Я убью тебя нежно или киллер со стажем! - Аника Лиин

смогла взять. Резкая боль, в районе живота, меня скручивает так, что я не могу разогнутся, а моё сознание медленно уплывает в беспамятство…

Яркий слепящий свет, режет глаза, а от одного запаха лекарств, выворачивает. В попытке сесть дернула рукой, и сквозь зубы выругалась от острой боли. Я была под капельницей, именно она мне принесла такой дискомфорт при моих слишком рьяных попытках встать. Кое-как преодолевая слабость, приподнялась чуть повыше на подушке и стала ждать.

За окном занимался рассвет, на тумбочке около кровати стоял огромный букет полевых цветов, по телевизору в беззвучном режиме шла какая-то программа из раздела о диких животных. А в моих мыслях шла отчаянная борьба. Неверие, непонимание, страх, надежда, счастье, эмоции ураганом сменяли одна другую. Мне было сложно поверить и принять, но, я очень хотела бы, что бы моя к Кириллу любовь нашла приют в моем чреве. Я бы всем сердцем этого хотела. Сколько раз мы были с ним вместе, сколько раз он наполнял меня до отказа, а я даже не думала, что смогу забеременеть так скоро. Положив ладошку на ещё плоский животик, погладила и улыбнулась, прося, если не богов, так простого обычного человеческого чуда! Я хочу быть беременной, хочу, что бы эта кроха выжила. Как же я раньше не заметила, мои перепады настроения, обострившиеся эмоции, желание вечерком всплакнуть, да и изменения в предпочитаемых ранее ароматах произошли значительные. Пока я проводила внутренние самокапания, в палату ввалился весьма помятый Иосиф вместе с врачом. Оглядев меня внимательным взглядом, врач осведомился о моем самочувствии и поздравил со счастливым событием не забыв заодно пожать руку «папочке» на этом моменте я всхлипнула от смеха, а мужчина поняв, что сморозил глупость быстро удалился, оставляя нас с Иосифом наедине.

— Вита, солнышко, ты почему не сказала?! Я ж там чуть от страха не помер пока ждал скорую, а как мне сказали, что у тебя предвыкидышное состояние думал на стенку полезу от одури!

— Прости меня Иосиф, но я сама даже не догадывалась, что беременна. Лишь попав в больницу осознала.

— Тааак понятно, какой у нас срок, месяц да?! Где-то так, угу у нас есть ещё в запасе восемь, что бы чуть перестроить дом, сделать огромную детскую, так же нужно во дворе поставить детскую площадку, бассейн, так что же ещё? — побарабанив пальцами по краю тумбочки, мужчина напрочь ушел в себя, мечтая о чем-то далёком, что должно быть явно не после восьми месяцев, или хотя бы не сразу!

— Иосиф, о чем ты? Какая площадка, какой бассейн, эта крошка даже не родилась, а ты уже строишь грандиозные планы. Зачем нам площадка и бассейн?! Нам в ближайшие пару лет понадобятся памперсы в больших количествах, а остальное не так долго купить.

— Ох, Виточка, не спорь со мной стариком, мне виднее! Да и тем более позволь мне тебя порадовать, да и самому порадоваться, я же о таком даже и мечтать не мог, ох даже не верится, я скоро стану дедушкой! А кстати совсем забыл! Анатолий Дмитриевич, входите, ваша дочь уже очнулась!

— Папа…. Папуля…. — Обнимая и целуя своего родителя, орошала его слезами. — Ты приехал, а мама тоже?

— Нет моя хорошая, мама дома. Она не знает, что ты в больнице, что тебе стало плохо. Я, как только узнал, так сразу же сорвался к тебе. Милая моя, ты так изменилась, столько лет прошло, а мне ведь казалось, что ты до сих пор моя маленькая девочка, а у тебя уже у самой скоро будет ребёночек.

— Па-ап. — Расплакавшись с новой силой от переполнявших меня эмоций, уткнулась в грудь наклонившемуся ко мне родителю.

Я так долго его не видела, редкие звонки по телефону и то только по делу не в счёт, но теперь, когда я смогла уехать в Италию, когда все проблемы позади, я могу спокойно обнимать своих родителей! Поглаживая меня по голове, словно маленькую спросил:

— Ты вернёшься со мной? Мама будет рада, да и ты достаточно жила отдельно.

Подняв заплаканные глаза, отстранилась, выпила воду со стоящего на тумбочке стакана и только после этого подняла взгляд на родителя.

— Нет пап, я не поеду. Я уже взрослая и как ты сказал, достаточно пожила одна, что бы научиться о себе заботиться. Да и сейчас я ни одна, у меня есть Иосиф, а в скором времени появится малыш, а ещё к нам обязательно должен вернуться его папа! Так что нет, я не поеду с тобой, вы с мамой в любой момент можете приехать в гости, да и вообще переехать насовсем. Италия замечательная, тут очень радушные люди и климат просто слов нет!

— Я тебя понял дочь, я поговорю с Марьяной, думаю, она обрадуется и в скором времени приедет в гости.

Отец пробыл со мной ещё пару дней, после чего улетел радовать маму, а я все так же осталась в больнице. Меня категорически не хотели выписывать, врачи боялись за ребёнка и на долгие две недели положили на сохранение. За эти недели, я свыклась со своей беременность, с посетителями, которые шастали туда сюда, нервируя до одури. Я даже свыклась с той мыслью, что мне придется терпеть рядом собой слишком заботливых мужчин в количестве трёх штук! Для меня это был перебор, но стоило взглянуть в счастливые глаза Иосифа, который каждый день таскал мне фрукты и сладости, хотя я говорила, что не нужно и я столько не съем, но мужчина не желал меня слышать, продолжая атаковывать своей заботой. Дарио и Алессандро, так же приезжали почти каждый день один с целью осведомиться о моём здоровье и навязать своё общество, да всячески намекнуть, что неплохо бы «выбрать папочку ещё не рожденному малышу», а вот второй, приезжал просто посидеть рядом, поговорить.

За эти больничные недели, я настолько вымоталась, что когда меня выписывали, чуть ли не прыгала от счастья, готовая расцеловать всех врачей. С этого момента наши дни стали пролетать словно бешеные. Приезд родителей, ремонт в доме, перестройка, новая планировка, моя кофейня, которая стала требовать больше внимания, да и мне до безумия нравилось в ней находится. Особенно как выяснилось чуть позже, меня успокаивал запах кофе, корицы, молотого перца и ванили.

В один из дней, когда ремонт был завершён, а родители спешно уехали искать, новомодную кроватку, произошло ужасное.

Ничего не подозревая, открыла дверь, приехавшему в гости Алессандро. В последнее время, мужчина словно с цепи сорвался, был раздражителен, а его намеки и без того понятные, стали