Взгляд незнакомки - Шеннон Дрейк

«Где она сейчас. Господи?» — подумал Брент. Вопрос не давал покоя, но Брент не выдал волнения. Он не спеша, поднялся, подошел к двери каюты и распахнул ее:

— Вы свободны, коммандер Диленд.

Трейвис неловко поднялся и направился к выходу.

— Наверное, вы должны это знать, Диленд, — негромко произнес Брент. — Я очень хочу разыскать лейтенанта Мура и убить его. i

Трейвис помолчал, сжимая в руках фуражку:

— Может быть, наступит такой день, капитан, когда я убью его сам. — Он направился к двери, но снова остановился:

— Вот что я хотел вам сказать, если вы не слышали. Вчера адмирал Фэррагат взял Новый Орлеан.

Брентом овладели мрачные предчувствия. Новый Орлеан — самый большой город Юга…

— Спасибо, что сказали. До свидания, коммандер. Надеюсь, мы с вами встретимся, когда кончится эта война.

— Я тоже надеюсь, — пробормотал Трейвис, — я тоже… Капитан!

— Что?

— Ищите ее, капитан, ищите и непременно найдите. Кендалл неплохо ориентируется в море, но она совершенно одна. Единственно, в чем ей повезло, так это в том, что Джон Мур сейчас в Новом Орлеане. Но я не знаю, куда она направилась, Найдите ее…

— Я найду ее, — слова были произнесены очень спокойно и негромко, но no-выражению серо-стальных глаз капитана Диленд понял, чего стоит Бренту это спокойствие.

— И передайте ей… Скажите, что я люблю, ее. — На это Макклейн ничего не ответил. Он преувеличенно четко приложил пальцы к козырьку фуражки, салютуя Трейвису:

— Прощайте, коммандер Диленд.

— Прощайте, капитан Макклейн.

Матросы «Дженни-Лин» убрали багры, как только офицер янки перебрался на борт своего судна.

Они уже обогнули мыс островка, когда Брент появился на палубе и подошел к стоявшему за штурвалом Чарли.

— Кажется, я проведу полвойны, гоняясь за одной глупой бабой! — загремел Брент.

— Мы идем на север вдоль гряды островов, Чарли. Удвой число сигнальщиков, пусть во все глаза осматривают каждый островок, каждую бухту. Выдай им подзорные трубы. Мы ищем любой плавающий объект… Черт возьми! — в сердцах высказался Макклейн и с силой ударил кулаком по штурвалу.

Но капитану не удалось провести Чарли. Макферсон сразу понял, что Макклейн не на шутку встревожен. И тут с мачты раздался голос Ллойда.

— Впереди по правому борту шлюп, капитан!

— Под каким флагом? — живо откликнулся Брент.

— Флага нет, сэр. Прикажете спустить наш? — На мачте «Дженни-Лин» гордо реял флаг Конфедерации. Макклейн посмотрел на него и отрицательно качнул головой.

— Не надо, этот шлюп — ничто против нас. Смотри, не поднимут ли на нем флаг;

— Поднимают! Это конфедераты, сэр. Они просят разрешения подойти.

— Просигналь им, пусть подходят, но пусть комендоры приготовятся. Все же мы в территориальных водах янки,

Однако Брент волновался напрасно. Шлюп принадлежал каперу из Ричмонда, который шел на Багамы. Молодой моряк признался Бренту, что не решился поднять флаг до тех пор, пока не увидел флаг на мачте «Дженни-Лин».

— Но я очень рассчитывал встретиться с вами, капитан, — продолжал капер. — Мы только что были в Бискейне. Ну, вы знаете, там есть один верный человек, я отремонтировался у него — на прошлой неделе меня «приласкали» ядром в правый борт. Ну да ладно, короче, этот Гарольд Армстронг — так он отрекомендовался — просил сказать вам, если я вас встречу, что он нашел женщину. Больше он ничего не сказал, капитан.

Брент испустил долгий вздох облегчения.

— Благодарю, капитан, — сказал он каперу. — Вы сэкономили нам массу времени.

— Вы слышали о Новом Орлеане? — тихо спросил капер.

— Да, только что.

— «Пускайте торпеды — и полный вперед!»

— Что?

— Это команда адмирала Фэррагата, которую он отдал, когда штурмовал Новый Орлеан. Янки везде повторяют эти слова. У них становится все больше и больше кораблей. Мы их никогда не догоним.

— Нет, не догоним, — согласился с капитаном Брент. — Ну ладно, еще раз большое спасибо, и поберегитесь: вы в водах янки. Они усилили блокаду и распространили ее к югу. Знают, что мы получаем припасы с Багамских островов.

— Я буду, осторожен… и спасибо вам, сэр.

— За что?

— Никогда не думал, что доведется лично познакомиться с Ночным Ястребом. Вами так восхищаются в Ричмонде? Могу добавить, что в Вашингтоне у вас немало врагов.

— Я знаю, но это война, сэр. — Брент отсалютовал капитану и повернулся к Макферсону: — Чарли, мы сделаем еще одну остановку, а потом вернемся на эту проклятую войну!

Он покачал головой и отвернулся.

— Пожалуй, я пойду посплю. Скажи Рыжей Лисице, что Кендалл у Гарри. Вот бестия! — буркнул он. — Воображает, что может справиться не только с янки, но и с океаном. Она сведет меня с ума. Да я просто убью ее?

Глава 12

— Попомни мои слова, Кендалл, — говорил Гарольд Армстронг, старательно окучивая только что пересаженную бугенвиллею, — скоро здесь будет твориться такое же столпотворение, как в Ричмонде!

Присев на корточки, старик, думая о своем, любовно трудился над кустом. Он улыбнулся Кендалл.

— Здесь встречаются такие растения, родиной которых считают Южную Америку! Но они растут и здесь: ветры заносят сюда пыльцу! Глейдс уникален, барышня. Дикая, первозданная земля. А когда посмотришь на эти песчаные пляжи… — Гарольд вздохнул от избытка чувств, навеянных щедростью здешней земли.

Кендалл рассмеялась:

— Да, Гарри, вы живете в замечательном месте! — Внезапно лицо ее погрустнело. — Я, конечно, замечала красоту Эверглейдса, когда находилась у Рыжей Лисицы… но не знаю, хватило бы у меня пионерского духа жить там, где так одиноко и пустынно, а за красотой прячутся зыбучие пески, змеи и…

Она осеклась на полуслове: Гарри насмешливо хмыкнул:

— Не надо рассказывать мне сказки о пионерском духе, девочка. На мой взгляд, у тебя его больше чем достаточно — пройти такое расстояние по морю в какой-то дырявой посудине.

Вздохнув, Кендалл покачала головой:

— Я все время мечтаю только о том, чтобы вернуться домой, Гарри.

«Если бы я еще не волновалась за Брента, Трейвиса и Рыжую Лисицу и обо всем, что может произойти», — мысленно добавила она.

— Еще я мечтаю о том, чтобы поскорее кончилась война, чтобы янки устали от попыток покорить нас и убрались к себе, предоставив нам жить, как мы хотим. Тогда я смогла бы вернуться в Чарлстон. Уж я нашла бы способ поставить на место своего отчима и восстановить Крестхейвен во всем его великолепии. О, Гарри, как жаль, что ты не видел, какая была у нас плантация! Папа сделал из нее настоящую сказку. А дом! Лестница казалась бесконечной, и впечатление такое, что она вела не к подъезду, а прямо в небо. Когда мы устраивали званые вечера, дом наполнялся женщинами в красивых платьях и шуршащих кринолинах, мужчинами в строгих костюмах. Папу считали умным, как богослова, и в гостиной во время вечеров было что послушать! Все это было так волнующе, так прекрасно!