Дети Эдгара По - Питер Страуб

— Скажи мне прямо сейчас, если никакого призрака у тебя нет, — говорит она. — Я отправлю их по домам. Честное слово, я не буду сердиться.

— Призрак есть, — говорит Луиза. — Правда. — Но она и не старается, чтобы это прозвучало убедительно. Вот чего Луиза не знает: Луиза сунула в свой шкаф плеер. Поставила на повтор диск Пэтси Клайн и приглушила звук.

Луиза говорит:

— Он разговаривал с тобой за обедом. Что ты думаешь?

— Кто? — говорит Луиза. — Он? Он очень милый.

Луиза вздыхает.

— Ага. Я тоже думаю, что он очень милый.

Виолончелисты возвращаются в дом. Молодой виолончелист в очках и с большими руками смотрит на них обеих и улыбается им широкой радостной улыбкой. Может, они курили не сигареты.

Анна заснула в чьём-то футляре, похожая на крупную зелёную горошину в гробу.

Луиза пытается представить виолончелистов без одежды. Она пытается представить, как они, голые, трахают Луизу. Нет, Луизу, её саму. Который из них номер четыре? Вон тот, с бородой? Номер четвёртый, вспомнила она, любит, чтобы Луиза сидела на нём и подпрыгивала, как мяч. Она делает всю работу, а он размахивает руками. Дирижирует. Луиза считает, что это забавно.

Луиза представляет всех виолончелистов голыми в одной постели. Себя в постели с ними. Сначала тот, с бородой. Ложись на спину, приказывает она ему. Закрой глаза. Не двигайся. Я тут главная. Я дирижирую. Ещё один, с тощими ногами и выпученным животом. Молодой с чёрными кудрями, который так нагибается над своей виолончелью, что того гляди провалится внутрь. Который флиртовал с ней. Давай, командует она одному виолончелисту. Давай, командует другому. Что делать с женщиной, она не знает. Номер пять. Она даже не знает, как взяться за одежду пятой виолончелистки. Номер пять сидит на краю кровати, сунув ладони под ягодицы. Она ещё в лифчике и трусиках.

На мгновение Луиза задумывается о трусиках. На них мелкие цветочки. Барвинки. Номер пять хочет сказать Луизе, что именно ей делать. Но Луиза занята — выясняет, чем заняты остальные. Чей-то рот присосался к её груди. Кто-то тянет её за волосы. В руках у неё чей-то член, другой трётся об её промежность. Члены повсюду. В очередь, в очередь, думает Луиза. Имейте терпение.

Номер пять достала из трусов виолончель. И играет на ней тихую грустную мелодию. Это отвлекает. Это совсем не сексуально. Другой виолончелист встаёт на постели и начинает прыгать вверх-вниз. Скоро к нему присоединяются и другие. Кровать скрипит и стонет, а женщина пиликает всё быстрее. Перестань, думает Луиза, ты же разбудишь призрака.

— Чёрт! — говорит Луиза (она выдернула затычки из ушей Луизы, бросила их ей на колени). — Вон он, под твоим стулом. Гляди. Луиза, у тебя и правда есть призрак.

Виолончелисты не смотрят. Сидят, как воды в рот набрали. Только трахают пальцами свои виолончели, заставляют их стонать, соблазняют призрака йодлями, Пэтси Клайн, похоронными маршами, целыми городами из музыки, обещают ему, что он будет музыку есть, музыку пить и в музыку одеваться. Прежде Луиза ничего подобного не слыхала. Музыка звучит как колыбельная, потом как стая волков, потом как бойня, а потом она звучит, как комната в мотеле, где женатый мужчина говорит «я люблю тебя» и в то же время льётся вода из душа. У неё ломит зубы и колотится сердце.

Звук похож на зелёный цвет. Анна просыпается. Она садится в футляре, зажимая ладонями уши.

Слишком громко, думает Луиза. Соседи будут жаловаться. Она нагибается и видит призрака, который лежит под её стулом, маленький и симпатичный, как собачонка. Ой, бедняжка, думает она. Не дай себя одурачить. Не верь этим «ля-ля-ля». Обещаний не исполнят.

Но с призраком что-то происходит. Он дрожит, крутится, разевает рот. Он выползает из-под стула. Шерсть спадает с него и аккуратной кучкой остаётся лежать на полу. Сильными красивыми руками он тащит себя по полу, а ногами стрижёт, как пловец. Он хочет стать другим, бросить её и уйти. Луиза вытаскивает из уха вторую затычку. Протягивает их обе призраку.

— Останься, — говорит она вслух, — останься здесь, со мной и настоящей Пэтси Клайн. Не уходи. — Она не слышит своего голоса. Виолончели ревут, как пленённые львы и языки пламени. Луиза открывает рот, чтобы заговорить громче, но призрак уходит. Ну и ладно, ну и чеши отсюда. Плевать.

Луиза и Луиза и Анна смотрят, как призрак влезает в виолончель. Он подтягивается, стряхивая с себя воздух, как капли. Он уменьшается. Истончается. Он просачивается в виолончель, словно вода в землю. Остальные виолончелисты замолкают. Тот, который поймал призрака Луизы, играет гамму.

— Вот, — говорит он. Луиза не слышит никакой разницы, но остальные виолончелисты вздыхают.

Её духа поймал бородач. Он держится за свою виолончель так, точно боится, что у неё вот-вот отрастут ноги и она убежит. Вид у него, как будто он открыл Америку. Он играет что-то ещё. Какую-то старую песню, думает Луиза, красивую старую песню, и ей хочется плакать. Она снова вставляет в уши затычки. Играя, виолончелист смотрит на Луизу и улыбается. За тобой должок, думает она.

Но остаётся не он, а молодой виолончелист, тот, который сказал, что у Луизы красивые глаза. Луиза сама не знает, как это произошло. Она не уверена, что ей достался правильный виолончелист. Она не уверена, что призрак влез в правильную виолончель. Но виолончелисты уже упаковывают свои инструменты, благодарят её и уезжают, оставив полную раковину грязной посуды, которую Луизе придётся перемыть.

Младший виолончелист всё ещё сидит в её гостиной.

— Я думал, он достанется мне, — говорит он. — Я был уверен, что духа заиграю я.

— Я ухожу, — говорит Луиза. Но не уходит.

— Спокойной ночи, — говорит Луиза.

— Тебя подбросить? — говорит Луиза виолончелисту.

Он говорит:

— Наверное, я ещё задержусь. Вдруг здесь найдется еще один призрак Если Луиза не возражает.

Луиза пожимает плечами.

— Спокойной ночи, — говорит она Луизе.

— Что ж, — говорит Луиза, — спокойной ночи. — Она поднимает Анну, которая уснула на кушетке. Анну дух не впечатлил. Он был не собака и не зелёный.

— Спокойной ночи, — говорит виолончелист, и дверь за Луизой и Анной захлопывается.

Луиза втягивает носом воздух. Он не женат, это не тот запах. Но что-то он ей напоминает.

— Как тебя зовут? — спрашивает она, но прежде, чем он успевает ответить, вставляет затычки в уши. Они занимаются любовью в стенном шкафу, потом в ванне, а потом он лежит на полу в спальне и Луиза сидит на нём верхом. Чтобы изгнать духа, думает Луиза. Горячее только брюссельская капуста в соусе чили.

Губы виолончелиста двигаются, когда он кончает. Похоже, он повторяет «Луиза, Луиза», но она не оскорбляет его уверенностью. Может, он произносит её имя.