Факелы ада - Тимур Туров

– Ты еще скажи, что все люди пахнут одинаково! Везде разная вода, неодинаковая земля, растут немного отличающиеся деревья! Сосну из окрестностей Ковернино я никогда не спутаю с той, что поднялась неподалеку от Арзамаса!

– Ладно, я тебе верю, – примирительно сказал Олег, подумав, что спорить с оборотнем по поводу запахов все равно что возражать летучей мыши, вздумавшей рассказать о чудесах ультразвуковой локации.

Сам он был человеком типично городским, в лесах, конечно, бывал, и в детстве, когда они летом ездили на сборы в спортлагерь, и позже, во время редких походов за грибами, но особой любви к заросшему деревьями пространству не испытывал и ориентировался там плохо.

– Вот это правильно! Мне верить надо! – Милинович мрачно оглядел пустой темный зал, где они находились: колонки на полу, зеркало размером в целую стену. – И еще тут есть тот странный запах… он сильнее, чем от Пастырей, но я все равно не смог его узнать! – Он сердито рыкнул. – Похоже, именно так пахнет тот, кого мы считаем врагом. Но снаружи я ничего подобного не уловил. Вероятнее всего, на улице все смыл дождь, затоптали посетители и просто прохожие.

– Значит, он был тут? Может быть, получится зацепиться за его след? – предложил Олег.

– Попробуй.

Они вышли в вестибюль, где на полу храпел пьяный сторож, и встали около двери, через которую наверняка проходил обладатель необычного запаха. Олег прикрыл глаза, несколько мгновений потратил на то, чтобы сосредоточиться, а потом скрестил руки перед собой и сделал такое движение, будто правой рукой наматывал веревку на левый кулак.

Заклинание, позволяющее «зацепиться за след» любого обладающего аурой существа, не имело особого названия, да и выглядело оно у каждого мага по-разному. Тут не имелось общих форм или принципов, каждый выбирал тот способ, что казался более удобным и давал результат.

Кисти Олега закололо, сквозь опущенные веки он увидел, как вокруг них заклубилась зеленоватая дымка. Образовала шар размером с волейбольный мячик, от него в сторону двери, сквозь нее и наружу потянулись мерцающие нити, две, три, пять, добрый десяток…

А затем шар лопнул, и Олег поморщился от болезненной отдачи.

– Не вышло, как я и думал, – резюмировал Милинович. – Слишком тут много следов, кого в этом «Семафоре» только не бывало, и зацепиться за кого-то одного – задача не по тебе.

Оборотень был прав, но на мгновение Олег все же испытал острый укол смешанной с разочарованием, совершенно детской обиды.

– Вот рыба ерш… – пробормотал он. – Жаль. Ну что, пошли отсюда?

Милинович кивнул, опустился на четыре лапы, и они выбрались наружу, в ночь, потихоньку начавшую превращаться в утро. Драго обнаружился дремлющим в машине, но старший маах’керу не стал устраивать ученику выволочку, только сказал укоризненно:

– Э-хе-хе. А если бы опять альвы? Или еще кто?

Юный оборотень отвел взгляд и покраснел.

– Ну что, куда дальше? – спросил Олег, потянувшись к папке с материалами по клубам.

– Охолони, малый, – посоветовал Милинович. – Мы и так сделали много. Поехали на базу к нашему «желтому» другу, посмотрим, что у них там творится, да и все, что добыли, отдадим. Вдруг этого будет достаточно? Зачем лишний раз задницей рисковать?

– Ну давай, – сказал Олег после паузы, Драго широко зевнул и завел мотор.

Они ехали через Нижний, укутанный в сырое одеяло уже по-осеннему холодного рассвета, а город потихоньку просыпался. На улицах появлялись первые машины, светофоры на перекрестках меняли желтое мигание на нормальный рабочий цикл, выползали из домов невезучие субъекты, чей рабочий день начинается намного раньше, чем у всех остальных.

Когда проезжали по Канавинскому мосту, Олег обратил внимание, что храм элохим, прячущийся за Пеленой на острове посреди реки, светится, точно огромная гнилушка – мерцающим холодным огнем.

– Чего это там «белые» творят? – спросил он.

– Богам своим молятся, – со смешком отозвался Милинович. – Да только те не помогут.

Машина Драго взлетела по Похвалинскому съезду и вскоре оказалась на Ильинке, пустой, словно вымершей. Верхняя, деловая, часть города, в отличие от нижней, рабочей, пока еще спала, и первые признаки жизни появятся тут только после шести утра, а настоящее движение начнется после семи.

Олег выбрался из автомобиля, поплотнее запахнулся в куртку и тут ощутил направленный на него взгляд.

– Так, это что, вампиреныш охрану выставил? – спросил Милинович, тоже почувствовавший чужое внимание. – Ага, точно… Один на крыше сидит, другой во дворе прячется…

– Шустрый оборотень, – донесся сверху мужской голос. – Но убежишь ли ты от серебряной пули?

Маах’керу дружно оскалились, из их глоток вырвалось сердитое рычание, а оставшийся в машине Драго еще и сунул руку куда-то под сиденье. Олега, конечно, заинтересовало, что там хранится, но выяснение этого вопроса он решил отложить до более благоприятного момента и поспешно вмешался:

– А ну стоп! Иван разве о нас не предупреждал?

– Предупреждал, – ответили сверху. – Но только о двоих. Третий – лишний.

– Ладно, Драго, не будем ссориться с этими глупыми, но исполнительными парнями. Езжай домой и отсыпайся, – велел Милинович. – Спасибо за помощь, если что понадобится, я тебе позвоню.

– И рад был познакомиться, – добавил Турнов.

Драго, которому наверняка хотелось остаться, кивнул без особой охоты, и машина его тронулась. Умчался в сторону поворота к площади Лядова, стих шум мотора, и после этого чужое внимание стало намного менее острым.

– Теперь проходите, – разрешили сверху.

– Потом мы с тобой побеседуем в темном переулке, – пообещал Милинович, на что невидимый собеседник отреагировал смешком.

Второй охранник, невысокий и широкоплечий, в камуфляже и шапочке-маске, встретил их во дворе. Олег почувствовал на себе внимательный взгляд, понял, что его обыскали без помощи рук, но выражать недовольство по этому поводу не стал – парни из службы безопасности «Союза семи» просто делали свою работу.

Зато маах’керу насупился и засопел.

В подъезде горела тусклая, покрытая слоем пыли лампочка, в прихожей квартиры Нар-Тина и вовсе было темно, зато полуоткрытая дверь, ведущая в гостиную, пропускала сноп яркого света.

Там что-то происходило, слышались голоса, негромкое позвякивание.

– Привет, радость моя, – умильно сказал Милинович, и только тут Олег заметил движение во мраке сбоку от двери.

– Я тебе не «радость», – ответили звонким женским голосом, и стало ясно, что проход через прихожую сторожит девушка-маах’керу из подопечных Ивана. – Идите, не задерживайтесь.

В гостиной светила огромная старинная люстра, а большой обеденный стол покрывала простыня, некогда белая, а теперь заляпанная алыми, желтыми и серыми пятнами. Лежавшее на простыне раскромсанное тело принадлежало одному из Пастырей Душ, и склонившийся над ним верог во врачебном халате деловито ковырялся в том месте, где у людей находится желудок.