Алая королева - Виктория Авеярд

В распоряжении Джулиана было всего несколько небольших комнат, из-за темноты кажущихся еще меньше. Воздух был спертым. Из-за задернутых штор снаружи не проникал солнечный свет. На полу валялись бумажки. В углу засвистел чайник, стоявший на работающем на электричестве металлическом приборе, который заменял собой кухонную плиту. Неудивительно, что я нигде не встречала Джулиана помимо наших занятий. У него здесь было все, что может понадобиться человеку.

— Что случилось? — спросил он, указав рукой на два запыленных кресла.

Видно, гостей принимать доводилось ему нечасто. Я уселась, а вот Мейвен остался стоять.

Я отбросила со лба волосы, открывая вопиющее доказательство моего происхождения.

— Евангелина постаралась.

Джулиан переминался с ноги на ногу, но неловкость он испытывал не по отношению ко мне, разумеется. Оба мужчины переглядывались. Я так и не поняла, что все это значит. Наконец Джулиан повернулся ко мне.

— Я не лекарь кожи, Мара. Я могу промыть вашу рану, ничего более.

— Я же тебе говорил, что он нам не поможет, — заявил Мейвен.

Губы Джулиана скривились.

— Отыщите Сару Сконос, — резким тоном приказал он.

Челюсти его крепко сжались. Он ждал того момента, когда принц покинет его покои. Никогда прежде я не видела Мейвена таким сердитым. Даже Кол ни разу не вывел его из себя до такой степени. Впрочем, на обычную неприязнь это похоже не было. Мейвен и Джулиан ненавидели друг друга, ненавидели и презирали.

— Ну же, мой принц!

В устах Джулиана это прозвучало почти оскорбительно.

Мейвен наконец сдался и покинул его покои.

— Что между вами произошло? — кивая в сторону двери, поинтересовалась я.

— Не сейчас, — сказал преподаватель, передавая мне кусок белой ткани.

Ею я утерла лицо. На материи появились темно-красные пятна.

— А кто такая Сара Сконос?

Помедлив, Джулиан все же ответил.

— Лекарь кожи. Она вам поможет, — вздохнув, он добавил: — Она мой друг… Давний друг…

Я не знала, что у Джулиана есть друзья помимо меня и его книг, но углубляться в дальнейшие расспросы я не стала.

Ко времени, когда в комнату вернулся Мейвен, я успела оттереть себе лицо, хотя и ощущала, что оно опухло и липкое на ощупь. Завтра мне придется замазывать несколько ссадин, а о том, как выглядит сейчас моя спина, и говорить не приходится. Я осторожно прикоснулась к тому месту, куда меня била Евангелина.

— Я бы не стал звать Сару, — помедлив, изрек Мейвен.

Прежде чем я успела спросить его почему, дверь отворилась и в комнату тихо прошествовала женщина, которую я приняла за Сару. Она шла потупившись. В отличие от лекарей крови из дома Блонос, ее немолодой возраст явственно проступал в каждой морщине и впалых щеках. Внешне женщина была примерно одного с Джулианом возраста, но покатые, сутулые плечи наводили на мысль, что она живет на свете несколько дольше.

— Приятно с вами познакомиться, леди Сконос, — вполне будничным, спокойным тоном произнесла я.

Таким тоном обычно говорят о погоде. Занятия по протоколу не прошли для меня зря.

Ничего не говоря, Сара Сконос опустилась на колени перед креслом, в котором я сидела, и прикоснулась своими грубыми ладонями к моему лицу. Прикосновение было холодным, словно водой окатили обожженную на солнце кожу. Пальцы рук Сары с удивительной мягкостью погладили ссадину на моей щеке. С такой же мягкостью и последовательностью женщина занялась и другими моими ссадинами и синяками. Я даже словом не обмолвилась о спине, а Сара уже провела рукой поверх зашибленного места. Мою боль словно заморозило. Спустя несколько минут лечение окончилось. Я чувствовала себя так же хорошо, как и прежде, до поединка. От ранок и ссадин не осталось и следа.

— Спасибо, — поблагодарила я.

Сара вновь промолчала.

— Спасибо, Сара, — поддержал меня Джулиан.

Серые глаза женщины блеснули, и она едва заметно кивнула головой. Преподаватель протянул руку и помог Саре подняться с колен. Они двигались как партнеры, танцующие под музыку, доступную лишь их слуху, но не посторонним.

Голос Мейвена нарушил тишину:

— Этого достаточно, Сконос.

От величавого спокойствия Сары не осталось и следа. Едва сдерживаясь, женщина отстранилась от Джулиана и с видом раненого животного устремилась к двери. Дверь захлопнулась за ней с таким треском, что задребезжали вставленные в застекленные рамы географические карты.

Руки Джулиана дрожали. Казалось, он все еще ощущает прикосновение этой странной женщины. Преподаватель постарался скрыть от нас свое состояние, но не преуспел в этом. Когда-то он был в нее влюблен, быть может, до сих пор любит. Джулиан смотрел на дверь, как одержимый, словно ожидал ее возвращения.

— Джулиан!

— Чем дольше вы будете отсутствовать, тем больше люди станут болтать о случившемся, — указывая нам на дверь, сказал мой преподаватель.

— Хорошо.

Увлекая меня за собой, Мейвен направился к выходу.

— Ты уверен, что никто не видел?

Моя рука коснулась щеки, теперь гладкой и мягкой на ощупь.

Принц остановился, о чем-то раздумывая.

— Никто, кто может проболтаться.

— Тайны в этих стенах недолговечны, — дрожащим от злости голосом произнес Джулиан. — Вы и сами это прекрасно знаете, ваше высочество.

— Вы должны знать разницу между тайнами и ложью, — грубо ответил Мейвен.

Пальцы принца сомкнулись вокруг запястья моей руки и увлекли за собой в коридор прежде, чем я спросила, что же происходит.

Мы не успели далеко отойти, когда нас остановили.

— Проблемы, дорогой? — спросила разодетая в шелка королева Элара у сына.

Странно, но она была без хранителей, совсем одна. Взгляд королевы остановился на моей руке в руке ее сына. Я не ощутила, что королева роется в моем сознании. Нет, она пытается проникнуть в голову Мейвена, а не в мою.

— Ничего такого, с чем бы я не справился, — сказал принц, крепче сжимая мою руку так, словно она была спасительным якорем.

Королева приподняла брови. Видно было, что Элара не верит ни единому его слову, но докапываться до сути дела она не собирается. Сомнительно, что она вообще задает много вопросов. Королева и так знает на них ответы.

— Вам лучше поторопиться, леди Марина, а то вы рискуете опоздать на обед, — промурлыкала она, наконец обращая свой призрачный взгляд на меня. — И еще… будьте осторожнее во время тренировок. Красную кровь трудно смыть.

— Вам лучше знать, — при мысли о смерти Шейда вырвалось у меня. — Вы, конечно, очень тщательно моетесь, но я вижу кровь на ваших руках.