Бумажный лебедь (ЛП) - Лейла Аттэр

— Это кукуруза, — ответил Дамиан, откладывая свою кисть. — А не парад фаллических символов.

Он последовал за охранником через тяжелую металлическую дверь с плексигласовыми окнами. У каждой двери звенел предупреждающий звонок, каждая открывалась с шумом от сжатого воздуха, и закрывалась позади них с отчетливым ффух.

Дамиан вошел в комнату для посещений, ища взглядом Рафаэля. За год, что он был там, Рафаэль был единственным его посетителем. Дамиан контролировал свой бизнес из тюрьмы, а Рафаэль выполнял его указания. Иногда, они сидели в примыкающем к зданию патио, где был небольшой участок зеленой травы, и говорили о жизни. Дамиан никуда не выходил, но визиты Рафаэля давали ему кое-какие представления о внешнем мире.

— Они сказали мне, чтобы не было никаких бретелек или топов с бретельками через шею. И ничего выше колен, не более чем пара сантиметров.

Рафаэль всегда подначивал Дамиана по поводу его неправдоподобной дружбы с Моник.

Дамиану было любопытно, какую колкость сказал бы Рафаэль сегодня, но его нигде не было.

Половину комнатки для посещений занимали посетители ― дети и семьи. Дамиан вопросительно взглянул на надзирателя, занимавшего пост возле стены.

— Снаружи, — сказал охранник.

Дамиан ступил в патио и застыл. На одной из закрепленных болтами скамеек сидела Скай, все в ней было новым, еще красивее, еще реальнее, не таким, как он помнил. Она сидела к нему спиной, и волна боли прошила его тело — ее волосы теперь доходили почти до талии. Он пропустил целую череду моментов: как они смотрелись на ее плечах, как спускались по ее груди, как завитками подпрыгивали по ее спине. Редкие, мягкие волоски на ее руках были почти серебристо-белыми там, где их коснулось солнце. Она была словно в ореоле света, который освещал каждый темный, пыльный уголок его сердца.

Он мог бы стоять там бесконечно, парализованный тем, что видит Скай, но один из охранников подтолкнул его вперед. Дамиан с минуту постоял за ее спиной, пытаясь подобрать слова, когда она обернулась, почувствовав его присутствие.

Скай ожидала чего-то другого. Небольшой кабинки, стеклянной перегородки, телефона для переговоров.

Расстояние.

Она ожидала расстояния.

Она прокручивала картинку в своей голове множество раз. Флуоресцентные лампы сверху, крохотный закуток, камеры видеонаблюдения, следящие за их беседой. Она бы сидела. Его бы завели.

Это то, что она представляла себе, то, к чему она подготовилась. Но не было никакого стекла между ними, никаких ограничений для обнаженных эмоций, потрескивающих между ними, ничего, что сдержало бы ту силу, которая все еще притягивала их друг к другу.

— Садись! — окрикнул один из охранников, прервав их обмен полными сладкой горечи взглядами.

Дамиан скользнул на скамейку напротив нее. Небольшой прямоугольный столик разделял их.

— Я…

— Ты…

Они одновременно замолчали.

— Сначала ты, — промолвил Дамиан, вспомнив о другом моменте и в другом месте, когда они прервали друг друга, о свирепых поцелуях в темной прихожей.

— Они сказали мне, что ты внес меня в список, когда я просила о свидании, — сказала Скай.

— Я не думал, что ты придешь.

Они замолчали, поскольку были слишком заняты, разглядывая друг друга.

Скай готовилась к худшему, но Дамиан выжил. Он пережил Эль-Чарро и Каборас, и он переживет тюрьму. Скорее наоборот, его грудь стала шире, его рубашка намекала на мышцы, что стали больше и сильнее. Но его лицо было тоньше и глаза стали другими. Они изменились в очередной раз. Такие же черные, но теперь в них была темнота потерянных, утраченных возможностей, которыми поманили, а потом обратили в пепел.

— Как … — она сглотнула, пытаясь не поддаваться его пристальному взгляду. — Как ты?

— Хорошо выглядишь, — сказал он, как будто не услышал ее, как будто ее вид завладел всеми его чувствами. Ты выглядишь очень, очень хорошо.

Он не говорил о том, что она набрала в весе, или что ее грудь стала более округлой под блузой с длинными рукавами, или что ее щеки были полнее, чем в последний раз, когда он ее видел в зале суда.

Он подразумевал, что она выглядела для него хорошо, не важно, где и когда.

— Как твое плечо? — спросил он.

— Хорошо.

Это не мое плечо болит. Это мое сердце.

— Как твоя нога?

Дамиан не беспокоился о всякой хрени вроде старой раны на бедре, напоминании об их последнем дне на острове, когда люди Виктора загнали его в угол в хижине. Он склонился над столом, ближе к ней, так как знал, что охранники позволят ему.

— Что такое, Скай? Есть что-то, что ты скрываешь от меня?

Она выглядела испуганной, хотя он не мог понять, почему? Они всегда могли читать в душах друг друга.

— Почему ты это делаешь? — спросила она. — После всего, через что мы прошли, ты все еще мечтаешь завладеть компанией моего отца?

Дамиан вздохнул. Он не хотел говорить обо всем том, что причиняло ему боль, — только не теперь, когда он смог увидеть ее по прошествии столь долгого времени, но он сказал ей то, что она хотела знать.

— Потому что даже после того, как он избавился от меня, я с ним не закончил. Твой отец отправил сюда кое-кого, чтобы избить меня, предупредив держаться от тебя подальше. Он сказал, что если я хотя бы попытаюсь связаться с тобой, я могу больше не волноваться об освобождении, поскольку он отправит меня в гроб задолго до того как это произойдет.

— Когда? Когда он сделал это?

— Через несколько месяцев после того, как я сюда попал.

Дамиан чувствовал, как вертятся шестеренки у нее в голове. Он жалел, что не мог пробраться ей в голову и передвинуть каждую частичку ее мозга так, чтобы она не растрачивали попусту их время — их драгоценное время, обсуждая Уоррена чертова Седжвика.

— И ты поэтому продал свой пакет акций «Отелей Седжвик», и тем самым вызвал резкое падение акций. Ты, должно быть, потерял много денег. Почему ты поставил сам себе подножку? Почему бы просто не отступить?

— Я не люблю угрозы, Скай. А эта компания была построена на грязные деньги. Деньги картеля. Я отдал бы что угодно, чтобы посмотреть на лицо Уоррена, когда это все начало рушиться.

— Ну что ж, теперь этого никогда не случится. Он мертв, Дамиан. Мой отец умер несколько дней назад. Ты получил свое возмездие. Ему потребовалось время, чтобы сломаться, пока он терял все, часть за частью. Для него это был слишком тяжелый удар. Реализация залога и коллекторы. Ему отказали везде. У него был приступ в прошлом году, и затем еще один спустя несколько месяцев. Он не пережил третьего. Что ж, поздравляю. Ты наконец-то сделал это. Ты отомстил за МаМаЛу.