Маленькая частная война - Нора Робертс

— Мы могли бы выждать несколько дней. Вдруг они изменят свое решение?

— Я должен подать заявление по ее просьбе. Правда, я могу немного затормозить процесс. И, пожалуй, я так и сделаю. Но я вам уже сейчас могу сказать: они не передумают. После похорон они уедут из города. Они уже все подготовили для переезда на север штата, там живет ее семья. Мэтту дали отпуск на работе, она закрыла свою практику. — Он вскинул руки и бессильно уронил их. — Их прежняя жизнь разрушена. Возможно, они построят новую. Я искренне на это надеюсь. Но их жизнь никогда не будет прежней. Никси — это часть того, что они потеряли. Они не хотят… и не смогут жить с вечным напоминанием. Я сделаю для Никси все, что в моих силах. Постараюсь устроить временное опекунство. Поговорю с кровными родственниками, которые у нее остались.

— Держите меня в курсе любых изменений.

— Непременно. О боже, простите меня! Мне так жаль всех, мне так больно… Слушайте, могу я вас чем-нибудь угостить? Мне самому нужно воды — таблетку запить. Я чувствую, у меня начинается головная боль.

«Головная боль грозит нам всем», — подумала Ева.

— Нет, мне ничего не нужно. Возьмите только себе. Дэйв встал и направился к торговому автомату.

Вернувшись к столу, он сунул в рот маленькую белую таблетку и запил ее водой.

— Лейтенант, поверьте, Дайсоны в самом деле хорошие люди. Дженни нелегко далось решение бросить Никси, нарушить слово, данное людям, которых она любила. Она сама себе этого никогда не простит, но другого выхода у нее нет. А Мэтт просто невменяем. Мне самому только чудом удается держать ситуацию под контролем.

— Тем не менее я хочу просить вас именно об этом. И еще мне нужно задать вам несколько вопросов о делах, которые вел Грант Свишер.

— Все, что смогу. — Дэйв отпил еще воды и завинтил крышечку. — Если я не смогу, вам ответит Сэди. У нее не мозг, а материнская плата компьютера.

— Меня интересуют дела, которые велись под председательством судьи Мосса.

— Судьи Мосса? Он был убит несколько лет назад. Ужасная трагедия. И его сын погиб. В машину была подложена бомба. Убийц так и не поймали.

— Мне это известно. Вы можете вспомнить какое-нибудь из дел Свишера, где Мосс председательствовал, а в слушаниях участвовала женщина, социальный работник по имени Карин Дьюберри? Хоть что-то приходит на память?

— Дьюберри… — Он в задумчивости почесал затылок. — Что-то смутно знакомое, но я никого под такой фамилией не знаю. Погодите. — Дэйв вытянул из кармана сотовый телефон, и через несколько секунд на видеопанели появилось лицо Сэди. — Грант когда-нибудь вел дела с социальным работником по имени Карин Дьюберри?

— Это та, которую задушили в прошлом году?

— Я не… — Он бросил взгляд на Еву, и она кивнула. — Да.

— В таком случае я ее помню. Они с Грантом не раз встречались в суде — и на одной стороне, и на противоположных. А что?

— А были случаи, когда они оба одновременно работали с судьей Моссом?

— Я думаю, должны были. Скорее всего. А в чем дело, Дэйв?

— Я не знаю.

— Вы не против? — спросила Ева и, не дав ему ответить, забрала телефон. — Лейтенант Даллас. Вы не помните случаев, когда в деле участвовали Мосс, Дьюберри и Свишер и кто-то из клиентов угрожал им?

— Ничего такого не припоминаю. Но у нас есть копии протоколов всех заседаний, есть заметки… Господи, вы хотите сказать, что все это взаимосвязано? Вы думаете, люди, которые убили Гранта, взорвали судью Мосса и задушили социального работника?

— Я это расследую. Мне нужно, чтобы вы были доступны, если мне понадобится еще раз с вами поговорить.

— Можете на это рассчитывать. Ева отдала телефон.

— Спасибо, Сэди. Я заеду за тобой в полтретьего. — Дэйв отключил телефон. — Мы вместе едем на похороны. Послушайте, лейтенант, я могу сам просмотреть протоколы. Возможно, вспомнится что-нибудь сопутствующее… какие-нибудь разговоры за чашкой кофе. Мы с Грантом часто обсуждали дела, жаловались друг другу на клиентов. Партнеры, вы же понимаете.

— Да, я понимаю, что такое партнеры. Если что-то вспомните, свяжитесь со мной.

— Непременно. Пока я еще здесь, хочу спросить… Вы не могли бы меня сориентировать, когда можно провести поминальную службу? Я взял все организационные вопросы на себя как партнер Гранта и друг их семьи. Но мне хотелось бы сначала поговорить с Никси — убедиться, что ей не будет тяжело.

— С этим вам придется подождать. Я не могу позволить ей присутствовать на поминальной службе, пока мы не убедимся, что ей ничто не угрожает.

— Ну, хорошо. Но не могли бы вы хотя бы… — Он открыл свой портфель. — Эту фотографию Грант держал у себя на столе. Мне кажется, надо передать ее Никси.

Ева взглянула на улыбающиеся лица, на семью, сфотографированную, видимо, на пляже. Отец обнимал сына за плечи, но той же рукой держал руку жены. Другой рукой он прижимал к себе дочь. Мать обнимала сына за талию, но ее пальцы цеплялись за петли брючного ремня на джинсах мужа.

Веселый, беспечный летний день. Случайный снимок.

— Это я их щелкнул. Это был один из выходных в их загородном доме на берегу. Помню, как я сказал: «Эй, давайте я испробую свою новую камеру. А ну-ка становитесь рядом!» И они встали рядом… — Дэйв откашлялся. — Это были прекрасные выходные, и Гранту очень понравился этот снимок. Господи, как мне его не хватает! — Он замолчал и покачал головой: — Никси… Мне кажется, надо отдать снимок ей.

— Я позабочусь, чтобы она его получила.

Когда он ушел, Ева осталась сидеть, глядя на снимок — на кусочек солнечного летнего полдня, на застывший момент беспечной семейной жизни. Они не знали, что у них не будет следующего лета.

Интересно, каково это — чувствовать себя родным кому-то? Вот так беспечно веселиться всей семьей? Расти, зная, что кто-то всегда есть рядом, кто-то обнимет тебя за плечи, кто-то возьмет за руку. Кто-то будет оберегать тебя…

Она никогда ничего подобного не знала. Она выросла, зная одно: есть люди, готовые причинить ей боль просто шутки ради. Избить, изнасиловать, сломать руку, просто потому что она была слабее.

Это продолжалось до того самого момента, пока в руке у нее не оказался нож. И она пустила его в ход, после чего вся ее кожа, лицо, руки стали скользкими от крови…

— Ева!

Она вздрогнула, уронила фотографию и, подняв голову, увидела Миру. Не дожидаясь приглашения, она села напротив Евы, перевернула фотографию на столе и принялась ее изучать.

— Чудесная семья. Жесты говорят сами за себя. Чудесная, любящая семья.

— Этой семьи больше нет.

— Нет, вы ошибаетесь. Они навсегда останутся семьей. Именно такие моменты, как этот, делают людей бессмертными. Это утешит Никси.