Водоворот чужих желаний - Елена Михалкова

— Спасибо, Сергей, я в ваш план до конца не верил. Думал, глупость мы затеяли, зря только человека обидим.

Он откинулся на спинку кресла, испытывая облегчение. Злость прошла, и ему было жаль, что именно Шаньский, работавший в фирме едва ли не с первого дня, оказался «кротом». Но радость от того, что теперь можно не подозревать всех сотрудников скопом и прикидывать, кто же продал информацию, перевесила огорчение.

Бабкин довольно хмыкнул, а про себя подумал, что блеф оказался на редкость успешным. Он и сам сомневался в результате своей затеи. Накануне вечером Катя Викулова прибежала к ним домой с рассказом о разговоре между Шаньским и его подругой, случайно подслушанном ею. Этот разговор мог ничего не значить; он мог вовсе не иметь отношения к получению Шаньским большой суммы денег, но Бабкин решил проверить это, потому что вспомнил слова Макара: «Если увидел кончик ниточки, тяни за нее. Что-нибудь да вытянешь».

Самым сложным оказалось убедить директора «Эврики» подыграть ему. Игорь Сергеевич упорно не хотел подозревать Шаньского без доказательств, а доказательств Бабкину катастрофически не хватало. Юрий Альбертович пользовался услугами того сотового оператора, в котором начальник безопасности отказал Сергею, и потому Бабкин не мог предоставить распечатку телефонных переговоров в обоснование своих подозрений. Оставался только блеф. И он полностью себя оправдал.

Сергей расспросил Катю о Шаньском и решил, что если тот виноват, то его можно взять на испуг, ошеломив и заставив поверить, что против него собраны неопровержимые улики. «Юрий Альбертович не очень быстро соображает, — сказала Катя. — Мне даже кажется, честно говоря, что он немного глуповат».

После ее рассказа Бабкин просмотрел все фотографии, изучая Шаньского. Сергей уже имел дело с такими красавцами: женщины от них были без ума, ценя за красоту и галантность. И сами красавцы прекрасно знали, как обращаться с женщинами, словно это знание было у них врожденным. Однако в среде мужчин они легко терялись, потому что привычные способы общения не действовали. Особенно — в среде агрессивно настроенных мужчин.

— Если бы не Викулова, все было бы куда сложнее, — сказал Бабкин вслух, вспоминая, что уже почти решился позвонить бывшим коллегам, не видя другого выхода. — Конечно, слишком многое оказалось замешано на случайностях, но в конце концов мы получили нужный результат, а это, как говорит мой коллега Илюшин, все перевешивает.

Кошелев не ответил, но про себя подумал, что госпожа Гольц была права, когда советовала ему взять девчонку в штат. Ее знаки оправдали себя.

Глава 16

С утра знакомый таксист отвез Илюшина в Темниково к своему брату, ворча по дороге, что его заставили рано встать, хотя торопиться вроде бы некуда. Макар не спорил. Его подгонял азарт человека, вышедшего на след и чувствовавшего, что охота скоро закончится.

Трясясь в легковушке, Илюшин вспоминал все, что рассказывала Катерина Викулова о русалке и Вотчине. У него была отменная память, и он легко мог почти дословно воспроизвести сказанное при нем. «Итак, главный бухгалтер проявила любопытство, и девчонка в ответ честно выложила все о своем устройстве на работу. При этом присутствовало несколько человек, включая госпожу Гольц. Наивно было бы думать, что только этих людей можно подозревать в убийстве Вотчина: другие сотрудники могли слышать разговор, либо кто-то из присутствовавших передал историю родственникам или знакомым… Однако всех мы проверить не можем, поэтому проверим тех, кто оказался непосредственным слушателем Викуловой».

Мысли Илюшина прервал звонок.

— Макар, мы нашли его, — меланхолично сообщил Бабкин. Связь то и дело прерывалась, и Илюшин поморщился от потрескиваний в трубке.

— Кого вы нашли? — быстро спросил он, и тут связь снова пропала. — Алло, Серега! Ты меня слышишь? Кого вы нашли?

Трубка потрещала, и в ней воцарилась тишина.

— Что, не работает? — Водитель сочувственно глянул на парня. — Бывает. До Темникова доедем, там все ловит.

Тут телефон проснулся, и Сергей снова прорезался в трубке.

— Третий раз повторяю, — раздраженно сказал он так отчетливо, будто сидел на заднем сиденье за Макаром. — Шаньский наш «крот». Юрий Альбертович, менеджер по продажам.

— Ты уверен?

— Он сам признался.

— И где он сейчас?

— Понятия не имею. Моя задача была вычислить человека, а не составлять ему компанию. Кстати, никто из нас не может дозвониться до Гольц, чтобы сообщить ей радостную весть.

Илюшин нахмурился. Последние слова Бабкина ему не понравились, но не успел он ничего ответить, как Сергей невнятно булькнул в телефоне и пропал окончательно.

— Будем надеяться, он не забыл выслать фотографии, — проговорил себе под нос Макар. — Посмотрим на сотрудников «Эврики».

Смотреть на сотрудников «Эврики» ему не понравилось. Факс исказил изображения, и лица на черно-белых листах казались похожими друг на друга.

Илюшин с досадой поморщился, вспомнив, что отличный коммуникатор, которым они с Сергеем успешно пользовались в случаях, когда нужно было быстро передать информацию, отдыхал в ремонте после того, как Макар лично уронил его в ванну с водой. А новый он не успел купить, торопясь в Кудряшово.

— Извиняй, парень, качество малость подкачало, — развел руками хозяин дома, высокий крепкий мужик с ярко-голубыми глазами, называвший себя не гробовщиком, а гроботесом. — Мне этот агрегат не для картинок нужен.

— Я все понимаю, — сказал Макар. — Большое спасибо, что согласились помочь.

Он вышел из дома, провожаемый двумя огромными палевыми псами-кавказцами, и плюхнулся в тарахтящую машину.

— Теперь куда? — недовольно спросил водитель. — В Москву, что ли?

— Обратно едем, в Кудряшово. До Москвы я уж как-нибудь без тебя доберусь.

Снег скрипел под ногами, пока Макар перебегал улицу до дома Натальи Котик. Пес по кличке Малый нехотя брехнул из подворотни и заволновался, когда Илюшин попытался открыть щеколду.

— Макар, ты, что ли? — спросили от крыльца. — Погодь, сейчас открою.

Наталья Алексеевна впустила гостя, и Малый радостно завилял хвостом.

— Смотреть на твою курточку страшно, — проворчала женщина, ведя Илюшина в теплый натопленный дом, в котором пахло печкой. — Воспаление легких подхватишь не дай бог. Мой Санька заболел как-то, думала, не вылечу, и пришлось…

— Наталья Алексеевна, — перебил Макар. — Я фотографии привез. Пожалуйста, посмотрите на них внимательно.

Он разложил на столе листы, пришедшие от Бабкина, и сбросил куртку, напряженно ожидая, что скажет хозяйка.

Наталья надела очки и неторопливо рассмотрела все снимки, задержавшись на том, где Юрий Альбертович позировал фотографу, гордо выпрямив спину и выпятив подбородок.

— Интересный мужчина, — отметила она.

— Вы его знаете? — подобрался Илюшин.

Она покачала головой:

— Нет, Макар, никого я здесь не знаю.

Наталья сняла очки, виновато посмотрела на него.

— Никого… — огорченно повторил тот. — Ну что ж… значит, не повезло на этот раз. Хорошая у меня была версия. Простая и все объясняющая. Ладно. Спасибо, Наталья Алексеевна.

Он взял первый лист, на котором сотрудники «Эврики» стояли группой и улыбались в объектив, и прочитал подпись Сергея под фотографией. Да, здесь были все пятнадцать человек, работавших на Кошелева. Илюшин уже рассматривал дома фотографии и потому знал, что никого не забыли. Снимки были сделаны восемь месяцев назад, и за прошедшее время уволилась лишь одна женщина, на место которой взяли Катю Викулову.

— Викуловой здесь нет, — вслух подумал Макар. — Она была бы подходящей кандидатурой, если бы не ее алиби. Хотя Ашотяны могут и врать, конечно. Но это мне уже никак не проверить. И нет Натальи Гольц… Конечно, очень сомнительно, но все-таки…

— Давай еще раз твои фотографии посмотрю, — предложила Наталья, переживая за парнишку. — Вдруг и в самом деле узнаю кого…

Илюшин видел, что она и первый раз очень внимательно изучила снимки, и понял, что Наталья просто жалеет его, но протянул ей листы и предупредил:

— Наверное, тот человек очень изменился. Много лет прошло. У него может быть другая прическа, манера держаться, и уж точно он должен быть по-другому одет. Попробуйте, Наталья Алексеевна.

Снова нацепив очки, она проглядела фотографии. С каждым листом, который Наталья откладывала в сторону, Илюшин ощущал, что и без того слабая надежда исчезает окончательно. В конце концов в руках у нее осталась копия последнего снимка, в который она вглядывалась, нахмурившись, словно пытаясь вспомнить что-то.

И вдруг подняла на Макара расширившиеся глаза и недоверчиво произнесла:

— Это же… это же…

Илюшин быстро наклонился к снимку, посмотрел на лицо, которое фотограф взял крупным планом.