Замуж за принца - Элизабет Блэквелл

— Ты видел тех, кто напал на крепость? — спросил король.

—  Люди, возглавлявшие отряд, скакали под знаменем де-Роли — три медвежьи головы на желтом поле, — ответил парень. — Один из них ехал на черном коне, самом огромном из всех, которых я когда-либо видел.

— Марл, — еле слышно прошептал король.

Рассказы о старшем брате де-Роли скорее напоминали легенду. Говорили, что он на голову выше всех остальных мужчин и ездит верхом на огромном черном звере, скорее напоминающем быка, чем лошадь. Если нападение совершил Марл, это означало объявление войны.

И все же как могла так хорошо укрепленная крепость пасть так быстро? Позже, когда гонца отпустили, я отвела его в Нижний Зал и позаботилась о том, чтобы его накормили.

—  Ты видел, как всадники скачут к крепости? — спросила я у него.

Мальчик кивнул головой.

—  Как они попали внутрь? Стены наверняка были надежно защищены.

—  С того места, где я стоял, мне не были видны ворота. Но мне показалось, что крики из замка донеслись очень скоро.

Значит, не было ни атаки, ни осады. Ворота Эмбрисса открыл предатель, и это доказывало, что влияние короля на своих подданных заметно ослабело. Дориан и его друзья могли считать себя самыми храбрыми солдатами в стране, но никакое воинское искусство не могло защитить от предательства.

После долгих лет шепотом передаваемых друг другу слухов и смутных угроз король и его люди могли наконец-то открыто готовиться к войне. Командиры начали тренировать солдат на огромном турнирном поле к югу от крепостных стен, и воздух вокруг замка целыми днями гудел от топота копыт. Оружейную до глубокой ночи озаряло пламя кузнечных горнов. Лежа в кровати, я прислушивалась к звону металла. Королева Ленор все свое время посвящала молитвам и не покидала часовни. Отец Габриэль неотлучно находился при ней. Ей предстояло править в отсутствие короля, и я опасалась, что такое бремя окажется для нее чересчур тяжелым. Тем не менее она относилась к предстоящему отъезду супруга с покорностью и смирением, и я, пусть и неохотно, была вынуждена признать, что этим мы обязаны усилиям отца Габриэля. Я была готова простить ему отчужденность по отношению ко мне и всем остальным придворным, если его молитвы вселяли силы в королеву.

Все дни перед выступлением армии в поход за стенами королевских покоев бушевали похотливые спаривания. Многие девушки, ранее отказывавшие своим поклонникам в любезностях определенного рода, внезапно отбросили свою щепетильность в сторону. Любой мужчина в доспехах всегда пользовался успехом среди женщин. На его недостатки смотрели сквозь пальцы, а его храбрость превозносилась. Даже я осознала, что льну к Дориану, забыв о присущей мне сдержанности, в те немногие часы, когда он не обучал своих солдат.

Вечером накануне похода Дориан ввалился в нашу спальню глубокой ночью. Он был так изможден событиями дня, что тут же рухнул на постель, издав сгон наслаждения. Я принесла кувшин воды и омыла его грязное лицо. Дориан лежал на спине, закрыв глаза, и я ласково отвела спутанные волосы с его лба, прислушиваясь к медленному ровному дыханию. Я успела решить, что он уснул, как вдруг он вскинул руки и крепко прижал меня к себе. Я молча позволила ему снять с меня платье и так же молчаливо сняла с него тунику. Мы кончили одновременно, не проронив ни слова, и только его мозолистые руки воина поглаживали мою нежную кожу, как будто эти прикосновения помогали ему запечатлеть меня в памяти.

Я ожидала, что Дориан по своему обыкновению сразу заснет. Но надвигающаяся разлука пробудила в нем несвойственную моему супругу нежность. Лежа на боку, он всматривался в меня и наматывал на пальцы мои локоны.

—  Мысль о близости с тобой почти заставляет меня сожалеть о приближающейся войне.

Он произнес это совершенно серьезно, и мне было ясно, что это не попытка меня поддразнить. В это краткое мгновение я увидела, какими мы могли бы стать, если бы научились разговаривать честно и открыто. Возможно, мы все еще могли построить настоящие супружеские отношения.

—  Тогда побудь со мной еще немного, — прошептала я, поглаживая ладонями его грудь.

Под наплывом чувств я чуть было не рассказала ему свой секрет, который хранила уже несколько недель. Пропуск одних месячных вряд ли мог служить доказательством того, что я ожидаю ребенка. Времени прошло слишком мало, и я опасалась обнадеживать его и себя. Возможно, лучше было подождать и по возвращении встретить его с полным животом? Я представила себе, как усталый и забрызганный грязью Дориан возвращается домой после сражения, а я жду его у ворот замка, чтобы поделиться с ним своей новостью.

—  Я буду скучать по этим мягким ручкам, ночуя в поле с ордой грязных солдат, — произнес Дориан.

—  У тебя не будет времени для таких воспоминаний, — поддразнила я его. — Ты будешь слишком занят хвастовством.

—  Ты слишком хорошо меня знаешь, — криво усмехнувшись, отозвался Дориан. — Не буду отрицать, мне не терпится вступить в битву. Хочется поскорее все это уладить.

Мысли Дориана уже перенеслись на северные поля сражений. Привлекать его внимание к другим вопросам было бы жестоко, и я решила ничего не говорить ему о своем состоянии. Если я ошибалась и пропуск месячных представлял собой лишь сбой в моем цикле, ему незачем было об этом знать.

Я уснула в кольце рук Дориана, согретая теплом его массивного тела. На рассвете меня разбудил ласковый поцелуй, и, открыв глаза, я увидела, что Дориан уже оделся и стоит возле кровати.

— Мне пора собирать людей.

— Так рано, — спросонья пробормотала я.

—  Много дел, — коротко бросил он и, смягчившись, добавил: — Ты придешь меня проводить?

— Конечно, — ответила я.

Дориан колебался, глядя на мои обнаженные плечи. Изгибы груди под одеялом манили его, побуждая вернуться для прощального объятия. У меня все тело заныло от тоски по нему. Он еще даже не покинул замок, а мне уже не хватало его ласки и тепла.

—  Я буду ждать, — наконец произнес он, коротко кивнув на прощанье.

Супруг, ночью нашептывавший мне на ухо ласковые непристойности, исчез. Дориан, который стоял передо мной, был воином, готовящимся выступить навстречу судьбе.

Войско торжественно покидало двор замка. Для королевы и ее фрейлин соорудили помост, чтобы дамы могли лицом клипу попрощаться с сидящими в седле мужчинами. Вдоль крепостных стен толпились люди. Казалось, все обитатели замка, как знать, так и слуги, собрались во дворе. Королева Ленор держалась как всегда с большим достоинством, бесстрастно наблюдая за суетой из своего золоченого кресла. Лишь ее темные глаза выдавали все сильнее овладевавшую ею грусть. Роза сидела рядом со мной, но она ерзала и выбивала ногами дробь, а ее взгляд тревожно метался по двору.

Резкое пение рожков донеслось с заднего двора, где строилось войско. Толпа возбужденно загудела, а беспокойство Розы передалось и мне. Первыми под аркой появились герольды. Их шаги отбивали ритм в такт пению рожков. За ними шеренгой из шести человек шагали знаменосцы, в руках каждого из которых на древке гордо развевался королевский герб. Дориан объяснял мне, что в бою эти флаги играли очень важную роль, поскольку позволяли определить положение каждого командира. Дориан возглавлял королевскую кавалерию, и, глядя на знаменосцев, я спрашивала себя, кто из них будет скакать рядом с ним.

Лязгая доспехами и громко топая ногами, перед нами шли шеренги солдат в полной боевой амуниции. Провожающие взорвались восторженными приветствиями. Кое-кто из мужчин махал попавшимся им на глаза девушкам, выкрикивая похабные шуточки, но большинство молча и торжественно промаршировало к воротам и наружу. Многих из них я узнала. Это были лакеи и ремесленники, изъявившие желание послужить королю с оружием в руках. Некоторых из них я знала еще с тех пор, когда они мальчишками бегали по замку. Другие, и их было очень много, были представителями преданных королю родов, прибывшими из всех уголков королевства. Толпы людей выстроились и вдоль дороги, ведущей в город, и их вопли сливались с нашими приветствиями. Голос Розы осип от крика, и только королева Ленор хранила молчание.

Последними появились король и его рыцари. Они ехали верхом на самых лучших лошадях из королевских конюшен. Этих животных специально разводили за их скорость и силу, и сегодня их спины украшали попоны королевских цветов. Лошади беспокойно вздергивали головы, но всадники уверенно направили их к помосту. Это были люди, которым предстояло вести в бой всех остальных, подавая пример мужества. Позади следовали их слуги, готовые послужить своим господам так же преданно, как и в покоях королевского замка.

Лишь несколько локонов золотистых волос Дориана выбилось из-под шлема, но я узнала бы его мощную фигуру даже со спины. Увидев меня, он сверкнул счастливой улыбкой. Наконец-то ему предстояло заняться тем, к чему он готовился всю свою жизнь. Мое сердце исполнилось гордости. Еще никогда я не была так счастлива назвать его своим супругом, как сегодня.