Тупой панк-рок для интеллектуалов - Дмитрий Спирин

Алтайцы убивают баранов, следуя сложнейшим правилам. В день смерти, баран привязывается к определенному дереву и тусует там весь день строго головой на запад, хвостом на восток или наоборот. Вечером туса, заказавшая себе этот аттракцион (я не знаю точно, кто его оплачивал, участие принимали многие известные личности), собралась у места убийства. Два ритуальных алтайца, полные местного колорита, вершат акт насилия над бедным животным. Один держит барана, другой острым ножом взрезает ему кожу живота и, любовно проникая рукой внутрь, вынимает из него сердце. Таким образом, баран помирает без особых мучений, мгновенно. Алтайцы ритуально зазывают всех в ярангу, где тут же разворачивается кулинария. Первое блюдо, которое готовится из барана за десять минут после смерти, зовется «кровяная колбаса». Баран на Алтае — безотходное производство. В дело идет все. Мы ели его три дня, весьма широким составом. Самое последнее баранье блюдо Макаревич изготовил к вечеру третьего дня. Это была жирнейшая шурпа, под которую можно без проблем выжрать литр водки в одно рыло, а потом… еще литр.

В качестве иллюстрации к тому алтайскому фесту приведу интервью, данное «Музыкальной газете» почти сразу же после возвращения оттуда:

— Расскажи о фестивале на Алтае «Катунъ-2000». Много самых разных пост-суждений о нем ходило…

— Фестиваль проходил восемь дней. И мы выступали на нем в компании с восемью-девятью гриппами разного сорта: от "МАШИНЫ ВРЕМЕНИ" до "КОРОЛЯ И ШУТА". Для музыкантов, аккредитованных журналистов, шоу-бизнесменов все там было очень и очень неплохо. Представь себе отличную турбазу: настоящую, такую дорогую, «новорусскую», в которой мы все были размещены, где нас кормят, где нас различным образом пытаются всячески увеселять, причем все это находится в таком живописном месте, что если не бывать в таких местах, то вообще можно не получить представления о разнообразностях природы и всей Земли. Ездить действительно нужно, ездить для того, чтобы смотреть на мир не глазами Сенкевича, а своими собственными. Нам очень важно было подышать не московским воздухом, оздоровление организма почувствовалось на третий день, всю эту нашу московскую экологию выгнали, очень хорошо прочистили головы. То есть, что касается проживания, пребывания — кайф вообще, расслабуха, все отлично. Каждый день баня-сауна, винище дешевое, странная очень тусовка, перемешанная: Маргулис бухает, допустим, со Скляром, а Андрей Державин, еще недавно поп-артист, сидит за одним столом с "КОРОЛЕМ И ШУТОМ", вот так вот все.

— О! Пожалуйста, поподробнее о том, как вами воспринимался Державин! Если остальные участники "МАШИНЫ ВРЕМЕНИ", как я понимаю, люди не твоего круга, то уж Державин — тем более…

— Абсолютно точно, что это не наши люди, но они, в общем, все (друг другу) братаны, они неплохие пассажиры. Скажем, с «ВА-БАНКЪ» ту совать очень и очень несложно.

— Понятно. А как зрителям жилось?

— Аудитория фестивальная жила в двадцати километрах от нас на турбазе похуже, если не сказать жестче — на совсем-совсем плохонькой турбазе, в таком пионерском лагере совсем дешевого образца. Там жили люди, которые купили путевки в Москве, Санкт-Петербурге и в других городах, туда же съезжались палаточники и те, кто приезжал на один-два дня. Люди съезжались на фестиваль со всем края.

Площадка стояла непосредственно там. Это была очень хорошая сцена, находившаяся в естественной, природной нише, в таком как бы амфитеатрике, созданном оврагом и растущими по бокам деревьями. Был хороший аппарат, и каждый день там фигачили банды. Аудитория каждый день варьировалась от четырехсот до полутора тысяч человек и люди тусовалисъ достаточно весело. Аудитория эта, конечно, попроще, она малотребовательная и там еще очень много таких псевдохиппи, для которых «КРЕМАТОРИЙ» — это вообще ништяк.

— "ТАРАКАНЫ!" не напугали местную публику?..

— Панки были достаточно подготовлены, причем панки на периферии вообще ждут от панк-группы чего-то большего, чем "ТАРАКАНЫ!" показывают в принципе. Все считают, что известные панк-банды — это дичайшие люди, которые выйдут и не песни будут петь, а заблюют всех кровью. Ну вот, а тут такое дело, панки выходят — и просто фигачат. Панк-аудитория была довольна. А у людей, которые были, скажем, русско-рокерской ориентации, возник легкий столбнячок, потому что, конечно, прыжки, обливание водой, засовывание микрофона в рот, дикие темпы, металлическое звучание, агрессивность, без всяких этих «братья-сестры», "дети воды", на них произвели впечатление. Весь съезд происходил под такими девизами типа: "Туристический фестиваль, палатки, костры", а тут вдруг вот такая вот хрень. Но мы получили очень хорошую реакцию людей, по всей видимости, мы там получили новых фэнов. В итоге раздали очень-очень много автографов.

— Некоторые музыканты жаловались, что их «кинули» с оплатой дороги…

— Ситуация была такова, что, естественно, все музыканты поехали на Алтай с условием оплаты дороги туда и обратно, проживания и выплаты гонорара. Многие почувствовали, что у организаторов не все хорошо, где-то на третий-четвертый день (обычно это видно по цвету лиц и бегающим глазам). Люди уже внутренне напряглись, пошли шепоточки, что надо бы брать деньги вперед, но все равно гонорары выплачивались и никого там не «кинули». Правда, в один день отменили пищу у нас на базе — должны были кормить и вдруг сообщили: нет, сегодня мы вас не кормим — но ничего… все жирные московские артисты сказали — ладно, давай сейчас зарежем барана, будем жарить шашлык. В последний день нас должны были отправить назад вместе с "НЕБО ЗДЕСЬ", кем-то еще и тридцатью туристами поездом; «ВА-БАНКЪ», «МУЛЬТРИЛЬМЫ», "КОРОЛЬ И ШУТ", другие группы уезжали из другого города самолетом (мы — из Барнаула, они — из Новосибирска). Все разъехались в эти города с представителями от организаторов; в обоих городах произошла одна и та же история: человек якобы уходил за билетом выкупать бронь и пропадал. Пришлось выруливать это дело своими силами.

— С тобой на фестивале какой-то забавный случай произошел…

— У меня же, как известно, мост во рту стоит — передние четыре зуба не свои, они потеряны в те давние времена, когда я увлекался всяческими химическими препаратами и уличными драками. А мой любимый трюк в последнее время — это такое «совалово» микрофона в рот. И там я его вытащил изо рта вместе с мостом… Ближние люди, наверное, были поражены таким диким фокусом.

— Участники гриппы «ЛАКМУС» говорили, что ты похвалил их выступление. Это как понимать, может возраст сказывается, мягче становишься по отношению к тем исполнителям, чья музыка тебе совершенно не близка?