Искатель, 2013 № 10 - Песах Амнуэль

Я посмотрел на Виктора Генриховича. О чем это говорит Москит? Я видел, как кулаки штаб-лекаря сжались до хруста, а глаза стали бешеными: казалось, еще мгновение, и он набросится на главмеда.

— Вы свободны. Оба, — сказал Москит. — До решения вопроса ваша команда отстранена от работы.

На выходе Есман даже не посмотрел в мою сторону.

Уже прошел час. Осталось еще целых два. Я сижу в пустой комнате отдыха (все на вызовах) и бесцельно тыкаю в клавиши «Соробана». Домой меня никто не гонит. Есман тоже был где-то здесь. Францу велели сдать смену.

Было так. Мы подогнали машину ближе. Когда мы втроем — Есман, Франц и я — подошли к дому с носилками, раздался резкий свист, а потом рядом со мной воткнулась стрела, выпущенная из боевого арбалета. Сицилия прокричала, что тоже умеет стрелять, Пол ее научил. Она кричала в рупор, что Пол останется дома, ни в какой изолятор она его не отдаст. Пристрелит любого, кто приблизится. И начнет с «милого мальчика». Есман велел мне вернуться в машину. Сам что-то пытался наяде объяснять. Приблизительно в таких терминах: вы прибрежная идиотка, если надеетесь его спасти таким образом. Переговоры не увенчались успехом. Вежливость у моего куратора страдает.

Проклятый диагноз. Что-то во всем этом не дает мне покоя. Нарывы были не слишком похожи на картинку из учебника… Почему не заболела Сицилия? Вероятность передачи инфекции была высока. Вроде бы все симптомы укладываются в схему. Или нет?

Чтобы отвлечься, я захожу на официальное гироприбежище «Заводных кукол». На странице — печальные новости. Энни и Дженни во время гастрольного тура по южным странам подцепили какую-то заразу и слегли в местной больничке как минимум на две недели. Продолжение тура под вопросом.

Прививки бы все сделали — и не слегли бы.

Святые угодники!

Я вылетаю из комнаты, сбегаю по лестнице на первый этаж.

— Есмана не видели? — спрашиваю у блондинки-диспетчера.

— Бушлат надевал свой… тут есть один бар через дорогу…

Бар называется «Суббота». Я нахожу штаб-лекаря за стойкой.

Он поддерживает голову рукой. Сначала мне кажется, что он уже мертвецки пьян, но, подойдя ближе, замечаю, что в стакане у него молоко.

— Куратор Есман, — говорю я. — Вы ошиблись. Это не сап. Это оспа.

Бармен перестает вытирать стакан полотенцем.

Штаб-лекарь поворачивает голову и произносит усталым голосом:

— За этим прибежал? С памятью плохо, козлоногий? Ты об этом подумал еще у нее в доме. А я подумал еще раньше. Иначе стал бы я говорить «всю правду»! При натуральной оспе не так часто встречается лимфаденопатия. Да и пневмония характернее для сапа. Это первое. И второе: этой болезни у людей, если ты забыл, уже лет тридцать как нет. По крайней мере, на территории нашей страны. Один процент против ста. Где он заразился? — Есман медленно поднялся. — И третье: у лошадей оспа протекает совсем по-другому…

— Первое: Пол не вполне лошадь. Второе: еще на первом курсе нам говорили, что бывает два и более не связанных между собой заболевания: в нашем случае пневмония появилась первой!

— А еще что ты помнишь из первого курса?

— И третье, — говорю я. — А кто тут говорит про натуральную оспу?

Знаете, это непередаваемое ощущение: видеть, как твой куратор вдруг перестает наблюдать идиота только в тебе.

— Нам срочно нужен транспорт, — говорит Есман.

Но на выходе из бара нас уже ждет мотоциклет с коляской. На этой штуке Франц приезжает на работу. Немец невозмутимо курит сигару.

— Какого хрена ты-то здесь? — удивленно спрашивает штаб-лекарь.

— Мальщик бежать к бару.

— Почему ты вообще не уехал домой?

Франц выпускает в лицо Есмана струю дыма.

— Я три года с тобой работать, Эсман. Я зналь, что так будет. Куда ехать?

— В зоопарк, — в один голос отвечаем мы.

Франц домчал нас до Колтушевского зоопарка менее чем за полчаса. Город стоял в пробках, но наш водитель умудрялся проскакивать какими-то дворами и такими узкими улочками, что коляска мотоциклета задевала стены домов. Он гнал на сумасшедшей скорости, мне казалось, что, пока доберемся до места, я успею десять раз поседеть.

Зоопарк оказывается закрыт. По выходным он работает только до пяти. Есман без перерыва жмет кнопку вызова персонала и лупит ногой по решетке ограды.

Я говорю без остановки:

— Все ведь сходится, штаб-лекарь! Наяда не заболела, потому что гораздо старше. А подросткам прививки от оспы уже не делают. И лошадям — тоже. В отличие от птиц, которых они держат! Из-за развивающейся пневмонии организм Пола ослаб и стал восприимчив к инфекции. Стоматит, гнойники на коже и прочие симптомы во многом подходят под оба заболевания. У лошадей оспа протекает по-другому, и это значит, что все-таки заболел Пол-человек, а не Пол-конь. Но лошадиные гены вызвали. иную форму течения болезни. Нас сбила с толку лимфаденопатия, не столь характерная для натуральной оспы. Но она часто возникает при так называемой обезьяньей оспе, которая теперь не дает покоя бедным неграм! Все, что нам нужно, — это найти переносчика! И тут я вспомнил про новый привоз в зоопарке, о котором говорила Сицилия. Если мы найдем больную обезьяну — наша теория подтвердится и Пол будет спасен! Оспа у кентавров доброкачественна!

— Ты, может, заткнешься, мистер очевидность?

Я не обижаюсь, но замолкаю. Виктор Генрихович смотрит на флеш-брегет.

— У нас осталось меньше получаса. Потом начнется штурм. Москит ненавидит кентавров, если ты не знал, его еще в детстве копытом приложили.

Есман трясет руками ограду.

— Вашу мать, меня слышит хоть кто-нибудь?!

Тут из кустов появляется низенький конопатый человечек в фуражке сторожа, он вооружен двустволкой и спаниелем. Пес изо всех сил стремится выглядеть грозно, но у него это плохо выходит. А вот сторож выглядит злым, заспанным и с похмелья.

— Кто такие? Щас как пальну! — бурчит он. — Вон отсюда. Закрыто все. Погода плохая.

— В задницу себе пальни, — говорит Есман. — Почему спим на рабочем месте?

Что-то в голосе штаб-лекаря заставляет сторожа и даже пса вытянуться по струнке.

— Виноват. Прапорщик запаса Задрыго. С кем имею честь?

— Имей с кем хочешь. Я штаб-лекарь Есман, это мой помощник Турбин. Тебе знаком кентавроид по имени Пол Кротов?

— Так точно, — хмурится сторож. — Хороший парень. А что случилось-то?

— Он болен. Нужна твоя помощь, чтобы его спасти. Открой.

Задрыго быстро извлекает связку ключей и трясущимися руками открывает замок, разматывает цепь, распахивает створки.

Все-таки велика сила убеждения, думаю я. Есть люди, которым подчиняются сразу и безоговорочно, даже не спросив удостоверения. А если бы я пришел один, куда бы меня послали?