Хозяин земли Духов - 1 (СИ) - Максим Субботин

Следующий розыгрыш мы проворонили. Противник поступил хитро: один из троицы, подхватив мяч, крутанулся на месте, обходя Гуран-Абура, — и рванулся вперед. Мы с Найденой тщетно пытались преградить ему путь. Здоровяк даже не маневрировал — разбросал нас, точно кегли.

Один — один.

Зрители ликовали так, что впору рухнуть и остаткам крепости, и скале.

Дождь резко усилился. Из ленивой измороси превратился почти в ливень. Но игру уже не остановить.

Рев горна — мгновение ожидания, попытка выискать глазами мяч. Вдруг Найдена рыбкой бросилась в кучу бьющихся в кровь двоедушников. Я тут же метнулся к ней. Резким движением ей удалось вырвать мяч из пальцев одного из противников, бросить его вверх и в сторону.

— Взял!

Обратить внимание на себя, подхватить мяч и бежать. Наперерез сразу двое, но один явно опаздывает. Куча в центре распалась. Я все больше уходил к краю поля, давая возможность своим занять выгодные позиции, а потом дернулся, давая понять, что сейчас брошу мяч. Двоедушник замешкался, уже готовый изменить траекторию бега и атаковать новую цель. На это я и надеялся. Теперь бежать. Оглашая поле злобным рыком и разбрызгивая вокруг себя фонтаны воды, под ноги бросились сразу двое. Перепрыгнуть через них было нелегко, но мне удалось. С огромным трудом не кувыркнувшись вперед носом, миновал оставшуюся часть поля, добрался до щита.

Два — один.

Благожелательные выкрики на стене слышались даже сквозь шум дождя. Уж не знаю, что они оттуда видели, но смена настроения зрителей не могла не радовать.

В следующем розыгрыше мяч снова достался нам. Сначала мне, затем броском через половину поля Найдене. Одно плохо — она никак не успевала к щиту. Ее оттесняли к границе поля и вполне могли снова выбросить, если бы девушка не финтила. Подвела размокшая почва. Найдена поскользнулась и упала, при этом успев вынести мяч за узкий край площадки.

Игру продолжили с того же места, но выстроились в две шеренги, друг напротив друга, а один из "судей" высоко подкинул мяч над нашими головами. Нечто подобное я видел в американском футболе и потому заранее предупредил Гуран-Абура, как тому действовать. Стоило мячу подняться в воздух, двоедушник подхватил меня и с силой вытолкнул вверх. Мне сопутствовала удача: обхватив мяч руками, грохнулся за спинами противника. Оставалось самая малость — добраться до щита.

Три — один.

Счет приятный, но расслабляться нельзя ни в коем случае.

Рев горна — и противник с мячом обходит нас по краю Найдены. Я только-только успел развернуться, чтобы бежать на подмогу, когда в голову что-то врезалось. Меня швырнуло лицом вниз, протащило по склизкой земле. Во рту появился привкус крови.

— Лушше не вштавай… — расслышал приглушенные звоном в ушах слова, а вслед за ними рев зрителей.

Три — два.

Но ведь это нечестно! Атаковать игрока, у которого нет коби, — запрещается! Мне помогли подняться. В затылок будто гвоздь забили. Боль пробивалась даже сквозь блокировку снадобья.

— У меня не было мяча, — проговорил, отплевываясь.

— Атаки на тебя никто не видел, — сказал Гуран-Абур. Его лицо покрылось большими кровоподтеками, единственный глаз начал заплывать. — Терпи. Мы еше мошем одершать победу.

Холодный дождь помогал сохранять трезвость сознания. Грязная игра — этого следовало ожидать.

Следующий розыгрыш затянулся надолго. Мяч несколько раз переходил от одной команды к другой. Причем противники использовали любую возможность, чтобы вывести нас из строя. Не в открытую, но и не сильно таясь. В ход шли кулаки, пинки, толчки. Мы не имели права попадаться на подобных нарушениях, потому пришлось удвоить бдительность — следить не только за игрой, но и за возможными провокациями соперника.

Анум-Дараван завладел мячом, но не успел им распорядиться. Его окружили, ударили по ногам. Гуран-Абур бросился на помощь товарищу по команде, но до мяча добраться не сумел: его встретили плотной стеной, причем мяч уже находился в руках одного из противников. Я услышал хруст кости, сдавленный вопль. Одноглазый двоедушник корчился в грязи. Но атака все равно захлебнулась. Воин, имя которого я не знал, тяжелым ядром врезался в уже было разгонявшегося обладателя мяча. Порядком отяжелевшая кобь плюхнулась в грязь. К ней бросились оставшиеся на ногах, но я оказался быстрее. Прыгнул руками вперед, проскользил на брюхе, но до мяча добрался. Теперь успеть развернуться, отбросить его прочь. Найдена — умница! Оказалась в нужное время в нужном месте. На меня сверху грохнулась туша двоедушника, впечатывая в землю. Воздух покинул легкие. От донесшегося с крепостных стен вопля одобрения мог бы расколоть горы.

Четыре — два.

— Я шмогу… — упрямо твердил Гуран-Абур, но поврежденной рукой пошевелить не мог.

Анум-Дараван тоже выглядел неважно: постоянно отплевывался кровью, но хотя бы уверенно стоял на ногах.

— У нас есть замена, — проговорил я. — Небольшая, но такой никто не ждет…

— Ты же шутишь, да? Шутишь? Я знал, что шутишь… Мы же в шутку об этом говорили… — ендарь нехотя плелся за мной к центру поля.

— Осталось всего одно копье. Без тебя мы проиграем.

Последние слова явно подзадорили его самолюбие, но страх все еще пересиливал.

— Смерти моей хочешь? Смерти? Что я худого тебе сделал? Кормил, дорогу показывал, спасал, чуть на руках не носил.

Я молчал. Спорить нет смысла. Вчетвером нам не выстоять. С ним — тоже не выстоять, но с ним мы можем атаковать.

Появление ендаря было встречено полной тишиной. Ни тебе презрительных возгласов, ни угроз. Стихли и зрители. Только шелест дождя, только… рев горна.

Клин противника враз сдвинул остатки нашей обороны, но коби на месте они не нашли. Аеш мокрым комком проскользнул между ног двоедушников, подхватил вожделенный мяч и бросился в сторону щита. Двое игроков, не участвовавших в центральной свалке, оскальзываясь и матерясь, метнулись за беглецом. Не дремали и мы с Найденой. У двоедушников, бегущих вслед за ендарем, еще был шанс перехватить атаку. Мы сделали все, чтобы этот шанс изничтожить. Найдена оказалась немного проворнее, прыгнула первой. Спустя пару секунд — я. Не пытались хватать — били убегающих под колени. Рев, море брызг, отчаянные попытки ползти дальше. Но Аеша уже не догнать.

Я получил пяткой в глаз, но это было уже неважно. Мокрый комок, сжимающий в тонких руках другой комок, добрался до темного круга за пределами площадки.

Пять — два.

Крепость взорвалась одобрительным ревом.

Глава 13. Обряд