Цвет боли. Красный - Эва Хансен

— Вы правы, в том, что они не справились, наша вина. — И повторил: — Наша.

— Где работает и живет ваша старшая дочь?

— Не знаю. Вот фотография, которую вы просили.

Даг взял, не глядя, потому что Стринберг уже шагнул к двери.

— У меня еще есть время, я просил разбудить пораньше…

— Нет, — Йозеф помотал головой, — говорить не о чем. Уже ничего не исправишь.

Когда он уже был за дверью, Даг сообразил:

— А как зовут вашу старшую дочь?

Отец произнес имя, словно споткнувшись, видно давалось нелегко, но оно ничего не сказало Вангеру, такое не числилось среди подозреваемых.

Уже садясь в свой вагон, Даг пожалел, что не получилось наладить контакт раньше. Но теперь у них была фотография и имя старшей из сестер. Нужно разыскать ее в Стокгольме и расспросить еще раз.

Что-то не вязалось, не складывалось во всей этой истории. Вангер вспоминал серую внешность старшей из сестер, сравнивал с младшей и понимал, что едва ли первая была способна на бунт больше, чем вторая. Может, отец чего-то не знает? Наверняка. Ограждали от жизни… оградили. Сколько лет сестры не были дома? Мать сказала, что восемь. Младшая иногда писала, даже фотографии присылала, чтобы знали, что все в порядке, а у старшей как отрезало.

Даг вспомнил о снимке, достал, отогнул закрытую половинку. Первый же взгляд на нее заставил включить свет и подсесть к лампе ближе. Фрида права, второй на снимке была девушка. Чуть выше Кайсы ростом и похожа на нее, не как две капли воды, но в том, что это сестры, сомневаться не приходилось. Вот почему отец перегнул фотографию пополам — справа была та самая ненавистная им старшая. И точно по такому же сгибу оторвано изображение на снимке из квартиры Кайсы.

Но не эта догадка подняла Дага с постели, а то, как выглядела девушка. Конечно, снимок не вчерашний, сделан лет пять назад, человек может сильно измениться за этот срок, иногда для разительной перемены достаточно и одного дня. От горя или болезни можно постареть в одночасье, а можно наоборот от счастья или в умелых руках специалистов превратиться в красотку, такое он тоже видел. Но здесь иное…

Вангера пронзило понимание, что именно показалось странным в облике и поведении старшей из сестер, когда та приходила к нему в кабинет. Фрида права, она сумела, не сказав ничего толкового, многое выведать, но это касалось разговоров, а Дагу запомнились руки. У невзрачной женщины, выглядевшей лет на десять старше собственного возраста, были ухоженные руки с качественным маникюром.

Этот маникюр очень подходил девушке, стоявшей на снимке рядом с Кайсой. Так вот настоящий облик старшей из сестер!

Вангер посмотрел на часы, поздновато для звонка, но Фрида не обидится.

Фрида не обиделась, напротив, она уже собиралась звонить Вангеру сама. Они пытались понять, что лучше сделать. Объявить старшую из сестер в розыск? А вдруг женщина не скрывается и действительно больна, потому так постарела?

— Ладно, завтра решим. Я сразу на работу, домой заезжать не буду, здесь хорошие условия, можно отдохнуть.

Вангеру снились руки с кроваво-красным лаком на ногтях и женский смех… Впрочем, потом выяснилось, что смех был настоящим, это в Бастутрёске в вагон села развеселая компания, которая еще долго не могла угомониться, взрывы смеха следовали один за другим, потому полноценно отдохнуть не удалось, и душ утром он не принял, попросту проспав.

На следующий день, возвращаясь с пробежки, я замираю внизу по знаку Свена, потому что наверху ссорятся братья.

— Еще слово, и я спущу тебя с лестницы! Пошел вон и не появляйся в этом доме!

— Тогда и ты не получишь того, о чем просишь! — фальцет Мартина переходит почти в визг.

— Повторяю: я не намерен оплачивать твои безумные траты. Это последняя сумма. Или ты завтра подпишешь бумаги, или лишишься и квартиры тоже.

Свен делает мне знак, чтобы ушла из холла в гостиную. Вовремя, потому что сверху опрометью несется Мартин.

— Я оспорю завещание!

Ларс наверху хохочет:

— И останешься вообще без ничего.

— Иди к черту! — визг уже из прихожей.

Я еще немного жду в гостиной и тихонько выбираюсь в холл. Как и следовало ожидать, Ларс стоит наверху лестницы.

— Слышала?

Я пожимаю плечами:

— Это не мое дело.

— Верно подмечено. Я просто хочу, чтобы он отказался от опекунства над Жаклин, передав его мне. Этот гаденыш потратил ее деньги и добрался до недвижимости. К тому же без его согласия я не могу положить Жаклин в клинику, а ей давно пора повторить курс.

— Ларс, не оправдывайся.

— Я не оправдываюсь, просто хочу, чтобы тебя не пугали вопли Жаклин по ночам.

— Я не боюсь. Это сестра Мартина?

— Да, старшая. Ее изнасиловали совсем девочкой. С тех пор проблемы…

Сегодня помимо саг мы много обсуждаем отношения между мужчинами и женщинами у викингов. Приходим к выводу, что им было нелегко, ведь если мужчина по полгода отсутствует и неизвестно, вернется ли вообще, женщине приходится брать все заботы о доме и семье на себя.

— Знаешь, я иногда думал, как чувствует себя мужчина, который дома гость? Вот его не было полгода в семье, без него устоялись многие привычки, взаимоотношения, когда он появляется, не становится ли почти лишним? Несколько дней даже рады, а потом? Если домом управляет разумная женщина, у нее и в отсутствии мужа вся мужская работа переделана слугами, рабами… И тут возвращается из похода хозяин… Что-то не по нему, что-то он вообще не знает, как должно быть… А люди они резкие, несдержанные.

— Наверное, это проблема не только викингов, но и всех мужчин, которые мало бывают дома. Разве сейчас моряки не сталкиваются с той же проблемой? У меня родители разошлись из-за этого.

— Разошлись?

— Да, когда папа стал ездить по миру не с концертами, а с фотоаппаратом, то есть жить без удобств, много времени проводить в условиях дикой природы, мама с ним ездить перестала, занялась своим бизнесом. Отец возвращался, несколько дней маялся от безделья и неумения приспособиться к организованной мамой жизни, и торопился еще куда-нибудь. Не потому, что не любил дом или не хотел нас видеть, а потому что был не у дел.

Мы решаем, что это проблема вечная, и возвращаемся к викингам…

Вечером Ларс вдруг усаживается напротив меня у камина и откладывает в сторону книгу. Я понимаю, что разговор предстоит не о викингах, а о нас с ним.