Леди-рыцарь - Екатерина Федорова

Серега враз онемел. Ай да вдова… И начал потихоньку двигаться назад.

– Я… Я пойду, пожалуй…

– Стой, где стоишь! – Вдовица весело хохотнула и опустила тяжеленную лапищу Сереге на плечо. Ладонью назвать этот титановый захват он не рискнул. – Не бойсь, не выдам. В моем деле нейтралитет столь же полезен, как и даровитость кухонная. Ну как проведают клиенты, что тетка Кочи на кого-то там стукнула? Враз уполовинятся, потому как честным да хорошим мамки да женки дома готовят… Ежели, конечно, есть из чего готовить-то, честность – она враг сытости, мила-ай!

Вдова опять хохотнула. Громадный пес на цепи подобострастно и не слишком громко (так, чтобы не перекрывать голос своей почтенной хозяйки) гавкнул, давая знать вдове, что он ее полностью одобряет и поддерживает по всем вопросам, кои ей будет угодно затронуть.

– Айда в дом. Вас там, значитца, шесть человек? Там вроде как и младенчик есть? На всю эту денежку будешь брать? Тадить, можа тебе и корзину ссудить?

Вдова бойко сыпала вопросами. Чуть картавила. И была в ее речи та самая, Макаренкой еще воспетая “музыка итало-украинского “г”. Сереге только оставалось торопливо брякать в ответ: да, да, да.

В кухне, занимавшей полдома, витали дивные запахи сытной домашней снеди. На столе посреди кухни как по волшебству материализовалась корзина. Агромадная корзина.

– Четыре каравая хлеба. Учти, хлеб сама пекла по особому рецепту, он у вас неделю черстветь не будет. Колбаска копченная собственного приготовления, мое-то копчение и по три года терпит… Тута яички вареные. Яблочки моего саду. Грушки оттеда ж. Сушеное сладкое ягодье, дитятке на зубок. Пончики, их у меня ни един человек не похаил… Прянички медовые вот…

Вдова металась по кухне почище любого торнадо, корзина быстро наполнялась. Серега припомнил еще кое о чем.

– Может, молока еще? Кашки…

Вдова посмотрела на Серегу долгим понимающим взглядом.

– А як же… У тя ведь дите на руках. На вот молочко топлено, глечик себе оставь, дарю, понадобится еще. Кашка, ага. Ну, это мы счас… – Вдова подлетела к плите, огонь в котором тут же обрадованно взревел. Минут через двадцать готовая молочная каша была погружена в недра корзины, увернутая в листья лопухов.

– По дороге и упарится, – инструктировала вдова Серегу. – В самый раз дойдет. Ты с корзиной-то смело иди, не бойся. Кто спросит, скажешь, что приказчики заезжие, что в Гленовом амбаре свои товары держат, седни взыскателей торговой десятины угощають, тебя вот за закусью заслали, вот ты и услужаешь за монетку. Да говори попроще, язык ломай, как веточку, а то уж больно правильно ты слова-то выговариваешь для простого бродяжки. В Гленовом амбаре и вправду сегодня пирушка, мальчонка оттель перед тобой только прибегивал, тоже загрузился. Быстро отстанут, про угощенье господ взимателей все здесь знают, это дело известное. Да, а ложки-то! У вас же небось ничегошеньки и нету!

Вдова метнулась и точным броском от стенных полок послала в корзину пучок деревянных ложек. Они брякнули и пришлись аккурат между яйцами (которым повезло не разбиться —умело сделан был бросок) и яблоками.

– А у вас нет соли? – припомнил вдруг еще кое о чем Серега. – И… нож бы нам хоть какой-нибудь, хлеб резать.

И застыл с открытым ртом, осознав всю нелепость своей просьбы. Вдова тоже застыла, вперив в него непонимающий взгляд. А потом захохотала во всю мощь своих немаленьких легких. Впрочем, судя по хохоту, легкие были не то что не маленькие, а прямо-таки богатырские. И грудь, их вмещавшая, была широкая, аки твердь земная, сотрясаемая мощнейшим землетрясением. В окнах, вторя раскатам хохота, дзенькали стекла. Гм-м…

– Оха-ха! Тать! Душегубец, и без ножика, милай! Оха-ха! Хлеб, баишь, тебе нечем резати? Оха!

– Я пойду, пожалуй. – Серега бочком двинулся к корзине.

– Стой! На! – Вдова, все еще хохоча, вытащила из шкафчика нож. Синеватое лезвие хищно блеснуло. Хозяйка увернула нож в тряпицу и сунула в корзину.

Серега взялся за ручку. Тяжеловато. Попробовать взвалить на плечо? Так вроде лучше.

– Во-во, – одобрила едва отдышавшаяся вдова, – на плечо. Чтобы за корзиной глаза да волосы можно было прятать!

Серега свободной рукой метнул монету на стол. Помедлив, спросил:

– Почтенная… – выразился прямо-таки как леди Клотильда – учусь на глазах, силен бобер, – а почему вы мне помогли, собственно?

Вдова Кочи скрестила руки под необъятной грудью.

– А правду ли бают, батюшка, про то… “несоразмерно огромное”? – и с ехидцей добавила: – Может, оно и впрямь такое… Ежели, конечно, кто-нибудь возьмет на себя труд проверить сие. А, батюшка? Я-то девственника и за дер учую… Как же мне такого не поберечь, хучь на племя?!

Серега вылетел из хатки как ошпаренный.

И мчался на этом разгоне всю обратную дорогу.

Улица вдоль канала вновь заметно опустела. То ли наступило обеденное время, то ли все кинулись ловить беглецов… Так или иначе, никто и не думал останавливать чумазого посыльного с внушительной корзиной на плече. Возле амбара, где прежде кипела разгрузочная… то есть погрузочная суматоха, теперь были пусто. На дверях мирно почивал пудовый амбарный замочище. Серега прошел мимо, невольно добрым словом помянув словоохотливого геморроидального субъекта. Если бы не он, Серега и посейчас пребывал бы в неведении о принятых господином бароном мерах. Кто предупрежден, тот вооружен, как говорили древние.

Два рывка рычагом вверх и еще два рывка вверх – и люк в стене отворился. Серега скатился вниз, волоча за собой корзину. Его встретили радостные вопли – и шепелявые, и басовитые. При виде корзины, гордо (Кормилец! Надежа семьи!) водруженной им на настил, вопли стали еще радостнее и громче. Только бывший лекарь одиноко сидел в сторонке и болезненно морщил лицо. Черт, а ведь он, Серега, так и не удосужился спросить у заботливой вдовы какой-нибудь мази… Свинья ты беззаботная, обругал он сам себя, и подошел к страдальцу.

– Может, можно там, за стеной, каких-то трав набрать? Я сейчас сбегаю…

– Благодарю тебя, благородный господин, но нет здесь трав, могущих принесть мне облегчение, – печальным голосом заверил его лекарь. – Оные травы, полезные могущие бысть мне сейчас, произрастают токмо в чужедальних краях и сюда завозятся купцами. В доме своем имел я достаточный запас таких трав, но ныне дом мой разграблен и поруган!

Странно, подумал Серега. В любом краю можно найти травку от той или иной хвори. Вот и здесь он видел что-то типа земного подорожника… На обочине дороги, когда возвращался! Подорожник как подорожник, совсем как в его мире. И что бы не попробовать?

Он поманил к себе карлика, и тот покорно подошел, запрятав в туго сжатый кулак свой вожделенный решадль. То бишь кинжальчик-игрушку. Ни о чем, не спрашивая, выпустил Серегу наружу.