могла похвастаться таким учителем.

Увидев этот взмах, моя противница лишь только усмехнулась.

— Меч ты держать умеешь. Посмотрим, чего ты стоишь!

Ряды эльфов вдруг расступились, и я увидела Алвара с глазами горящими настоящим зеленым пламенем. Наши взгляды встретились, и в них было то, что заставило меня поверить в себя. Я не могу подвести его, не могу дать ей себя победить.

Я чуть поклонилась ему, следуя примеру эльфов, но Долья, глухо зарычав, немедля атаковала меня… практически как бедняга Фердис, изображающий орка. Он уже давно успокоился, но сильные руки тренера по-прежнему лежали на его плечах. Танарт лишь кивнул, едва улыбнувшись, когда я быстро отразив серию размашистых ударов, отбросила Долью назад сильным ударом ноги в солнечное сплетение. Она, потеряв равновесие, упала назад, и я отступила на шаг, давая ей возможность подняться.

Но она встала не сразу. Я видела, как шокировало женщину то, что оказывается я еще и умею сражаться. Когда она снова бросилась на меня в совершенно безумную атаку, ее глаза светились от ярости.

Обманный выпад и два нижних удара по ногам… Вряд ли мы с тренером отрабатывали что-либо еще проще этого. Когда меч дважды встретил мою саблю там, где должны были быть мои колени, она пришла в неописуемую ярость.

Долья резко ускорила темп битвы и снова набросилась на меня атакуя, казалось, беспорядочными и лишенными смысла ударами, но все ее выпады нейтрализовались всего лишь одной единственной восьмеркой, которую я крутила хоть и лениво, но все же сосредоточенно. В один момент я поняла, что не думаю о том, как двигаются мои руки, я видела только ее движения, но это длилось не более мгновения.

Атакующий бросок, замах и выпад, два раза верх, один раз низ, и все сначала.

Когда мне это надоело, я, выбрав момент, выбила меч из ее рук и опрокинула женщину на землю ловкой подсечкой, чуть поморщившись от боли в спине.

Затем я наклонилась над ней, соблюдая все же достаточно безопасное расстояние, и тихо сказала:

— Давай закончим эту глупую игру. Я не хочу больше сражаться с тобой.

Она попыталась ударить меня ногой в живот, но я чуть отклонилась назад.

— И что?! Опять цепи и холодный пол камеры?! Дай мне снова меч и сражайся, жалкое ничтожество! Трусишка! Или ты уже не чтишь свои хваленые правила Санарина?

Я, вздохнув, подошла к ее мечу и, подобрав его, молча протянула ей рукоятью вперед.

— Осторожно, Марта! — успел выкрикнуть Фердис, но было поздно.

Кончик лезвия вдруг со свистом пролетел вскользь по моим рукам и ребрам, и я от резкой боли и неожиданности отступила назад, прижав свободную левую руку к животу. Под пальцами обильно выступила кровь.

Ах, как хорошо, что Танарт все еще крепко держал своего племянника, краем глаза я увидела, как Вэалор медленно поднял свою руку, но я бросила на Алвара быстрый взгляд и покачала головой. Взмахом руки принц остановил ассасина. Соблюдение правил Чести не зависит от того, как поступает противник. Долья поступала по своей совести, я же по своей. С моей стороны бой должен быть честным.

Я поняла, что почти не вижу меча, какие-то пятна так и плясали перед глазами, но ухмылку атакующей женщины, я отчего-то разглядела очень хорошо. Я едва смогла сделать несколько защитных восьмерок, правая рука слабела, я теряла много крови. Все в зале затаили дыхание, и я чувствовала их немую, но все же такую сильную поддержку.

Внезапно в сознании вспыхнуло зеленое пламя прекрасных глаз, и четкий голос раздался где-то внутри моей души: «Держись… моя милая…».

Быть может, мне просто послышалось, быть может, это какое-то видение, но я заставила себя собраться с мыслями. Долья оттесняла меня к краю сцены грубыми яростными ударами, и каждый был сильнее предыдущего, вид моей крови внушал ей уверенность в победе. Всю оставшуюся силу я послала в правую руку, закрутив один из моих лучших финтов. Лезвие сабли пропело у дэльши над головой, уводя тяжелый верхний удар, и тут же обрушилось вниз, описав стремительную дугу, вспоров пропахший кровью воздух. Мой клинок замер у самого горла противницы, даже слегка полоснув по подбородку. Она вытаращила глаза и замерла, рука с оружием медленно опускалась, затем неистовый блеск мелькнул в ее взгляде, и женщина снова попыталась поднять ее. Я чуть сильнее надавила ей на шею, и меч упал в опилки.

— Ты проиграла, — тихо сказала я.

Ее глаза смотрели на меня с дикой, нечеловеческой ненавистью и только теперь я увидела, какой она была старой и как же измучилась ее душа. Когда срок ее человеческой жизни истек, дух этой женщины стал проситься за Край Мира, жизнь стала сильно тяготить не тело, что оставалось молодым, благодаря ларэ, но саму ее душу.

Я стояла и смотрела на нее, все еще держа у горла кончик лезвия сабли, как вдруг поняла, что… падаю.

Лежа на земле, я увидела, как Долья быстро подобрала меч, и теперь острие было занесено над моей грудью. Никогда бы не подумала, что безумная радость может так обезобразить лицо. Мгновение спустя женщина замертво свалилась возле моих ног.

В полном молчании я услышала тихий голос Вэалора:

— Она билась не по правилам. Я целился в руку… Но промахнулся.

Услышавшие это эльфы дружно засмеялись. Лезвие его смертельной звезды угодило ей точно в центр лба между двух глаз, и красноречиво говорило за него. Молодые телендиры дружно зааплодировали ассасину, в полном восхищении от его нечеловеческого мастерства и невероятной скорости движений.

Лицо принца появилось надо мной спустя почти мгновение, он приложил свои руки к моей ране на груди и горько улыбнувшись, сказал:

— Ты молодец. Не бойся, теперь все позади. Я подлечу тебя.

Когда он был рядом, я уже ничего не боялась. Я не подведу его, я буду жить. Он не даст мне умереть.