Зеркала Борхеса - Андрей Бондаренко

Никто ничего не мог понять: могучий и опытный японский боец неподвижно застыл на татами, лицом вниз.

В полной тишине Ишидо – демонстративно плавно и медленно – перевернул песочные часы, начиная отсчёт.

«Напрасны ваши ожидания, уважаемый», – насмешливо прокомментировал зловредный внутренний голос. – «Покойники на ноги не поднимаются. В том смысле, что в подавляющем большинстве случаев. Извините покорно…».

Дайме Ишидо, надо отдать должное, действительно, оказался человеком слова: не моргнув глазом, он тут же отдал строгий приказ – незамедлительно освободить юного пленника, после чего подтвердил и все ранее достигнутые договорённости, заявив:

– Как я и обещал, подросток, о котором идёт речь, свободен – на территории земли японских островов…

– Вы были бесподобны, поручик, – поздравил Алекса растерянный Ван-Перси. – Примите мои искренние уверения – в бесконечном и всеобъемлющем почтении. Обязательно, по возвращению в Голландию, расскажу о вашем беспримерном поведении. В том числе, и в письменном виде… А теперь – совет. Сейчас к вам доставят юношу. Японцы всегда выполняют данное слово. Всегда. Отправляйтесь на пирс, садитесь в лодку и, не теряя времени, гребите к корвету. А я, увы, вынужден задержаться. По крайней мере, до утра. Удачи вам, поручик. И, пожалуйста, держите ухо востро…

Конная повозка остановилась метрах в ста пятидесяти от пирса. Нежно-аметистовый закат уже практически догорел, и вокруг было достаточно темно.

– Могли бы и факел какой-нибудь коротенький выдать, – недовольно пробурчал Алекс. – Или же свечечку. Вот она, знаменитая вежливость азиатская. Пшик, да и только. Трепаться-то все горазды…

Вежливо поблагодарив возницу и сопровождавших их самураев, он, прихватив сундучок с золотом, выбрался из повозки и предложил:

– Анюта, давай руку. Помогу спуститься.

– Сама справлюсь, – совершенно-ожидаемо заявил звонкий девичий голосок. – Чай, не маленькая. И сама – без посторонней помощи – выпрыгну.

– Ты сказала – «без посторонней»?

– Ой, уже обиделся. Даже голос заледенел… Лёшь, ладно тебе. Ну, была неправа. Чуток в мамочку пошла… Извини, а? Вот тебе – ладошка девичья, горячая. Помогай, так и быть. Я тебя и поцеловала бы – в губы, взасос. Да папенька не велел и предостерегал, мол, японцы могут не так понять. Всполошатся ещё, не дай Бог… Пошли?

Они и пошли.

Тихая безветренная ночь. Близкий плеск тёплой морской волны. Тёмный силуэт лодки возле причала. Огромная ярко-жёлтая Луна.

– Луна, – тихонько прошептала Анютка. – Красивая и яркая такая. Говорят, что на ней живёт-проживает Лунный заяц. Кто он такой? Старенькая китаянка, которая кашеварила при нашем «рисовом» лагере, так рассказывала. Мол, Будда – в одной из своих прошлых жизней – страдал от голода, и чтобы его накормить благородный заяц бросился в огонь. В качестве достойной награды Будда отправил его бессмертную Душу на Луну. Там, под сенью разлапистых лунных акаций, заяц усердно толчет – волшебным пестиком в волшебной ступке – снадобья, входящие в заветный и тайный эликсир бессмертия… А ещё, как уверяет батюшка, Лунный заяц иногда предостерегает. То есть, предупреждает о возможной смертельной опасности. Но только хороших и правильных людей, как считается, он предупреждает и предостерегает…

– Мы-то с тобой – хорошие? – задумался Алекс. – Правильные?

– А то. Он ещё спрашивает… Ой, смотри!

От Луны (показалось, или же на самом деле?), отделился толстый светло-кремовый луч. Отделился и…

– И преобразовался в призрачно-лиловую субстанцию, бестолково и тревожно скачущую по воде залива, – зачарованно пробормотала девушка. – Бестолково скачущую и отбрасывающую во все стороны неяркий тревожный свет… Стоп. Видишь? Людское шевеление… И с одной стороны на воду спешно спускают лодки. И с другой… Как там, прощаясь, сказал твой дайме?

– Он не мой, а японский. Представляющий интересы могущественного клана Ишидо – весьма уважаемого и авторитетного семейства в японской провинции Канагава.

– Перестань, милый, выделываться и умничать… Так как он сказал? Дословно?

– Сейчас вспомню, – пообещал Алекс. – Примерно так, мол: – «Как я и обещал, подросток, о котором идёт речь, свободен – на территории земли японских островов…».

– На территории земли? Плохи наши дела…

– Почему?

– Потому. Японцы – честная нация. Они всегда и везде держат данное слово. Даже лиловый Лунный заяц полностью согласен с этим утверждением. Эти лодки, в которых находятся самураи, вооружённые до зубов… Короче говоря, как только мы сядем в корабельную шлюпку и отчалим от японской земли, так тут же они на нас и набросятся. Как высокородный дайме Ишидо и обещал. Вода, как известно, это не земля. Трупы иноземцев утопить, а заветный сундучок доставить в поместье. Ничего личного. Просто – жизнь. Если не хочешь, чтобы тебя съели, съешь всех первым…

– Похоже на правду, – согласился Алекс. – Что же нам теперь делать? Опа! Лунный заяц, бегающий по воде туда-сюда, всё пухнет и пухнет. Пухнет и пухнет… Что это означает?

– Видимо, опасность, нависшая над нами, неуклонно возрастает, – снимая с худенькой шеи длинный плетёный шнурок с чёрным бархатным чехлом, предположила Анютка. – Например, если мы не захотим добровольно покинуть японскую землю, то нам в этом, наверняка, помогут. Спихнут в воду, и все дела. А потом убьют… Ага. Вон одна из японских лодочек двинулась в нашу сторону. Сталь самурайских мечей, извлечённых из ножен, хищно блестит в плотоядно-жёлтых отблесках Луны. И на берегу – за нашими спинами – мелькают недобрые огоньки… Что делать? Выбора, собственно, и нет. Уходим по запасному варианту. То есть, по «зеркальному»… Эй, зайчишка! Спасибо тебе за своевременное предупреждение! Выручил…

Глава одиннадцатая

Минотавр

Самолёт грузно, шатаясь из стороны в сторону, словно подвыпивший матёрый управдом, неуверенно пробежал по волнообразной каменистой площадке, именовавшейся здесь, в Певеке, гордым и звучным эпитетом – «лётное поле».

Пробежал и остановился.

– Приземлились-таки, с Божьей помощью, – высовываясь из кабины в пассажирский салон, и снимая с головы лётный утеплённый шлемофон, радостно объявил пилот. – Добро пожаловать, дорогие товарищи, в славный город Певек! Редкостная и дерьмовая дыра, доложу я вам. Дырища, я бы сказал…

«На русском языке объявил», – отметил про себя Алекс. – «Что же, искренне рад посетить – в очередной раз – эту загадочную северную страну…».

Он, подхватив тощий вещмешок, спустился по короткой лесенке на лётное поле и невольно передёрнул плечами: не смотря на самый разгар июля месяца, было достаточно прохладно – на уровне десяти-одиннадцати плюсовых градусов.