Соколиная охота - Роберт Линдон

— Спереди отмель! — крикнул сверху Вэланд.

Она выступала над поверхностью моря как спина наполовину погруженного в воду кита. Снорри взял немного вправо, а Радульф тем временем умелым обращением с парусом использовал всю силу ветра. Скорость «Буревестника» почти не снизилась, но теперь они шли на сближение с кораблями неприятеля. Суда нормандцев двигались вперед. Валлон уже видел мысы по обе стороны входа в залив Уош и понимал, что два передних вражеских корабля придут туда первыми. Даже если «Буревестнику» удастся избежать их атаки, маневры задержат их настолько, что успеют подойти остальные. Ближайшие из преследователей были не дальше мили от правого борта, а «Буревестник» еще не дошел до крайней точки «Конского хвоста».

Валлон притопывал, волнуясь, но совершенно этого не замечал. Они до сих пор не обогнули отмель, а корабли нормандцев, все, кроме одного, уже показывали им корму. Последний из них находился под прямым углом к курсу «Буревестника» и был так близко, что Валлон видел фигуры, двигающиеся вдоль борта.

— Передние сворачивают паруса! — крикнул Радульф. — Готовят нам засаду.

Валлон наблюдал за маневрами противника. Два передних корабля разошлись, остальные направлялись в свободное пространство выхода из залива.

— Есть идеи? — спросил Валлон, подойдя к Снорри.

— Нам не удастся прорваться. Эти корабли не меньше «Буревестника».

— Отмели позади! — крикнул Вэланд.

— У нас есть только одна возможность, — сказал Снорри. — Как только обойдем «Конский хвост», надо круто повернуть влево и войти в пролив, который нас выведет за северный мыс залива. Нормандцы не смогут последовать за нами против ветра. Им придется обходить косу по внешней стороне.

«Буревестник» прошел оконечность острова. Валлон понял, что Снорри предлагает идти по самому краю бухты.

— Нужно быстро принимать решение, — сказал Снорри.

— Делай.

Снорри позвал Радульфа и навалился на руль. В неясном свете нормандцы не заметили перемены курса или, может, сочли ее уловкой. К тому времени когда они опомнились и устремились наперерез «Буревестнику», тот уже шел на север.

Два передних нормандских корабля пока еще имели возможность перекрыть им путь, и Валлон начал опасаться, что хитрость Снорри загонит «Буревестник» в западню. Спереди открывался неширокий пролив между прибрежными отмелями и песчаной косой. Один из нормандских кораблей шел параллельным курсом в полумиле впереди них, а чуть поодаль — другой. Они загоняли «Буревестник», как гончие зайца. Беглецы были уже у входа в пролив. Как только они в него войдут, отступать будет слишком поздно. Если нормандский корабль успеет подойти к выходу из пролива раньше, чем они, это будет верная ловушка.

«Буревестник» продвигался по узкому проходу вдоль берега. Корабль нормандцев шел по другую сторону косы примерно в двухстах ярдах спереди. Валлон слышал, как на его борту старшина отдавал приказы. На «Буревестнике» все хранили молчание. Вэланд опустил лук вниз и провел рукавом по губам.

— Думаю, мы обгоним их, — сказал Геро.

Прошло несколько минут предельного напряжения нервов, прежде чем Валлон убедился в справедливости слов сицилийца. Теперь они шли вровень с судном неприятеля по разные стороны косы, как тени друг друга. Нормандцы столпились у ближнего борта, выкрикивая угрозы.

— Определенно обгоним, — повторил Геро.

Враги тоже это видели, и их крики постепенно превращались в вой разочарования. В открытом море ветер играл им на руку, но здесь, с подветренной стороны берега, «Буревестник» был способен развить заметно большую скорость.

Ярд за ярдом «Буревестник» уходил вперед. Когда они вышли из пролива, преследующее их судно осталось позади на расстоянии выстрела, а до берега было всего в два раза дальше. Валлон даже различал огни в прибрежном поселении.

Снорри подпрыгивал от радости.

— Теперь они уже не догонят нас!

Валлон направился в сторону кормы и по пути похлопывал по плечу каждого члена команды.

— Отлично, — бормотал он, — молодцы.

Радульф вскинул сжатый кулак.

— Судьба благосклонна к храбрецам!

Они направлялись в открытое море. Валлон наблюдал за кораблями неприятеля, пока они не стали совсем маленькими, превратившись в точки, а затем и вовсе скрылись из виду.

— Все свободны. Ешьте и отдыхайте.

Когда мимо него проходил Вэланд, Валлон поймал его за рукав.

— А ты останься.

Сокольник молча стоял перед ним с независимым видом. Его поведение было непростительным. Валлон вешал подчиненных и за меньшие провинности. Нужно было наказать сокольника, чтобы остальным было неповадно. Дисциплина в команде и так уже никуда не годится. Если он спустит Вэланду его неподчинение, то другие расценят это как разрешение вести себя по собственному усмотрению. Все это Валлон хорошо понимал, но вместе с тем чувствовал, что не может потерять сокольника. Он и другие члены его разношерстного отряда — это все, что у него есть. Потому-то сложность, испытываемая им в определении меры наказания, заставляла франка злиться еще больше.

— Вернувшись за девчонкой, ты подверг наши жизни опасности. Если бы у нас не было нехватки в людях, я оставил бы тебя там пропадать.

— Я благодарен вам за великодушие. Мы оба благодарны.

— Не стоит благодарности. Девушка не может остаться. На нашем корабле нет места любимчикам.

Вэланд, стиснув зубы, глядел мимо него.

— Мы высадим ее на берег на первой же остановке.

— Ей некуда идти. Вся ее родня погибла.

Валлон ударил кулаком о планширь.

— У нас здесь не сиротский приют! Девчонка должна покинуть корабль.

Сокольник тяжело сглотнул и поднял взгляд.

— Если ты думаешь о ее благополучии, то должен понять, что это для ее же блага. Подумай об опасности, которой она подвергнется, если останется.

— Она не боится трудностей. Ее отец был рыбаком.

— Я говорю не о тяготах морского похода. Женщина на корабле, полном мужчин, неизбежно приведет к трагедии. Ты знаешь, каким становится Радульф, когда напьется.

— Радульф не посмеет ее тронуть.

— Пойми, не все трудности этим исчерпываются, — произнес Валлон, несколько смягчившись. — Мы будем набирать еще людей в команду, и я не могу быть чрезмерно переборчивым. Несомненно, не все из них будут нравственно чисты. Я видел, какое безумие охватывает солдат, когда среди них появляется свободная женщина. Видит Бог, я немало похоронил таких.

— Пес убьет любого, кто хоть пальцем ее коснется.

— Ты полагаешь, меня это успокоило?