Зачарованный остров - Стэн Харт

— Я сожалею, что вы не смогли найти дневник, — сказал Тьерни шериф. — Я сожалею о многих вещах в связи с этим делом. И больше всего по поводу того, что позволил, поверив частному детективу, арестовать невиновного человека.

Он рассказал Бобби о признании Гарри Паркера. И еще наговорил кучу неприятных вещей. В конце выволочки, которую шериф устроил Бобби Тьерни, он сказал, что они не имеют привычки доверяться частным сыщикам и он совершил большую ошибку, приняв на веру обвинения, выдвинутые «каким-то приблудным сыскарем». Шериф посоветовал Бобби немедленно убираться с его глаз куда подальше.

— Единственное преступление, которое совершил этот человек, — подвел итог разговору Пиз, — заключается в том, что он жил в грехе со спившейся Гейл Шуйлер. Я не могу держать взаперти мужчину только за то, что его любят женщины, а он любит их.

Тьерни понял, что ему лучше заткнуться и убраться поскорее с острова. Он был настолько ошарашен происшедшим, что потерял дар речи. Бобби отдавал себе отчет в том, что случится, если придурок-шериф выпустит Спринджера на волю.

Он вытащил портрет Спринджера и произнес как можно спокойнее:

— Вы же не можете не видеть, что это одно и то же лицо.

Пиз демонстративно порвал портрет.

— Твоя проблема состоит в том, парень, что тебе платят и ты готов сам верить в собственные выдумки. Да еще упорствуешь в своих заблуждениях. Этот портрет похож на десятка два всяких хиппи. Единственное сходство в том, что у них у всех бритые головы. Даже нос совсем не тот. У мистера Шарпа нос длинный и искривленный…

— Это ошибка художника. Один из свидетелей сказал, что нос у Льюиса похож на актера Джорджа Скотта.

Шериф смотрел на Тьерни с холодным презрением. Только покрывшееся красными пятнами лицо выдавало его возбужденное состояние. На самом деле внутри у него все кипело. Его принудили сделать все возможное, чтобы выпустить Спринджера, передав его с рук на руки людям, рекомендованным окружным прокурором. Пиз чувствовал себя по уши в дерьме, но примерно исполнял свою роль. Хотя понимал, что совершает подлог.

Теперь нужно было избавиться от этого упертого ирландца.

— Я свяжусь с полицейским управлением в Уэст-Палм-Бич. Если они решат поговорить с парнем, личность его установлена, вот пусть и действуют. У меня же нет оснований его задерживать. Вам следовало бы найти настоящего убийцу. Повторяю — настоящего, а не подозреваемого вами. Убирайтесь отсюда, пока владелец яхты не подал на вас в суд за нарушение его прав частной собственности и угрозу оружием невиновным людям. Мне плевать, что вы там себе думаете. Я не стану его задерживать даже за употребление наркотиков, тем более их не нашли, иначе мне пришлось бы в это время года арестовать половину отдыхающих на побережье.

Тьерни выложил свой последний и очень слабый аргумент:

— Если мистер Шарп настолько невиновен, почему он скрыл свое настоящее имя?

Шериф грохнул кулаком о стол.

— Дерьмо? Да какое вам до этого дело?! Он назвался своим реальным вторым именем. Это его дело. Может, ему не нравится, как назвали его родители. И потом, мне лично он Спринджером не представлялся.

Прибегать к помощи Кристенберри не имело смысла, тот подтвердит все, что скажет шериф, и Бобби снова окажется в заднице.

— Забудьте об этом, Тьерни! — сорвался на крик шериф. — Вы мне осточертели!

Бобби не стал дожидаться, пока ему вправят мозги крепкие ребята шерифа.

Раскин без труда забрал Сару Лоук. Выйдя от шерифа, Бобби услышал ее смех.

— Представляешь, Блайден, — рассказывала Сара, — мы всю ночь гуляли по берегу, а с утра я отсыпалась на яхте его приятеля. У меня под рукой просто не было телефона, извини, что не позвонила тебе. Ты волновался за меня, киска?

23

Жара разморила сержанта Роуни. Хотелось одного — поскорее смотаться из управления и расслабиться холодным пивом в прохладном баре. Поиски Льюиса его мало волновали, много других срочных дел навалилось.

— Я оказал содействие Тьерни потому, что он мне понравился, — сказал он по телефону шерифу Пизу. — Если у вас нет ничего против этого парня, выпускайте его, а то он еще, чего доброго, подаст на вас в суд за незаконное задержание. Если он чист, извинитесь и отпустите его.

— Я запросил сведения о нем в Графтоне, штат Иллинойс, его родном городе. Он из бедной семьи. Служил во флоте, приезжал туда на несколько дней после увольнения и больше его там не видели. У местной полиции нет к нему претензий, — словно оправдывался Пиз, он не хотел, чтобы в случае чего к нему возникли претензии. — Мы тоже не можем ничего ему инкриминировать. Я просто хотел подстраховаться. Этот Тьерни очень уж упорный и слишком мнит о себе. Вы меня поняли?

— Разумеется. Не беспокойтесь. Льюис нас больше не интересует. Тьерни нанял один очень влиятельный адвокат, только поэтому мы помогали ему. Сестра клиентки, оплатившей работу частного детектива, судя по всему, покончила жизнь самоубийством. Мы закрыли дело. Если мы станем возиться со всеми пьянчугами, нам некогда будет ловить преступников. Спасибо за звонок, шериф, можете спать спокойно.

Джефри Пиз ничем после этого звонка не рисковал. Раз во Флориде не требуют выдачи мистера Шарпа, его можно выпустить без последствий. Еще предстояло разбираться с Гарри Паркером.

Шериф прошел к камере, где сидел задержанный Спринджер. Тот испуганно пялился на шерифа.

— На вашем месте я бы смотался отсюда поскорее на первой же попавшейся лодке. Мы не можем вам приказать убраться с острова, но хочу надеяться, что больше вас здесь не увижу. Вы меня поняли? — спросил Пиз.

Спринджер кивнул. С него сняли наручники. Парень потер затекшие запястья, и Пиз увидел татуировку с изображением якоря на левой руке.

«Хорошо хоть Тьерни не потребовал проверить, есть ли у него татуировка!» — с облегчением вздохнул шериф.

Он остановил Спринджера, схватив его за плечо.

— Дерьмо! Советую свести этот якорь, как ты избавился от волос на голове.

Довольный, Спринджер оказался на улице перед конторой шерифа. Кажется, он впервые улыбнулся, радуясь солнцу и свободе.

Но не успел он даже подумать, куда ему деваться, как его втиснули в подъехавший автомобиль и что-то железное ткнули в бок. Взглянув на севшего рядом громилу, он мог не сомневаться, что с Толстяком Гордоном шутки плохи. Револьвер с глушителем под ребро был тому лучшим доказательством.

Капитан яхты «Капитал айдиа» готов был вывести ее из гавани в любую минуту. Толстяк Гордон вместе с Моррисом Арно, мафиози, контролировавшим рэкет на этой части побережья, должны были вот-вот появиться на пристани. Сэм Рестелли уже отзвонил в Хартфорд, чтобы сообщить Самнеру Боутсу о сроке своего прибытия.