Царство Страха - Керри Манискалко

однако моя сестра все же выжила. Она вновь стала полноценной богиней. Что заставило меня еще раз задуматься, была ли другая причина, по которой Гнев больше ничего не сказал. Я вспомнила о нападении Гадюк – как после укуса змееподобного демона Гнев с помощью магии перенес яд из моего тела в свое.

Я также вспомнила что-то приторно-сладкое, что он заставил меня выпить…

– Святая Богиня. Он дал мне нектар.

Амброзия. Пища богов.

Я остановилась на месте и уставилась в пространство. Он также давал мне сладкий напиток, когда у меня случился легкий приступ гипотермии. Опять нектар. Больше топлива для исцеления богини. Гнев не переживал за мою жизнь. Так что же еще могло побудить его проявлять такую осторожность? Я снова зашагала, позволяя своему разуму перебирать разные теории и сценарии, пока один не отделился от остальных.

В тот день в нашей камере Зависть боялся. Как и Похоть, и Лень, и даже Жадность, когда я вышла из себя и подожгла картину. А Гнев… Может быть, он и не боялся меня, но все принцы Ада называли нас Устрашающими. Мой муж не боялся за мою жизнь, он боялся за свое царство. Он боялся освободить меня полностью. Гнев явно не останавливал меня, но и активно не помогал. Этот выбор был моим и только моим.

Я развернулась и встретилась с терпеливым взглядом сестры.

– Я готова, – сказала я совершенно серьезно.

Последние несколько недель Гнев учил меня управлять своими эмоциями, чтобы ярость не ослепляла меня. Он преподал мне этот урок в ту ночь, когда заставил меня заколоть его, когда учил меня чувствовать другие грехи и бороться с ними. Да, было важно научиться защищать себя от гордыни, жадности и похоти. Но все это время Гнев знал, каким Домом Греха правлю я, знал, насколько сильной может быть моя жажда мести.

Но события той ночи помогли мне сойти с кровавой дорожки. Гнев был прав – тогда я не хотела этого признавать, но мне было противно причинять ему боль. Противно потерять контроль, это всепоглощающее чувство, что я ведома лишь своей яростью. Я управляла этой эмоцией и не позволю ей управлять мной.

В тронном зале с эмиссаром вампиров и Серси моя ярость едва не взяла верх. Но я справилась. Нельзя ждать, что Гнев или кто другой снова вытащит меня на свет. Я сама должна это сделать. Если я и дальше не буду высвобождать всю свою силу, это гарантирует лишь одно: отсутствие практики приведет меня к краху.

Страх удерживал меня. Но вера в себя освободит меня.

– Ты сможешь… если я… – Я глубоко вздохнула. – Я не хочу терять контроль.

– Понятно. – Виттория кивнула. – Я буду рядом. Не бойся превращения. Поначалу дезориентирует, но похоже на глубокий вдох свежего воздуха после погружения в море.

Я вздохнула и кивнула.

– Ладно. Я готова разрушить заклинание-замок.

Виттория повела нас обратно к дому нашего детства. Накидка иллюзии снова была на месте, и здание выглядело так же, как и всю мою жизнь. Мы поднялись по лестнице и вошли через парадную дверь, и то, что когда-то было небольшим жилым помещением, теперь имело соборные потолки и декадентскую мебель. Пахло медом и полевыми цветами.

У дальней стены в первой комнате стояли полки с книгами; в другом уголке – стена банок с сердцами. Я отвела взгляд и двинулась к алтарю сбоку. По обеим сторонам от него потрескивали гигантские огненные чаши, пламя было красивого, сверкающего черного цвета.

Виттория щелкнула пальцами, и внезапно появилась оборотень в одеянии лавандового цвета. На вид девушке было около двадцати пяти, и улавливалось что-то знакомое в оттенке ее глаз и форме лица. Она быстро отвела взгляд и отошла. Моя сестра жестом пригласила меня подняться на помост.

– Надень. Затем ложись на алтарь, расслабь руки по бокам и вытяни ноги.

Я сомневалась, что у меня получится расслабиться, но осторожно взяла наряд, который оказался развевающимся платьем, быстро разделась и надела его.

У платья было две большие ленты, которые завязывались через каждое плечо и продолжались спереди. Серебряная веревка связывала его на талии, а два разреза доходили до середины бедра. Глубокий вырез спереди открывал доступ к моему заколдованному сердцу и заставил мое смертное бешено колотиться. Я отказывалась думать о том, как скоро оно вообще перестанет биться. Меня окутала вспышка спокойствия, словно подгоняемая волшебным ветром. Все будет хорошо. Я взглянула на оборотня, принесшую одежду, и подумала, может, она каким-то образом изменила мое настроение. Это была редкая и желанная магия. Принцы Ада могли влиять на грехи, но влиять на радость – совсем другое дело.

Забыв об этой странности, я расправила плечи, забралась на алтарь и улеглась, как велела сестра. Виттория встала надо мной, а затем осмотрела комнату, где, как я поняла, на страже ждал одинокий оборотень.

– Проследи, чтобы нас не потревожили. – Моя сестра взглянула на меня, ее лавандовые глаза сияли, когда она призвала свою силу. – Будет быстро.

Прежде чем я успела поддаться нарастающей панике, пальцы Виттории удлинились, и ее когти вонзились мне в грудь. На мгновение я не могла поверить, что она это сделала.

Я открыла рот, чтобы закричать, но ничего не вышло. Моя грудь горела. Жестко. Мне казалось, что полдюжины ножей раскалили, а затем воткнули в мое тело. Боль была столь острой, столь невыносимой, что я больше ничего не чувствовала. Оковы моего разума, мои воспоминания, заклинание-замок – все треснуло, как яйцо, и хлынуло наружу.

Моя жизнь.

Мой Дом.

Моя сила. Мысленным взором я увидела себя и Гнева, как мы занимаемся любовью и тренируемся, как спорим и ругаемся. Еще одно воспоминание: мы с моей близняшкой строим планы в нашем тронном зале. Я видела, как Серси пришла к нам со своей задумкой, ее жажда мести подпитывала мой грех. Затем я оказалась в саду и увидела выражение лица Гнева прямо перед тем, как все разрушилось.

Крик, который я не смогла выдавить из себя раньше, вырвался из меня, эхом отдаваясь в храме. Это было воплощение ярости и мучений. Я слышала, как разбежались оборотни. А я кричала, пока воспоминания не замедлились.

Тьма накрыла меня так же быстро, как и боль, после чего я вообще ничего не чувствовала и не думала.

Как только боль отступила и тьма рассеялась, я замерла как статуя и прислушалась. Через несколько комнат послышалось шуршание юбки, мягкая поступь тапочек. Приглушенные голоса. Ближе раздался резкий вдох, как будто кто-то внезапно проснулся.

Я не открывала глаза, привыкая к своему новому слуху. К обостренным чувствам. Кое-что было заметно сразу.