Пираты Венеры - Эдгар Берроуз

Я отыскал дом, в котором жила Налте, в секции джорганов на тихой улице недалеко от Клукорган Лат, проспекта Воинов. В доме жили женщины, которые убирались в подготовительных школах на Клукорган Лат по соседству. Одна из них приветливо встретила меня и объявила, что позовет Налте. Она провела меня в гостиную, где находились восемь или девять женщин. Одна из них играла на музыкальном инструменте, другие рисовали, вышивали или читали.

Когда я вошел, они оставили свои занятия и любезно приветствовали меня. Среди них не было ни одной, которая была бы некрасивой; все они выглядели умными и развитыми. И такими в Гавату были уборщицы! Отбор в течение поколений сделал с народом то, что он сделал с нашими призовыми молочными стадами — он продвинул их всех к совершенству.

Налте была очень обрадована, увидев меня. Мне хотелось побыть с ней наедине, и я пригласил ее прокатиться по городу.

— Как хорошо, что ты успешно выдержала экзамен, — заметил я, когда мы поехали в сторону Клукорган Лат.

Налте весело рассмеялась.

— Я еле преодолела его, — призналась она. — Интересно, какова была бы реакция в Анду, если бы там узнали, что я, дочь джонга, была признана пригодной только для мытья полов в Гавату? — и она беззаботно рассмеялась. Ее гордость явно не страдала от такого назначения. — Но в конце концов, — продолжала она, — высокая честь, что мне разрешили остаться среди расы суперменов даже на таких условиях.

Теперь настала моя очередь смеяться.

— А я вообще не прошел экзамен и был бы уничтожен, если бы не мое знание науки, неизвестной в Амторе. Это большой удар по моему самолюбию.

Мы проехали по проспекту Воинов через обширный общественный парк и парадную площадь, в центре которой находился великолепный стадион, а затем по проспекту Ворот, по большой дуге с внутренней стороны стены, окружающей Гавату с суши.

Здесь, между проспектом Ворот и Джорган Лат, на широком проспекте в пределах городских стен, находились заводы и магазины. Главные магазины размещались вдоль проспекта Ворот. Проспект и магазины сияли огнями, по улицам мчались экипажи, а пешеходные дорожки на уровне вторых этажей кишели людьми.

Мы дважды проехали вдоль всего проспекта, любуясь жизнью и красотой зданий. Налюбовавшись окружающим, мы поставили машину на одной из специальных стоянок. С ними сообщаются все нижние этажи на основных магистралях. Оставив машину, мы поднялись по эскалатору на уровень выше.

Здесь витрины магазинов были заполнены товарами, как в американских городах. Мне показалось, что многое было выставлено просто, чтобы порадовать глаз, а отнюдь не для привлечения внимания покупателей.

Ученые Гавату изобрели особое освещение — очень яркое и в то же время мягкое. В результате они достигли эффектов, которые невозможно получить с помощью наших относительно грубых способов освещения. Источник света вообще не виден. Он отбрасывает мягкие тени и не дает тепла. Свет напоминает солнечный, но способен давать также мягкие, пастельные тени различных оттенков.

После того, как мы целый час наслаждались необычным зрелищем, смешиваясь со счастливой толпой на пешеходных дорожках, я сделал несколько небольших покупок, в том числе подарок для Налте. Устав, мы вернулись к машине, и я отвез свою спутницу домой.

Весь следующий день был занят организацией занятий по астрономии. Желающих обучаться оказалось так много, что пришлось организовать несколько больших классов. Поскольку работе обычно посвящалось четыре часа в день, стало очевидно, что вначале придется заняться обучением инструкторов, чтобы быстро изложить основы науки всем, кто заинтересовался ею.

Мне очень льстил состав учеников. Среди них не только ученые и солдаты из пяти классов Гавату, но и все члены Санджонга, правящего Совета Пятерых. Жажда этих людей к полезным знаниям была ненасытной.

Закончив свою работу в тот день, я получил приглашение посетить коргана кантума Мохара, солдата-физика, который руководил нашим с Налте экзаменом.

Зачем я ему понадобился? Может быть, меня ждет еще один экзамен? Я подумал, что теперь всегда буду связывать имя Мохара с экзаменом.

Когда я прибыл в назначенное время в Сера Тартум, он сам встретил меня и приветствовал в той же приятной манере, что и при нашей первой встрече. Правда, его приветливость не успокаивала, ведь он был столь же приветлив, когда сообщил мне, что если не выдержу экзамен, то расстанусь с жизнью.

— Заходи и садись рядом, — пригласил он. — Есть кое-какие вопросы, которые я хотел бы обсудить с тобой.

Я сел в кресло рядом с ним и увидел разбросанные по столу рисунки воздушных кораблей, сделанные мною для Иро Шана.

— Все рисунки принес мне Иро Шан, который описал их, как мог. Он был очень возбужден и пылал энтузиазмом. Должен признаться, что часть своего энтузиазма ему удалось передать мне. Я очень заинтересовался и хотел бы знать больше об этих кораблях, плавающих по воздуху и не падающих.

Около часа я объяснял ему и отвечал не вопросы. В основном речь шла о практических возможностях авиации — дальности полетов, достижения больших скоростей, а также способов применения самолетов в мирное время и на войне. Корган кантум Мохар был действительно глубоко заинтересован. Его вопросы обнаруживали четкий ум исследователя, а также солдата, человека действия.

— Можешь ли ты построить один из таких кораблей? — спросил он в конце нашей беседы.

Я ответил, что могу, но для этого потребуются достаточно длительное время и эксперименты. Нужны также материалы для постройки надежного самолета.

— В твоем распоряжении двести или триста лет, — ответил он с улыбкой, — и ресурсы расы ученых. Материалы, которых у нас сейчас нет, мы можем создать — для науки нет ничего невозможного.

Глава 14

НОЧНОЕ ПОХИЩЕНИЕ

Мне представили мастерские рядом с Таг Кум By Клукантум — воротами Физиков, в конце проспекта Физиков. Я выбрал это место, потому что за воротами простиралась обширная плоская равнина. Она была бы отличной взлетной полосой. Да и собранный воздушный корабль можно было легко вывезти за пределы города, не нарушая движения транспорта.

По рекомендации Санджонга, проявившего глубокий интерес к новому начинанию — аэронавтике, как и к новой науке астрономии, я разделил свое время на две части.

Я работал гораздо больше, чем обычные четыре часа в день. Но мне нравилась работа, особенно построение воздушного корабля. Мной все крепче овладевала мечта исследовать Венеру на своем собственном воздушном корабле.

Необходимости отдыхать и развлекаться народ Гавату придает особое значение. Поэтому Иро Шан постоянно отрывал меня от чертежной доски или совещаний с группой помощников, которых предоставил в мое распоряжение Мохар, чтобы пригласить посетить то или иное место.

Театры, выставочные залы, интересные лекции, концерты, различные спортивные соревнования в закрытых залах и на большом стадионе — всего этого в городе было в изобилии. Многие из состязаний оказались чрезвычайно опасны, и смерть или увечья сопровождали их. На большом стадионе по крайней мере один раз в месяц люди сражаются с дикими зверями или друг с другом насмерть, а раз в год проводится большая военная игра. Иро Шан, Тара Лo, Налте и я присутствовали на большой игре настоящего года. Для нас с Налте все было совершенно ново. Стоя на стадионе, мы не знали, чего ожидать.

— Возможно, мы станем свидетелями таких чудес науки, на которые способны только люди Гавату, — предположил я.

— Не имею ни малейшего представления о том, что нас ждет, — ответила Налте. — Никто ничего не хочет рассказывать. Они говорят: «Подожди — сама увидишь. Ты будешь восхищена, как никогда раньше».

— Эта игра, без сомнения, основана на использовании новейших научных способов ведения военных действий, — попробовал угадать я.

— Ну, — заметила она, — скоро узнаем. Игра вот-вот начнется.

Большой стадион, рассчитанный на двести тысяч человек, был заполнен до отказа. Наряды и украшения женщин и благородные костюмы мужчин создавали замечательную картину. Высокая культура жителей Гавату позволяла им в полной мере наслаждаться красотой и искусством. Но даже великолепное предстоящее зрелище не могло сравниться с поразительной красотой людей.

Внезапно раздались приветственные крики.

— Идут! Идут! Воины идут!

На поле с двух сторон вышли по сто мужчин. Они были обнажены и различались только по зигзагам: у одной группы они были белыми, у другой — красными. Вооружение воинов состояло из изящных коротких мечей и щитов. На некоторое время они замерли, чего-то ожидая. На поле выехали две небольшие автомашины. В каждой сидели водитель и молодая женщина, вернее, выглядевшая молодой — ей могло быть сколько угодно лет — от восемнадцати до трехсот. Ведь люди на Амторе не стареют после наступления зрелости; по крайней мере внешне они не меняются.