Дороги и Тропы (СИ) - Ларина Виктория

Тайри вздрогнула. Так вот что собирался сделать наставник там, в горящем лесу Роневена…

— Именно это ты хотел сотворить…

— И сотворил бы, не появись так своевременно твой дракон.

Девушка прижала руки к груди, пытаясь унять боль в бешено заколотившемся сердце. Творец всемилостивый, мастер готов был умереть ради нее… И сейчас ей пришлось бы жить одной в мире без красок и звуков, не имея внутри ничего кроме пустоты. Бессмысленное существование…

— Ну что ты, ничего ведь не случилось, — прошептал наставник, обнимая ее, — Ты прекрасно понимаешь, какой ужас я испытываю, когда ты в опасности. А теперь я не только вынужден буду отпустить тебя одну на Тропу с не просто ненужным — опасным сопровождением, я должен научить тебя этой… жертвенной магии. Собственной рукой дать тебе оружие, которое спасет всех, кроме тебя.

В его объятиях Тайри неожиданно успокоилась. Страх, гнев, боль — все ушло, оставив только спокойную уверенность, которой вполне хватило бы на двоих.

— И научишь, Гай. Только я не собираюсь кому-то позволить загнать себя в подобную ситуацию. Я ведь уже говорила, что не хочу причинить тебе боль. Никогда. И еще. Готовиться, конечно, следует к худшему, но самое худшее — представлять, что всё закончится печально. Знаешь, как говорит одна деревенская колдунья: не зови смерть — услышит.

— Не буду, — виновато улыбнулся мастер, чувствуя, как тревога разжимает свои стальные пальцы, и тает лед где-то глубоко в груди, — просто я никогда в жизни не боялся кого-то потерять. А теперь боюсь, и пока ничего не могу с этим поделать. Прости уж старого дурака…

— Старого дурака — ни за что, а вот мастера Гайдиара с острова Юм — сколько угодно. Особенно, если он чуть больше будет верить в свою ученицу.

Мастер сдался, и ему осталось только одно — научить Тайри всему необходимому. Он методично объяснял, как строить чары, как прятать спутников от опасности, что надо делать в самом крайнем случае, хотя думал совершенно о другом. В самом конце, когда у обоих уже сил не осталось изучать законы правильного и эффективного самопожертвования, ваюмн все-таки не выдержал и "утащил" любимую ученицу на берег моря, в удивительный город Ренсию.

Он давно любил маленькое королевство Илат с его солнечным теплым климатом, чистыми светлыми маленькими городами, щедрыми виноградниками на склонах гор, цветущими две трети года розами и морем такого чистого бирюзового оттенка, которого, кажется, нигде в мире больше не встретишь. Ему всегда казалось, что любой город, а прекрасная Ренсия более всех остальных — это добрый, приветливый, понимающий друг. Тот самый, который без слов понимает, когда надо поддержать тебя шуткой и песней, а когда молча посидеть рядом с бокалом вина.

Вот и сейчас хозяин маленького кафе — смуглый, гибкий, живой и улыбчивый красавец, встретил их, как старых знакомых, принес огромное блюдо с чем-то мясным, заманчиво благоухающим пряными травами, изящный кувшин с вином. Поставил перед ними стеклянные бокалы на тонкой ножке, подмигнул мастеру и испарился, оставив их на пустой террасе, наедине с шумящим внизу морем.

— Что-то он странно молчалив сегодня, — хмыкнул ваюмн, ловко орудуя вилкой и ложкой, — обычно дамы от него слышат множество комплиментов.

— Наверное, он удивился, увидев, что ты не один, и побоялся делать комплименты даме в сопровождении такого серьезного кавалера, — ответила Тайри, пытаясь управиться с удивительно неудобными тонкими и длинными трубочками из теста, которые так и норовили уползти с вилки обратно в соус.

— Хочешь сказать, что никогда здесь не бывала и не пробовала местной еды? — удивленно глядя на героические усилия ученицы, спросил наставник.

— Представь себе, я много где не была. Одну меня не отпускали далеко, а родителям было не до того.

— Так, по-моему, пора исправить это упущение. Согласны, моя леди?

— С тобой — куда угодно, — глаза девушки на секунду потемнели. Вспомнила что-то грустное? — Но только с тобой.

— Разумеется. Ты не представляешь, как мне жаль каждую секунду, проведенную порознь. Но если ты рядом, если я тебя просто вижу, могу коснуться, я уже вполне счастлив.

— Ты еще скажи, что ни о чем большем не мечтаешь, — лукаво улыбнулась Тайри.

— Мечтаю, конечно. Но я привыкаю ценить то, что есть — это ведь тоже немало, — очень серьезно ответил мастер Гайдиар, а про себя подумал, что времени у них, к несчастью, становится все меньше.

Видимо, леди Даллет уловила его грусть, хоть он изо всех сил старался не показывать ее, не думать о маячившем вдали неизбежном. Она осторожно протянула руку через стол, переплела свои пальцы с его.

— Пока ты здесь, я всегда с тобой, Гай. Разве ты не чувствуешь? Даже когда я тебя не вижу, все равно знаю, что с тобой происходит и в каком ты настроении.

— Возможно, так происходит, потому что ты — целитель, милая. Целители вообще народ особый. Слушай, а когда я о тебе думаю, ты тоже чувствуешь?

— Никогда не задумывалась. Вряд ли это возможно, я же не из семьи Верего, это они умеют мысли читать на расстоянии. Наверное, потому и не живут долго.

— Что тебе снилось после нашей вылазки на остров Глид? Мне показалось, что кошмары. Я позволил себе их прогнать.

— Точно… Были кошмары. А еще мне снилось, что мы сидим в какой-то очень уютной комнате, и ты меня обнимаешь, — удивленно ответила Тайри. Такого раньше за ее мастером не водилось.

— Вот об этом я и думал. Тогда.

— Это ведь чудесно! Я не знала, что ты так умеешь.

— Я и сам не знал. С того дня я много чего нового умею…

Потом они долго бродили по узким улочкам, улыбаясь всем вокруг, любовались чудесными видами с башни над гаванью, слушали уличного певца на залитой солнцем площади, чуть не заблудились в квартале Садовников, где не было улиц — только пересечение великолепных садов и парков, розариев и цветников, устроенных вокруг маленьких водоемов. Выбравшись где-то почти за городом, усталые и счастливые, они буквально по запаху набрели на кондитерскую, накупили целую корзинку сладостей и большую пузатую бутыль с удивительно вкусным напитком, пахнущим лимоном и мятой. С этими сокровищами домой возвращаться не хотелось, поэтому наставник увлек ученицу на берег моря — смотреть на закат. Тайри была ему бесконечно благодарна. Редко когда столько приятного случается одновременно: море, закат, тихий-тихий вечер и самые уютные в мире объятия. Только никогда такое не длится вечно или хоть сколько-нибудь долго. Резкий порыв ветра принес запах грозы и дождя, а прибежавшая вместе с ним волна выложила синеватыми камушками на белом песке одно слово: "возвращайтесь".

**** **** ****

В Академии их ждал юноша, очень похожий на его величество. Сын? Племянник?

— Государь ждет вас. Обоих. Следуйте за мной.

Тайри и ваюмн переглянулись: что могло случиться за пару суток? Или же императору пришла в голову очередная идея, и нужно снова что-то проверить? Между тем юная копия Рикарта ор Льоффа вполне умело сотворила Короткий переход.

— Пожалуйста, все вопросы к его величеству. Я только проводник.

Их оставили в просторном кабинете, все стены которого были увешаны морскими пейзажами, географическими картами и изображениями кораблей всех видов и эпох. У большого панорамного окна стоял внушительных размеров стол, на дальнем конце которого скромно разместился письменный прибор из драгоценной морской яшмы с острова Орт. Отдельно, на специальных подставках, стояли модели кораблей, выполненные в мельчайших подробностях. Одну стену — от пола до потолка — занимал гигантский книжный шкаф, второй, гораздо более скромных размеров, но куда массивнее, разместился ближе к окну. Его створки черного дуба, окованные серебром и инкрустированные перламутром, были заперты на старинный замок невероятно сложной работы. Тайри сразу стало интересно, кому под силу было сотворить подобное чудо, соединив магию и механику: хитрые пружины и ловушки, привязанного чарами духа-охранника и магическую нитку, протянувшуюся, видимо, к хозяину. Сейчас такие замки уже не делают, считая их неудобными и нерациональными, ведь тонкие чары всегда требуют обновления.