Герой ее мечты - Конни Брокуэй

Но по крайней мере она его любит, значит, он дождется своего часа. Ноубл с шипящим свистом выдохнул воздух.

Заметив, какими большими глазами Венис смотрит в расщелину, Ноубл, вытянув шею, заглянул через край: пятнадцатью футами ниже поверхности земли расщелина была заполнена темным, непрозрачным льдом.

Картер размотал моток веревки, который принес с собой, и привязал к одному концу мощный корабельный фонарь.

— Представь, как будет сложно аккуратно извлечь его, — сказал Милтон, когда Картер зажег фитиль и опустил медную крышку.

— Люди смогут смотреть на него, если оставить его прямо здесь? — спросила Венис.

— Нет. Слишком опасно, — ответил Милтон. — А чтобы должным образом извлечь его, потребуются годы.

Такая перспектива, отметил Ноубл, по-видимому, ни в малейшей степени не печалила ни одного из ученых, они оба просто светились от счастья.

Картер осторожно опускал фонарь в темноту, и пламя бросало дрожащие разноцветные отблески, отражавшиеся от ледовой поверхности внизу. Любопытство Венис, очевидно, оказалось сильнее ее антипатии к Ноублу, и она, подойдя к трещине с другой стороны, недалеко от того места, где стоял Ноубл, плюхнулась на живот и перегнулась через край, чтобы лучше видеть.

Не сказав ни слова, Ноубл сделал несколько шагов к ней и, став на колени, крепко взял ее за ремень.

Венис была так увлечена открывшимся ей зрелищем, что — Ноубл мог держать пари — даже не замечала, что кто-то держит ее.

Раскачивающийся фонарь наконец опустился на отполированную поверхность, но все, что Ноубл мог разглядеть, — это блестящая чернота с серыми, как у мрамора, прожилками.

— Немного левее, — сказал Милтон.

Картер кивнул и, перепрыгнув через узкое место трещины, осторожно потянул фонарь по льду.

У Венис вырвался вздох, и Ноубл, крепче сжав руку, инстинктивно потянул ее дальше от края, но Венис, наоборот, подвинулась еще дальше в проем. Ноубл взглянул вниз, чтобы самому увидеть то, что так ее заинтересовало.

Вздрогнув, он резко отпрянул и тотчас распластался рядом с Венис.

Что-то громадное — челюсть? нос? — торчало из стены расщелины, как будто вырывалось из самой скалы в стремлении освободиться, удерживаемое сверхъестественной силой в непрозрачной темноте ледяной могилы. Фонарь мерцающим светом освещал нечто, что, вероятно, могло быть только клыком, остро заточенным шипом длиной около четырех дюймов.

— Можно спуститься туда, вниз? — спросила Венис, и Ноубл снова встал на колени, продолжая крепко держать ее за ремень, потому что верхняя часть ее туловища все еще нависала над пропастью.

— Мы спускались, — медленно ответил Милтон.

— Можно сделать это сейчас? — снова спросила Венис.

— Не думаю, что это хорошая идея, Венис, — ответил ей Картер.

— Почему? — Ее голос эхом отразился от ледовой поверхности.

— Оно неустойчиво. Нам хотелось бы извлечь все единым блоком, но это невозможно.

— Проклятие! — выругалась Венис.

— Наши первые попытки соорудить рабочую платформу оказались безуспешными. Окружающие скалы слишком ломкие. Все, что нам удалось сделать, — это убрать полтонны гранита. — Милтон указал на кучу камней, сваленных неподалеку.

Венис, нахмурившись, повернулась, ее свисающие волосы закрыли лицо, и она, с досадой поймав одной рукой болтающиеся пряди, убрала их с глаз.

— Это чудесно, дядя Милтон, — с легким разочарованием, но все же восторженно сказала она. — Просто фантастика.

— Я знаю. — Сжав вместе ладони, Милтон с блестящими, как у фанатика, глазами раскачивался на каблуках. — Представляешь, Венис, что будет, когда мы наконец откопаем его! Какой будет фурор, когда мы сможем достать его! Все музеи страны — нет, мира! — будут добиваться возможности выставить его.

Венис молчала, и Ноубл, можно сказать, видел, как она со скоростью света прокручивает в уме возможности использования находки Милтона.

— Венис пытается вычислить, сможет ли она построить музей прямо в Сэлвидже, — нараспев произнес Ноубл.

От его голоса Венис вздрогнула и попыталась отползти назад, но это оказалось невозможным, так как Ноубл все еще сидел сзади у нее на ногах. Она резко повернулась, чтобы узнать, что ее удерживает, и ее взгляд с нескрываемым ужасом остановился на нем.

«Добро пожаловать обратно!» — с усмешкой подумал Ноубл.

— Слезьте с меня!

— Конечно. — Он перекинул через нее ногу и, вставая, поднял ее за ремень. Несколько секунд Венис беспомощно болталась в воздухе совсем близко к краю обрыва, неистово размахивая руками и безуспешно стараясь ударить Ноубла ногами, а потом он поднял ее на уровень груди, обхватил рукой за талию и быстро поставил на ноги.

Венис возмущенно схватила руку, лежавшую у нее на талии, и Ноубл немедленно убрал ее, а Венис, покачнувшись, отступила от него.

Ноубл последовал за ней и на каждый шаг, который она делала назад, отвечал шагом вперед.

— Я хочу найти какой-то способ выживания для Сэлвиджа. Если это означает создание здесь музея, то так и будет. Точка. — Она решительно расправила плечи и высокомерно вздернула подбородок.

— Вы уверены, что не хотите найти какую-нибудь возможность заблокировать в парламенте законопроект о Йеллоустонском парке, чтобы ваш папочка получил время собрать войска для масштабного мероприятия? — ядовито поинтересовался Ноубл.

— Я вообще не знала о вашем чертовом законопроекте. Я забочусь о Сэлвидже.

— Милая, — фыркнул Ноубл, — спасение одного завшивевшего, никчемного городишки в забытых Богом местах не произведет впечатления на Тревора Лейланда. Ему от этого никакой выгоды: ни политической, ни экономической, ни личной. Сэлвиджу не по карману воздвигнуть монумент Треву.

— А вам никогда не приходило в голову, что я могу делать это для себя? — Венис клацнула зубами.

— Нет.

— И почему нет?

— Потому что вы уже твердо решили строить свою будущую жизнь — нашу жизнь — вокруг того, что хочет Тревор. Почему что-то может быть по-другому?

— Я уже объяснила вам. — Венис, совершенно забыв об изумленных слушателях, сжала в кулаки поцарапанные, с обломанными ногтями пальцы.

— Вы ничего не объяснили. Ничего, что удовлетворило бы меня.

— К-хе!

— Я не знала, что важно, чтобы только вы были удовлетворены.

— Если бы вы не были такой избалованной…

— К-хе!

Они одновременно повернулись к Милтону, и Венис мгновенно покраснела, увидев на круглом лице Картера выражение нескрываемого интереса.

— Мы с Ноублом… э-э… У нас… э-э… расхождения во мнениях по одному вопросу, — промямлила она.