«Если», 2007 № 03 - Журнал «Если»

Примерно так рассуждая, Юрка осторожно шел по балкончику, уже потеряв ориентацию. Стемнело, он страшно боялся спускаться наобум, а подходящего места все не мог найти и нарезал уже, наверное, четвертый круг вокруг купола. Наконец он догадался: надо вернуться к дверце и открыть ее. Тогда появится хоть немного света, и можно будет сползти вниз без лишнего риска. Эту открытую дверь заметят не сразу, а только тогда, когда Юрка будет уже далеко. Где это заветное «далеко» — он сейчас не думал.

Он пошарил по металлической стене и отыскал-таки дверцу, но другую. Тут тоже была простая задвижка, Юрка с трудом отодвинул толстую металлическую полоску, заглянул внутрь и поморщился. Он находился с той стороны купола, где в пристройке были загадочные ворота. Несло тухлятиной.

К некоторому Юркиному удивлению, тут отыскалось что-то вроде лестницы — вмурованные в стену скобы. Но спускаться он не стал, а крепко задумался.

Мальчишка стал вспоминать все, что рассказывал Просперо об отправке героя в миры Больших Игр.

И понемногу в его голове созрел призрачный план.

Все мы строим такие несуразные планы в стиле: а вот неплохо бы в обстановке полной безнаказанности сотворить то-то и то-то.

Под куполом было не слишком светло — по крайней мере, в этой части огромного пространства. И Юрка, решив, что сюда уж точно никто ночью не придет, спустился вниз. Вонь стояла страшная, но приходилось терпеть. Зато он узнал местность — отсюда уже пришлось вывозить ценный груз тухлой рыбы. Удалось даже восстановить маршрут. К немалому Юркиному облегчению, дверь на задворки осталась открытой. Он вышел и прокрался в ту часть сада, где стоял его ненаглядный автомат.

— Ну, — сказал автомату Юрка, — если я тебя, то все получится. А если ты меня, то… переиграем.

Это был довольно сомнительный вызов судьбе. И Юрка вступил в поединок с автоматом, еще не зная, действительно ли хочет победы. Но игра заладилась, порции жетонов сыпались одна за другой, Юрка тихо смеялся. Он был не слабее этого козла, он был более достоин всех выигрышей, которые Просперо пообещал своему ублюдку…

Решение окрепло. Осталось только придумать, как избавиться от соперника. Но это Юрка отложил до лучших времен — он не хотел портить удачную игру, он полностью сосредоточился на ней и впал в сладостный транс под влиянием мелькающих картинок. Оторваться от автомата он не мог. И, когда все пошло кругом и кувырком, опять заснул в удобном черном кресле.

Разбудил его Ариэль. Как всегда, доставил завтрак и сказал, что есть дельце на полторы тысячи рублей. Юрка был готов к предложению и преспокойно согласился. Труднее всего было скрыть радость. Только теперь до него дошло, сколько пользы принесут эти три тонны тухлой рыбы.

Он все выполнял очень медленно. Яму у бетонного забора копал целую вечность. Потом делал вид, будто налаживает вихлявое колесо тачки. И смотрел, и слушал…

Ариэль и Просперо, не обращая на него внимания, собирали в дорогу героя. Ему приготовили баул с одеждой, мешок с припасами и большой ящик неведомо с чем. Когда Юрка расчистил место перед воротами, чтобы они свободно открывались, оказалось: там, внутри, находится что-то вроде длинного узкого коридора с рельсами. Анатолий Петрович помог Ариэлю вывезти из тупика большую металлическую коробку на колесах и установить ее открытой дверью к распахнутым воротам. В эту коробку они занесли вещи, а потом Анатолий Петрович стал окончательно подгонять на герое блестящую кирасу.

Юрка был начеку.

Он еще не знал, как станет договариваться с героем. Он только понимал: другого шанса сорвать крупный выигрыш ему не выпадет. А значит, отступать некуда.

Похожее состояние было у него перед кражей денег. Он тогда успокоил себя тем, что деньги лежат, полуприкрытые газетой, их не скоро хватятся. Мало ли — смахнули на пол, переложили в другое место. И если эти деньги так открыто валяются, значит, они не больно нужны. А он… он пустит их в оборот! Рассчитается с выигрыша! Ведь не может же быть, чтобы он проиграл такие деньги. Должен выиграть. Просто обязан.

Он выкатил последнюю тачку с рыбой и прокрался обратно. Ему был нужен только миг, один-единственный миг. И он настал — Просперо что-то объяснял Анатолию Петровичу, Ариэль показывал герою фехтовальный приемчик. Юрка бесшумно проскочил в ворота и залез в коробку на колесах. Изнутри она оказалась как маршрутное такси, только без окон и даже без сидений. Вещи героя были составлены как попало — не стоило экономить место. Юрка сел на пол за большой коробкой, немного ее подвинул и приступил к самому тяжкому для игрока — ожиданию.

Часов у него не было — те, что подарил дед, он продал за две сотни какому-то уроду у дверей зала, а дома сказал, что потерял. И поэтому Юрка следил за течением времени по желудку: если уже хочется есть, то два или даже три часа стукнуло. Наконец есть захотелось уж совсем нестерпимо, и он потянул к себе мешок. Внутри оказалась какая-то странная еда — сушеное мясо, каменной твердости лепешки. Юрка пытался прожевать хотя бы мягкие и нежные на вид розовые лепестки, черт их разберет — наструганная рыба или что-то растительное. Не удалось — они были, как резина.

Наконец в дверях появился герой в кирасе, в коротких бархатных штанах, в вишневом бархатном плаще, в высоких сапогах — прямо картинка из старой книги.

— Ну что же, мой мальчик, — заговорил незримый Просперо. — Прояви себя доблестным бойцом, защищай слабых, не отступай перед наглыми, и пусть твоя сила будет в полном подчинении у твоего благородства. Пусть победы твои принесут в мир чуть больше света и добра, чем было до твоего явления. Так я провожаю всех, кого отпускаю сражаться и добывать славу, и слово мое крепко, нерушимо.

— Крепко, нерушимо… — подтвердил Ариэль, также незримый.

— Будь героем!

— Будь героем…

— Доблестным, щедрым и великодушным!

— Доблестным, щедрым и великодушным…

— Заклятие мое — отныне и до конца времен!

— Отныне и до конца времен!

Юрка почувствовал неладное: воздух сделался другим — холодным и колючим. Но ненадолго.

Герой вошел в железную коробку, дверь захлопнулась, колеса покатили по рельсам, перестук на стыках превратился в сплошной треск и вдруг пропал.

Юрка выглянул из-за коробки.

Герой стоял, держась за поручень. Из длинной трубки на потолке шел голубоватый свет. Лицо, этак подкрашенное, казалось неживым — и тени на нем залегли не по-человечески, и глаза смотрели из каких-то страшных ям. Коробку покачивало, но герой стоял недвижно, как будто его приварили к полу и к поручню.

Нужно было на что-то решаться.