Не время для славы - Юлия Латынина

Хаген перестал жевать сникерс. Он сидел так прямо, словно вместо позвоночника ему вставили шомпол, и будь его зрачки буравчиками, они бы непременно продырявили в следователе две дырки.

Мелодично запел селектор. Секретарша напоминала Кириллу, что через десять минут у него встреча на выезде.

– И что это значит? – спросил Кирилл.

– Ничего, – ответил следователь Пиеманис, – как умные люди, вы должны понимать, что это не значит, что кто-то из руководителей ФСБ заказал убийство Заура Кемирова. Но это значит, что люди, которые слушали телефоны Максуда, наверняка сейчас знают заказчика.

В кабинете на несколько секунд воцарилась полная тишина. Первым заговорил Хаген.

– И кто эти люди? Ты выяснил?

Следователь Пиеманис пожал плечами и спокойно ответил:

– Есть обстоятельства, когда выяснять правду неразумно.

Кирилл и Хаген переглянулись, и Хаген сказал:

– Миллион, когда назовешь нам заказчика.

А после этого глава АТЦ потянулся, и большие его пальцы снова уперлись в рыжие ремни, перекрещивающие черную рубашку.

– И пуля, если соврешь, – добавил белокурый эсэсовец.

Двоих участников покушения на Дауда Казиханова застрелили через три дня. Так получилось, что когда охрана Дауда отстреливалась, она попала очень удачно: одного боевика, того самого «бельгийского эмиссара», убили сразу, а второго ранили, и он умер через неделю.

Это был молодой парень из Тленкоя, и когда он умер, ребята в тот же день повезли труп в село. Родичи попросили их остаться, но ребята отказались, помылись, поели и снова пошли в лес. Они не прошли и двухсот метров: на окраине села их ждали люди Хагена.

Вечером трупы убитых показали по телевизору. Одному было восемнадцать, другому – двадцать один.

Московская комиссия приехала на стройку двадцать третьего марта, и вместе с ней приехали Мао и пять телекамер. Премьер и москвичи осмотрели гидроочистку и ректификацию, резервуары и каталитическое хозяйство. Премьер Мао выбранил Кирилла за то, что рабочие живут в антисанитарных условиях и произнес длинную речь об уникальных отечественных разработках, которые, как сообщил телезрителям Мао, должны были быть внедрены на химзаводе. Подтянутый, улыбающийся, с круглым свежим лицом, он очень хорошо смотрелся с колодкой Ордена Мужества на фоне сверкающих минаретов ректификационных колонн.

«Товарищ Ахилл. Товарищ Ахилл».

Не обнаружив ни свинств, ни нарушений, комиссия заскучала, и порешила осмотреть будущие участки. Кирилл посадил возглавлявшего ее зампрокурора в свой джип и сам сел за руль; на переднее сиденье рядом с Кириллом взгромоздился Христофор Мао. За джипом пошла машина сопровождения с федералами, а за ней поехали операторы и фотографы.

Территория будущего завода была с самого начала разбита на квадраты, – двести гектаров по три квадрата, вдоль моря, и между седьмой и восьмой линией стройку по-прежнему пересекала старая двухрядная дорога. Чтобы переехать с одного квадрата на другой, надо было взъехать на песчаный откос, изрытый колесами огромных КамАЗов, перевалить дорогу и снова съехать вниз, и так как за восьмой линией строительства еще не было, дорогу никто не трогал.

Но зампрокурора пожелал увидеть отдаленные участки, и Кирилл развернул машину и стал выезжать на дорогу. Тут же справа от него возник огромный серебристый джип. Кирилл решил, что джип пропустит правительственный кортеж, и втопил педаль газа.

Джип тоже увидел вереницу из трех машин, и тоже втопил педаль газа, чтобы успеть раньше.

Они даже не побились. Кирилл дернул руль влево и чуть не улетел в кювет, а джип шарахнулся в сторону, обогнул их по пологой параболе, и с визгом затормозил.

Кирилл распахнул дверцу и вылетел вон, как пробка из шампанского.

– Глаза разуй! – заорал Кирилл.

Из джипа выскочили трое. Все трое были при оружии и в камуфляжных штанах, заправленных в высокие шнурованные ботинки. Кирилл видел их впервые в жизни. Впоследствии ему сказали, что за рулем джипа был начальник охраны бывшего мэра Торби-калы, крепкий тридцатилетний чеченец по имени Эльдар, но тогда Кирилл этого не знал. По правде говоря, Кирилл решил, что эти ребятки откуда-то из АТЦ.

– Куда прешь! – заорал Эльдар.

И в эту минуту из машины сопровождения выскочили автоматчики.

Как только чеченец увидел пятерых вооруженных до зубов федералов, настроение его мгновенно переменилось. Он больше не тратил времени на слова. Он развернулся и врезал первому спецназовцу по зубам. Тот улетел в нокаут.

Второй чеченец выхватил автомат.

– Не двигаться! – заорал он.

Спецназовцы стояли столбом. Эльдар развернулся и пнул второго русского – ботинком в коленную чашечку. Спецназовец тоже упал. В эту секунду Кирилл заметил третьего чеченца. Он поднимался из машины, с пассажирского сиденья, и в руке его был «стечкин». Похоже, он был обдолбан куда больше Эльдара, и главное – он собирался стрелять.

Кирилл подскочил к нему и изо всей силы хлопнул дверцей машины, зажав руку чеченца между салоном и ребром. Тот нажал на курок, но пули уходили вверх. Чеченец дергался, пытаясь повернуть ствол к Кириллу, Кирилл навалился на дверцу всем телом, а третий боец, тот, кто был с автоматом, принялся вызывать подмогу по рации.

Еще через секунду Кирилл увидел бегущих к ним охранников завода. Чеченец со «стечкиным» нырнул в машину и заорал:

– Валим!

Водитель заскочил за руль и втопил педаль газа, автоматчик, прокричав что-то, бросился на заднее сиденье, и джип помчался по дороге, немедленно скрывшись в облаке желтой вонючей пыли.

Четверо вооруженных до зубов федералов пялились им вслед. Пятый, с разбитым лицом, шевелился в пыли. Кирилл обернулся к машине, и увидел, что из нее выползает Мао, белый, как пастила, и на штанах его расплывается мокрое неровное пятно.

При виде этого пятна все мысли вдруг вылетели из Кирилла, как пробки при коротком замыкании, он сжал кулаки и шагнул к председателю правительства, – и тут Христофор заорал прямо в подоспевшую камеру:

– Это покушение! Это теракт!

Через четыре часа после злополучной перестрелки в республику, в дополнение к зампрокурору, прилетел вице-премьер, курировавший силовые структуры, и два замдиректора ФСБ.

– Это третье покушение на высшее должностное лицо за неделю! – заявил председатель правительства Христофор Мао на расширенном заседании силовых структур, – очевидно, что местное МВД не может справиться с разгулом бандитизма и террора! Есть случаи, когда под маской правоохранителей скрываются явные террористы!

На следующее утро на авиабазе в Бештое сели два транспортных самолета с солдатами из дивизии им. Дзержинского и ростовским ОМОНом.

Через два часа началась зачистка села Тленкой.

Кирилл понимал, что любая зачистка в республике неминуемо начнется с Тленкоя. В конце концов, «бельгийский эмиссар» был родом из Тленкоя, Булавди был родом из Тленкоя, ребята, покушавшиеся на Дауда, тоже были из Тленкоя, и село было… а, что говорить!

Кирилл сам прекрасно помнил, как после свадьбы он заехал в дом к главе администрации, и они кушали за столом курицу, а по ковру катались дети, – а потом один из мальчиков выпрямился, посмотрел на Кирилла, и спросил его по-чеченски:

– А ты русский?

– Русский, – сказал Кирилл.

– А почему мы тебя не убили?

В общем, Кирилл понимал, что со Старым Тленкоем надо что-то делать, но сильно сомневался, что это что-то можно сделать БТРами.

В суматохе он не заметил, что Алихан не вернулся из школы; потом он срочно ему понадобился, но сотовый его был выключен. Связь в республике вообще была неважная. Кирилл не обратил на это внимания и послал с поручением другого человека.

Звонок раздался в пять часов вечера. Звонил какой-то майор из Ростова. Голос у него был усталый, простонародный и издерганный.

– Кирилл Владимирович, – сказал майор, – белый крузер с московскими номерами, семь-ноль-семь – это ваша машина?

Это была машина Алихана.

– А что? – спросил Кирилл.

– Мы тут в Тленкое проводим проверку. Машина стоит во дворе главы администрации села, он говорит, что вы машину селу подарили.

– Дайте-ка мне главу администрации, – сказал Кирилл.

– Кирилл, дорогой! – заговорил в трубку глава администрации, – я как раз тебе собирался звонить, сказать, спасибо за доброту! Чудо машина, зверь, не машина, а эти теперь пришли и говорят, что машина краденая…

– Рад, что понравилось, – сказал Кирилл, – слышите, майор? Перестаньте бочку катить. Это село моей жены. Как там у вас обстановка?

– Да никого нет, – сказал майор, – они все ушли в горы.

Майор что-то еще растерянно крякал в трубку. Кирилл ответил ему, положил телефон и уставился невидящим взглядом перед собой.

Машина Алихана стояла в оцепленном селе, а самого Алихана в селе не было. Куда может деться человек из оцепленного села без машины?