День «Д». 6 июня 1944 г. - Стивен Амброз

«П-38» («Лайтнинг — „Молния“) — двухмоторный одноместный истребитель с двумя хвостовыми фермами („рамами“). Его сконструировал легендарный Кларенс „Келли“ Джонсон из компании „Локхид“ (позднее он создал шпионский самолет „У-2“), Немцы прозвали „Молнию“ Gabelschwanz Teufel («Дьявол с двумя хвостами»). Из-за своеобразных очертаний истребитель выполнял задания по ближнему сопровождению. Считалось, что зенитчики на кораблях союзнического флота должны его опознать, даже если они не увидят белые полосы на крыльях и хвосте.

Хотя пилоты «П-38» и находились в непосредственной близости от событий, их ожидания «настоящих» воздушных боев также не оправдались. Они подверглись обстрелу с союзнических кораблей: военно-морская армада была слишком многочисленной, хорошо обеспеченной боеприпасами и жаждущей Действий. Но истребителям так и не довелось отстреливаться от самолетов противника. «Мы кружили и кружили над нашими кораблями, — говорит капитан Питер Муди. — Мы завидовали пилотам-истребителям, которым разрешили лететь к побережью Франции и выбирать цели по своему усмотрению. Я слышал, как британский радист передал пилоту:

— Роджер[46], Ред Ровер, отправляйся в Нормандию и резвись как хочешь!»

Вот что увидел другой пилот «П-38», лейтенант Уильям Саттеруайт уже на участке побережья «Омаха»: «Германская оборона оказывала жесточайшее сопротивление. Десантные суда переворачивались или взрывались. В прибое тонуло множество людей и техники».

В день «Д» союзники подняли в воздух 3467 тяжелых и 1645 средних бомбардировщиков, 5409 истребителей. Ни один самолет не был сбит люфтваффе. Зенитные батареи поразили 113 машин.

За исключением побережья «Юта», действия союзнических военно-воздушных сил в день «Д» не имели решающего значения. Главную свою задачу они выполнили в апреле и мае 1944 г.: изолировали район вторжения от железных дорог, сделали невозможным или серьезно осложнили передвижение немецких танков и грузовиков в дневное время, вытеснили люфтваффе из Франции.

Что им не удалось осуществить? Союзники не смогли разработать доктрину применения тяжелых бомбардировщиков для тактической поддержки наземных войск и способы установления коммуникаций между подразделениями, ведущими бои на земле, и пилотами тех же «П-38», желающими им помочь. Техника координации «земля — воздух» появилась позднее и в декабре 1944 г. в битве «за выступ» в Арденнах сыграла решающую роль в достижении победы.

Я повторюсь, но отмечу еще раз: то, что авиация осуществила до наступления дня «Д», стало неоценимым вкладом в успешное проведение операции по вторжению. Небо полностью контролировалось союзниками. Это можно проиллюстрировать лишь одним примером — единственным бомбардировочным налетом люфтваффе на побережье, где высаживался десант. Немцы предприняли рейд после захода солнца в день «Д». На «Омахе» в прибрежных водах сгрудились ДКТ, боты Хиггинса, а на пляжах — танки, орудия, грузовики, джипы, войска — заманчивая цель для нападения.

Над «Омахой» появились четыре двухмоторных «Ю-88»[47]. Небо сразу же осветилось трассирующими пулями, по бомбардировщикам начали бить все пулеметы и зенитки на берегу и на судах. «Огневой вал был громовым и устрашающим, — вспоминает наводчик Доналд Портер, ждавший на ДСП своей очереди сойти на берег. — Низко летящие пули в основном из пулеметов калибра 12,7 мм заставляли нас пригибаться. Немецкие самолеты шли на нас на очень малой высоте. Я стоял на узкой и переполненной людьми палубе. Меня могли спасти только каска и два одеяла».

Портер взглянул вверх и увидел трассирующие пули прямо над головой: «В этот момент „Ю-88“ превратился в сплошное пламя от крыла до крыла. Казалось, что горящий самолет падает на нас, и мы продолжали в него стрелять. Потом он словно заскользил вниз и с шипением нырнул в воду, буквально метрах в пятидесяти от правого борта».

Ошеломляющее огневое заграждение, взметнувшееся перед немецкими бомбардировщиками, — яркое доказательство очевидного факта: независимо от того, что происходит на суше, небо Нормандии принадлежит Королевской авиации и военно-воздушной армии США, а Ла-Манш — британскому и американскому военно-морскому флоту и союзническим боевым кораблям.

Не только пилоты истребителей «П-47» были расстроены тем, что не могли более активно участвовать в дне «Д». По всей Англии наземные команды заправляли самолеты топливом, обслуживали их, ремонтировали и тем самым вносили свой вклад в общее дело, но тем не менее чувствовали себя обойденными. И в Лондоне, и в других городах страны штабные военнослужащие, над которыми нередко смеялись полевые офицеры, завершили свою работу до дня «Д», и им оставалось лишь наблюдать. Работа на износ лишила некоторых из них даже роли наблюдателей.

Гарри Кросби отвечал за навигационное обеспечение 100-й бомбардировочной группы 8-й военно-воздушной армии. Вот что он рассказывает: «Неделями мне приходилось работать по 24 часа в сутки. Я курировал подготовку всех карт и полетных планов. На мне лежала обязанность выстроить боевые порядки для более чем 100 рейдов и их различных вариантов. Я должен был провести сначала групповой брифинг, а затем проинструктировать отдельно каждого штурмана ведущего бомбардировщика.

Я считал себя крохотным винтиком во всей операции, но не спал по трое суток подряд. Мне не хватало времени для того, чтобы побриться. Мой ординарец приносил смену белья и обмундирования. Я не помню, чтобы за эти недели мне удалось хотя бы раз нормально перекусить. Еду заменяли литры кофе, горячего, крепкого и помогавшего мне держаться на ногах».

К концу дня 5 июня Кросби выглядел как живой труп. Его командир посоветовал ему пойти выспаться. Кросби отказался. Тогда командир приказал ему это сделать. Кросби свалился в кровать, не снимая галстука и обуви. Он проспал 24 часа. Весь день «Д».

Вскоре после того как капитан Шеттл увидел так поразившее его нашествие воздушной армады союзников, он обнаружил немецкую зенитную батарею. «Со мной был морской радист, — говорит капитан, — и я сказал ему, чтобы он передал координаты батареи на свой корабль. Артиллерийский огонь последовал почти незамедлительно. После небольшой корректировки корабельные снаряды поразили зенитку».

Этот эпизод иллюстрирует координированность действий союзнических сил 6 июня. Воздушный десантник и морской офицер, прыгнувший вместе с ним (возможно, это был его первый парашютный прыжок), направляют удары корабельной артиллерии по зенитной батарее противника, ведущей огонь по союзнической авиации. Они помогли защитить тех, от кого зависела судьба воздушных десантников и моряков, — пилотов военно-воздушных сил.

14. Нескончаемый, бескрайний строй кораблей

Переход через Ла-Манш, бомбардировки и морская артиллерия

Первыми вышли в море минные тральщики. Их было 255. Кораблям предстояло очистить проходы от острова Уайт через весь Ла-Манш до стоянок транспортных судов у берегов Франции. Немцы заложили разного рода мины: контактные, антенные, плавающие и заякоренные. Они опустили на дно особые гидродинамические мины, которые взрывались при изменении давления в воде, вызываемом приближающимся судном. Минные заграждения являлись наиболее действенным и, пожалуй, единственным средством морской обороны Германии.

Мины оказывались иногда убийственно эффективными. Около 17.00 5 июня американский тральщик «Оспри» подорвался на мине и получил большую пробоину в первом машинном отделении. Корабль охватило огнем, и в 18.15 морякам пришлось его покинуть. «Оспри» затонул, унеся с собой жизни шести человек. Это были первые жертвы вторжения.

Флотилии тральщиков под непосредственным командованием адмирала Рамсея вначале проложили широкий коридор от острова Уайт на юго-восток до пункта «Зет», обозначенного на расстоянии 13 миль от острова. Вокруг этой точки образовался круг безопасности радиусом в пять миль, прозванный «Площадью Пиккадилли». Через него проходили все корабли. От пункта «Зет» флотилия разделилась на несколько отрядов, чтобы протралить до побережья Франции 10 коридоров (по два для каждой оперативной группы: один для тихоходных транспортов, другой — для скоростных боевых кораблей). Коридоры обозначались светящимися буями. После выполнения этой задачи тральщики должны были очистить от мин мелководье в местах высадки десантов.

Прикрытие обеспечивали эсминцы. Головным стал польский эсминец «Слазак», которым командовал капитан Ромуальд Налеч-Тыминский. За ним следовали британский «Мидлтон» и норвежский «Свеннер». Были тральщики английские, канадские, американские — превосходная иллюстрация многонационального единства Союзнических экспедиционных сил. 5 июня в 23.15 три эсминца вошли в канал № 10 вместе с тральщиками, которые очищали коридор от мин и расставляли ограничительные буи. 6 июня в 3.03 они завершили свою миссию и приступили к патрулированию прибрежного района напротив Уистреана (участок «Меч»).