На грани риска - Виталий Волович

Но рассказы рассказами, а встреча в темноте нос к носу с хозяином Арктики никому не улыбалась. И тайный страх гнездился в глубине души каждого из нас и при выходе на исследовательские площадки, и во время "экскурсий" на аэродром, и особенно при посещении... туалета.

Не случайно несколько дней спустя, 10 декабря, Макар Никитин записал в вахтенном журнале: "Темнота вносит много неудобств. Наружные работы можно производить только с освещением. Человек привыкает ко всему. И с этими неудобствами можно мириться. Но вот с постоянной угрозой встречи с медведем никак не свыкнешься. И это отравляет наше существование. В темноте очень легко столкнуться с медведем. Поэтому всегда приходится держать наготове оружие и все время оглядываться по сторонам".

4 декабря

Заболел Щетинин. Знобит. Больно глотать. Температура 38 градусов. Посмотрел горло - фолликулярная ангина.

Назначил ему кучу лекарств, полоскание и, конечно, постельный режим. Жора лежит хмурый. Ругает последними словами свое горло, будто оно виновато. Но больше всего его огорчает, что Гудкович остался без помощника, ведь, кроме двоих, больше некому выполнять обязанности метеорологов. Я его успокаиваю, что Зяма молодой, выдюжит, а если не выдюжит - поможем.

– Может, мне все таблетки сразу проглотить, тогда быстрей поправлюсь?

– Попробуй, - заметил, не отрываясь от ключа, Курко. - Думаю, что после этого у доктора будет одним пациентом меньше.

Издательство Главсевморпути в 40-х годах выпустило целую серию отличных книг об Арктике. Здесь и Нансен, и Амундсен и Грили, и Стефансон. У Мих-Миха и Никитина с собой целая библиотека, и я при каждом удобном случае досконально изучаю дневники маститых полярных исследователей. Но какую бы книгу я ни раскрыл, обязательно встречаю упоминание о цинге. В старину она была постоянным спутником экспедиций.

Сегодня после ужина забрался в мешок, открыл "Путешествие в Северные страны" Ламартиньера. Дошел до места о том, как он расписывает симптомы поразившей его цинги: "Распухло горло, и сильно повысилась температура. Десны мои распухли, и из них обильно сочилась кровь. Зубы расшатались, и мне казалось, что они сейчас выпадут, а это мешало мне есть что-либо твердое. Тело мое ослабло, и сделалась изнурительная лихорадка; дыхание стало отрывисто, а изо рта шел дурной запах, и при этом чувствовалась сильная жажда". Не успел я дочитать последнюю страницу, как в палатке появился Саша Дмитриев. Вид у него мрачный.

– Виталий, - сказал он угрюмо, - у меня начинается цинга.

– Из чего же это следует?

– Я тут книжку одну твою прочитал. У меня, точно, все признаки. Слабость появилась, зубы шатаются, десны распухли и посинели.

Я знаю некоторую Сашину мнительность и, чтобы рассеять его опасения, зажигаю фонарь, внимательно осматриваю его десны и даже пытаюсь подергать пальцами зубы. Все в полном порядке.

– Выбрось-ка все эти глупости из головы, - говорю я, пытаясь придать тону побольше строгости. - Никакой цинги у тебя нет и быть не может.

– А зубы?

– Что, зубы?

– Шатаются.

– А ну еще попробуй пошатай пальцами.

– И вправду показалось, - говорит Дмитриев, облегченно вздыхая. - А десны почему синие?

– Ты черничный кисель утром ел?

– Целую кружку.

– Вот они и почернели у тебя, - сказал я, едва удерживаясь от улыбки.

Впрочем, у меня в глубине души шевелится червячок сомнения, не заболел бы действительно кто-нибудь цингой. Конечно, в отличие от врачей экспедиций прошлого мне не только известна ее причина, но в моем аптечном арсенале имеется внушительный запас всевозможных витаминов, и в первую очередь аскорбиновой кислоты - главного средства от недуга. Ведь именно ее отсутствие в пище и вызывало тяжелые страдания, а порой гибель отважных путешественников. Помимо таблеток витамина "С" у нас еще достаточно свежего мяса, рыбы, а в палатке Сомова в отдельном спальном мешке хранится немного репчатого лука и чеснока. В целях профилактики ежедневно перед обедом я заставляю каждого проглотить по две порции всевозможных витаминов. Пока помогает.

Однако мои товарищи принимают их довольно неохотно, и я то и дело обнаруживаю желтые шарики витаминного драже то под тарелкой, то в хлебнице, то под клеенкой. Поскольку мои уговоры ни к чему не приводят, я решил принять крутые меры.

– Вот что, друзья мои, так дальше дело не пойдет, - сказал я, обратившись к обедавшим, стараясь придать своему голосу как можно больше строгости. - Если не будете принимать витамины, пожалуюсь Михал Михалычу. И не думайте, что этим делаете мне одолжение. Не хватает, чтобы кто-нибудь из вас заболел цингой!

– Ну что ты нас пугаешь? - отмахнулся Комаров, относившийся с недоверием к любым лекарствам. - Не ел я никогда витаминов и, видишь, жив-здоров.

– Чего ты, Михаил Семенович, зря шумишь, - сказал Яковлев. - У нас ведь никакой зелени свежей нет. А ведь в ней все витамины.

– Ну и что же, что нет, - не сдавался Комаров. - Зато оленина свежая есть и рыба. А сухих овощей, каких хочешь, - навалом. Я сам у Саньки на складе видел. Что же в них никакого "С" нет?

– Как же нет! Конечно, есть, - невинно улыбаясь, заметил Миляев. И вин-це, и саль-це, и масли-це.

– Ладно, - примирительно сказал Ваня Петров. - Раз доктор сказал, что надо принимать таблетки, значит, будем принимать. А ты, Виталий, взял бы да просветил нас по части витаминов. Тогда бы и спорить никто не стал.

– Это завсегда пожалуйста, - охотно согласился я. - Вот только чайку налью и могу прямо сейчас и рассказать.

– Вот и прекрасно, - сказал, улыбнувшись, Сомов.

– Итак, - начал я, прокашлявшись для солидности, - цинга, или, как ее еще называют, скорбут, что по-древнедатски значит "болезнь рта и желудка", известна довольно давно. Еще во времена Людовика IX, которого прозвали Святым, во время похода крестоносцев в Египет, эту загадочную хворь обнаружил и довольно подробно описал ее симптомы французский лекарь Жуанвилль. Однако по-настоящему ею заинтересовались только в средние века в эпоху бурного развития мореплавания и Великих географических открытий. Она свирепствовала на кораблях Колумба и Магеллана. Она едва не заставила повернуть вспять Васко да Гаму, лишившегося из-за цинги почти двух третей экипажей каравелл, обогнувших мыс Доброй Надежды. От цинги сильно пострадала экспедиция Беринга. И сам начальник стал ее жертвой. Впрочем, цингой болели не только моряки. От нее вымирали целые поселения на Крайнем Севере, она свирепствовала среди народностей, населявших Гренландию и северные окраины Евразии и Америки. Цинга была бичом полярных путешественников. Например, из пятидесяти двух человек, входивших в состав Великой Северной экспедиции под командованием лейтенанта Ласинуса, осталось в живых всего девять. Остальных погубила цинга. Но что было причиной этого тяжкого заболевания? Что вызывало этот недуг, от которого начинали кровоточить десны, расшатывались зубы, тело покрывалось черными пятнами излияний? Отчего постепенно развивалась слабость, апатия, человек быстро терял силы и нередко погибал, не зная, как бороться с этим таинственным врагом?