Любовь моя - мелодия - Муслим Магомаев

— А вы уйдите в отставку. Месяца на три. Тогда и посмотрите, кто останется.

Так и вышло. В Нахичевани Алиев возглавил меджлис, а потом события развернулись так, что народ потребовал его возвращения в Баку. Личности такого масштаба не могут не возвратиться. Во время работы в Москве Гейдар Алиевич пережил и личное горе — потерял жену, Зарифу Азизовну. Была она человеком замечательным. Мудрая и веселая, музыкально одаренная, хорошо играла на рояле. Любила подыграть мужу, когда он пел. У Гейдара Алиевича приятный тенор-баритон. Как-то Гейдар Алиевич рассказал мне о том, какой скромной была у них свадьба. После загса он купил килограмм самых дорогих по тем временам конфет «Мишка». Это было все, что они могли тогда себе позволить. Пришли домой и устроили свадебное чаепитие. На дорогое застолье денег у молодоженов не было. И вот Зарифы Азизовны не стало. Мы вместе переживали это горе.

Еще в пору моей холостяцкой жизни Гейдар Алиевич часто говорил мне: «Тебе давно пора жениться! Ведешь себя плохо». Дело в том, что в Москве, где у меня не было своего жилья, я сначала обитал в гостинице «Россия». Стоило это достаточно дорого, и тогда дядя Джамал предложил мне: «Перебирайся в гостиницу постпредства. Здесь тебе будет подешевле». Действительно, оказалось подешевле, но зато я был, по сути дела, под надзором. Алиеву, минуя дядю Джамала, докладывали о моем поведении: кто, когда ко мне приходит, с кем я вожу дружбу, сколько мы выпили, до какого часа засиделись, когда мои гости разошлись. Сообщали о том, что мальчик гусарит, погуливает. Потому Гейдар Алиевич и уговаривал меня жениться. И вот пришло время сказать ему: «Гейдар Алиевич, женюсь!» Он обещал принять нас с Тамарой, поздравить. Жили мы с ней тогда в гостинице постпредства. Собрались с друзьями у нас за столом, но ждали приглашения к Гейдару Алиевичу. Наступил вечер, а его все не было. Я знал, что на следующий день Алиев должен был уезжать, и решил, что для встречи с нами у него просто не хватило времени. Потому мы позволили себе погулять до четырех утра. Мой помощник, администратор нашего оркестра Феликс в пять утра принес хаш, и мы стали его есть, чтобы обрести новые силы. Вдруг часов в девять раздался звонок. Слышу строгий голос дяди Джамала:

— Подготовься, Гейдар Алиевич ждет вас с Тамарой в своем кабинете. Днем он уезжает.

— Дядя, я сейчас не очень готов. То есть я, конечно, готов…

Дядя Джамал сразу все понял, но одернул меня, приказал немедленно принять душ, пожевать чаю, чтобы отбить запах чеснока, лука и прочих приправ, и выглядеть «как огурчик». Естественно, я смог исполнить только первые два указания строгого дяди. Что же касается огурчика, то в лучшем случае я был похож на маринованный…

Пришли мы в здание постпредства. Тамара осталась в приемной, а я по возможности бодро пошел первым в кабинет к Алиеву. Он посмотрел на меня с удивлением:

— Что это у тебя с лицом?

— Я, Гейдар Алиевич, жену к хашу приучал.

— Ну что ж. Поздравляю вас от всего сердца. А посидеть, если хотите, можем в поезде — прокатитесь со мной до Тулы. Тогда уж и тосты будут, и «горько». А водитель за вами поедет туда.

Проехались мы тогда с ветерком. Это был настоящий свадебный поезд: хороший стол, необычная, но очень милая обстановка… Так с легкой руки Гейдара Алиевича мы с Тамарой и мчимся по жизни на своем поезде вот уже четверть века…

Намечался визит Брежнева в Баку. Гейдар Алиевич позвонил мне из Болгарии, где отдыхал. Сказал о приезде генсека.

— У меня в связи с этим возникла идея. Надо чем-то Леонида Ильича порадовать. Я тут в Болгарии, на Золотых песках, слышал, что их популярный певец Эмил Димитров написал песню и посвятил ее Тодору Живкову. Ты не смог бы написать хорошую песню в честь приезда Леонида Ильича?

— Гейдар Алиевич, со мной такого еще не было. У меня масса поклонников. Они меня уважают за то, что я в жизни не спел ни одного слова, где славится партия, а уж тем более кто-то лично из наших вождей. Не сочтут ли, что я опустился до подхалимажа к Брежневу? Лучше я вам, близкому мне человеку, посвящу песню «Азербайджан».

— Нет, мне неудобно принимать твой подарок, а вот Брежнева надо встретить песней.

Я понимал, что не смогу ни отговорить, ни переспорить Гейдара Алиевича. Он, может, чуть-чуть и уступит, но в общем и целом никогда. Что мне оставалось? Обещал подумать. Позвонил в Москву Роберту Рождественскому, рассказал ему все, спросил:

— Что будем делать? Задача для меня непосильная. Может, просто написать песню вроде нашей «Торжественной»? Там ни слова нет о правительстве, просто широкая песня о родине.

А Роберт так спокойно:

— Хорошо, старик, подумаю…

Сел за рояль, тема вроде бы появилась. Обычно я не могу долго корпеть над музыкой. Или сразу получается, или никак. А тут вроде бы получилось. Звоню снова в Москву, наиграл Роберту. Сказал:

— Можно показывать Алиеву. Конечно, песня еще не готова, но уже есть о чем говорить.

При разговоре с Гейдаром Алиевичем я рассказал, что мы договорились с Робертом Рождественским написать песню о стране, о людях, то есть не о ком-то лично, а обобщенно. Напомнил про «Торжественную песню»:

— Вот, если бы в таком стиле и духе.

— А я, Муслим, и не просил, чтобы песня была лично о товарище Брежневе. Более того, ее поднесут Леониду Ильичу коллективно наши деятели культуры. Когда ты ее споешь, то Ниязи, Рашид Бейбутов, Люфтияр Иманов и ты торжественно вручите песню. Мы и оформим все соответственно — бумага с глянцем, кожаная папка. Старику будет приятно.

Гейдар Алиевич пригласил Роберта Рождественского приехать с семьей в Баку. Мы встретились, хорошо посидели. Я планировал, что у нас с Робертом будет время и отдохнуть, и поработать. Какое там! Уже утром неожиданно раздался звонок помощника Алиева:

— Гейдар Алиевич ждет вас на даче.

— У меня язва разыгралась, болит. — Язва моя действительно иногда давала себя знать. Но тогда я думал о другом: негоже второй раз являться пред светлые очи Гейдара Алиевича с таким помятым лицом. Но помощник делал вид, словно он не слышал ничего:

— Будьте любезны во столько-то пожаловать вместе с Робертом Ивановичем и его супругой.

Я еще раз попытался выпросить у помощника отсрочку хотя бы на день, чтобы войти в форму. Помощник обещал передать все Алиеву, потом перезвонил:

— Гейдар Алиевич сказал: «Пусть приезжает, мы ему вылечим его язву».

Дело в том, что вместе с нами на дачу был приглашен и Ниязи, который должен был дирижировать во время исполнения нашей песни, так что откладывать поездку туда было нельзя. Роберт с Аллой поехали в одной машине, а мы с Ниязи в другой. По пути я стал говорить ему о своем скверном самочувствии: накануне засиделись заполночь, спали мало, отдохнуть не успели, вид соответствующий. И сердце чего-то защемило. У Ниязи на все случаи был ответ: «Ты носом вдыхай, а ртом выдыхай». То есть дыши правильно, как советуют врачи. Гейдар Алиевич как гостеприимный хозяин встретил нас у входа: