Час "Д" - Юлия Фирсанова

— Клэр, принеси еще пару кореньев и петрушку для бульона!

— Мадлен, пусть доставят пакет с листьями траша!

— Розэн, где у нас соль?

Несколько мужчин в последний раз проверяли, надежно ли вбиты колья шатров и хорошо ли натянуто полотнище, женщины несли внутрь полотенца, подушки, чистое белье, повязки, пропитанные мазью из мильтира. Часть берега озера с пологим склоном была отгорожена холстом, образуя уютную заводь для купания. Радостное возбуждение, не прошедшее еще после общей молитвы в великолепном подземной храме, и предвкушение нового, обещанного лордом Дрэем чуда, царило в долине и в небе над ней, где несли вахту сразу три великолепных дракона: янтарно-золотой, индигово-синий и малахитовый.

Отстранившись от общей суматохи, на стволе поваленного дерева рядом с шатрами сидел лорд Дрэй, сцепив в замок руки и опустив лохматую голову. За его спиной словно цепные псы-сторожа стояли двое мужчин, в которых любой из команды посланцев богов сразу узнал бы «добытчиков мильтира», пытавшихся прикончить Лукаса и Гала на горной тропинке. Только неестественная неподвижность Адрина выдавала его тщательно скрываемое от посторонних волнение. Он верил слову Лукаса и в тоже время продолжал сомневаться, по силам ли ему задуманное.

— Мы выполнили свое обещание, лорд Дрэй, — появляясь прямо перед мужчиной, с достоинством заявил мосье Д» Агар, но лукавые искры удовольствия от реакции драконов на его появление, плясавшие в глазах мага, никак не вязались с торжественным тоном. — Это Франц Лабье, приговоренный к ритуалу очищения завтра на рассвете.

Метнулись к рукоятям ножей и снова расслабленно повисли руки стражей Дрэя. Широко улыбнувшись, вскочил с бревна Адрин. Волна радостного гомона прокатилась по долине, когда посреди поляны появился уже знакомый чужак и худой, грязный пошатывающийся человек с радужными глазами. Лекарь с наслаждением вдохнул свежий горный воздух, после затхлой темницы дурманящий голову не хуже коила. Вновь выдав свою мечтательно — отстраненную улыбку, Франц принялся оглядываться по сторонам. До узника постепенно начал доходить факт собственного спасения, сложно верить в проклятие и смерть, когда вокруг все так искренне радуются твоему появлению и сияют радужными глазами, а откуда-то с высоты доносится приветственный хор голосов «Добро пожаловать, спасенный брат!».

Несколько крепких юношей-оборотней подбежали к Лукасу и, бережно поддерживая Франца, повели его к шатру у самой воды. Увидев, с каким трудом двигается освобожденный узник, посерьезнели и принахмурилась мужчины, сочувственно зашептались женщины. Первая чистая радость сменилась сознанием того, что они пусть и спасенные, но во всем мире, кроме этой долины, по-прежнему гонимы и обречены на смерть, Франц живо напомнил оборотням об этом. И все-таки теперь драконы получили надежду: они видели истинный храм Доримана и верили, что сами боги на их стороне!

— Все заключенные еще находятся под влиянием коила, — счел своим долгом предупредить драконов Лукас.

— Это не важно! — пылко воскликнул Дрэй. — Долгий отдых и сон снимут дурманящее действие зелья. Главное, что вы спасете их всех! Я никогда не смогу отблагодарить вас за столь благородный поступок!

— Вы и не должны благодарить нас, лорд, — отклонил слова Адрина Лукас. — Мы всего лишь выполняем свою работу, за которую, смею вас заверить, нам неплохо платит Совет Богов!

Пока длились эти взаимные расшаркивания в поединке вежливости, в зал совещаний возвратилась Мирей, ворвавшись со скоростью кометы. Девушка крепко сжимала в левой руке свой верный дорожный посох, отполированный до тускловатого блеска, через левое плечо была перекинута кожаная изрядно потертая лекарская сумка.

— Я должна помочь облегчить страдания драконов! — выпалила эльфийка.

Макс не успел и глазом моргнуть, а жрица уже нажала на перстень и исчезла из зала, проявившись уже в долине драконов рядом с Лукасом.

— Мадемуазель? — вопросительно выгнув бровь, поприветствовал жрицу Лукас. Тон его был как всегда учтиво благожелателен, но суровые зеленые глаза спрашивали весьма красноречиво. — Кой демон тебя сюда принесло, жрица?

— Я целительница, принесшая обет Ильтирии, Лукас, мое место сейчас здесь, — твердо ответила на этот невысказанный вопрос Мирей, вызывающе вскинув голову.

— Разумеется, мадемуазель, — вынужден был согласиться маг, понимавший, что первый долг служителя — это долг перед богом, тем более скрепленный клятвой. Не подавая виду, что события вышли у него из под контроля, мосье повернулся к недоумевающему, как и все остальные драконы при появлении загадочной девушки, Адрину и вежливо сказал:

— Лорд Дрэй, позвольте представить вам мадемуазель Мирей Эдэль Эйфель, жрицу богини исцеления Ирилии, посвященную третьего ранга, обладающую даром наложения рук. Она прибыла, дабы облегчить страдания ваших освобожденных сородичей.

— О прекрасная златоглазая госпожа, да осияет истинный свет вашу тропу, — с глубоким уважением поклонился эльфийке Дрэй, дотронувшись до лба и сердца тремя пальцами правой руки. Жест этот по канонам Дивных символизировал одновременно единство сердца, души и разума приветствующего и пожелание света солнца, луны и звезд приветствуемому. — Мы с благодарностью примем ваш совет и помощь, ибо ведаем, сколь искусны во врачевании ран эльфийские жрецы-целители.

— Да будет светел и твой путь, лорд Дрэй, — как полагается, ответила на обычное эльфийское приветствие девушка самой простейшей формулировкой без «распальцовки» и тут же, оставив всякую дипломатию, приняла исключительно деловой вид и полезла в свою сумку. Развязав тесемки и вынув из нее небольшой темный мешочек, эльфийка обратилась к Адрину, стараясь не смотреть в его серебристо-радужные глаза:

— Для исцеления наружных ран у вас есть мильтир, лучшего средства не сыскать. А это листья крешнибора, проясняющего сознание. Заварите горсть листьев в крутом кипятке и, остудив, дайте сделать несколько глотков опоенным коилом. Отвар быстро прогонит из крови остатки любого дурмана.

Всучив мешочек слегка озадаченному Дрэю, привыкшему в общении с посольством Дивного народа к тому, что эльфы, прежде чем начать что-то делать, обменяются по крайней мере десятком цветистых приветственных фраз, Мирей развернулась и решительно зашагала в сторону шатра, куда увели Франца. Проводив эльфийку не менее удивленным взглядом, чем Адрин, Лукас решил, что девушка за несвойственной ей резкостью маскирует стеснительность, вызванную встречей с предметом своего недавнего восхищения.

Жрица собиралась уже войти в шатер, когда дорогу ей заступил один из молодых драконов, охранявший вход и со всей серьезностью относящийся к своей важной миссии, к которой был приставлен старшими, только чтобы не мешался под ногами.