«Если», 2007 № 03 - Журнал «Если»

— Отключи ему электричество, пусть идет наконец спать.

— Нет, учитель, он должен наиграться.

— Ты полагаешь?

— Он должен устать до легкого умопомрачения. Иначе он не будет удовлетворен…

— А что вообще нужно, чтобы удовлетворить игрока? Мне казалось — выигрыш.

— Боюсь, что нет, учитель. Нужно сделать так, чтобы состояние поединка было для него непрерывным. А это невозможно.

— У него изменяется обмен веществ?

— Тоже не исключено.

— Хорошо, пойдем.

Просперо отправился в свою спальню, Ариэль шел следом, глядя в затылок типу, с которым был связан прескверными узами взаимной необходимости. Ариэль мог немало — он и управлять мастером выучился. Он умел договориться с любым человеком и с любым техническим устройством, он поддерживал надежную связь с такими мирами, о которых жители Земли и понятия не имеют. Просперо без него просто растерялся бы и опустил руки. Но один лишь Просперо имел силу и власть мастерить живых героев. Вся сообразительность Ариэля была тут бессильна — этого дара он был лишен изначально.

Он мог бы найти другое занятие и другого партнера — всякому приятно, когда называют «учителем», но второго Просперо в обозримом пространстве и даже в обозримом будущем ему не попадалось, как ни искал. Прочие мастера копировали его работы, но плоховато, и ничего нового не изобретали, жизнь в героев вдыхали ненадолго, и это была какая-то псевдожизнь, с простейшими эмоциями и почти без интеллекта. Очевидно, талант старика и впрямь был уникален.

На рассвете Ариэль выглянул в окно. Зрение у него было острое — он увидел сквозь листву клена, что лампа горит, а Юрка спит в кресле.

Ариэль надел бандану, пристегнул к ней камеру и вышел в сад. Утренний мир радовал его — лучше всего он себя чувствовал, когда из всех живых существ рядом были только цветы и красивые насекомые.

Погасив лампу, он разбудил Юрку.

— Завтракать будешь? — спросил Ариэль.

— А-а… а который час?… — сонно полюбопытствовал Юрка, еще плохо понимая, где он и что с ним.

— Время раннее. Сейчас ты примешь душ и поешь. Потом начнется первый сеанс.

— Чего сеанс?

— Позирования. С сегодняшнего дня ты получаешь гонорар натурщика.

— Вау-у-у-у!!!

Но Юркин восторг тут же отступил перед мыслью: позировать — значит, находиться вдали от автомата. И плевать, что выигрыш ни на что тут не пригодится, главное — сражаться за него и жить этим прекрасным сражением…

Камера на бандане, которой он не замечал, фиксировала все, что отражалось на лице, и немного более — это была особая камера, с незаметными датчиками, и даже не самый грамотный технарь, посмотрев на них, сильно бы засомневался, что такие штуковины производят на планете Земля…

Юрка имел смутное понятие о позировании. Ему казалось, что придется сидеть или стоять неподвижно. А Просперо, наоборот, заставил ходить по саду. Они разгуливали вместе и беседовали о всякой ерунде. Несколько раз играли в мяч. Плавали в бассейне, где к ним присоединился Ариэль.

Ариэль, кстати, обещал, что к концу недели все вместе поедут в игровой зал, откуда взяли на время автомат. Жетоны, выигранные Юркой, там будут действительны, так что резонно набрать их побольше.

Жизнь обретала смысл!

То, за что дед чуть не убил, оказалось таинственным и дивным даром, предметом зависти. По крайней мере, так понял Юрка. Иначе для чего бы старому профессору (должность эту Юрка приспособил к Просперо сам) с такой дотошностью узнавать все подробности об игре?

Но счастье оказалось недолгим. Десять дней — и Просперо стал терять интерес к натурщику. Сперва Юрка этого не понял, потому что и в игровой зал его свозили, и жетонов ему вручили кучу, и выигрыш отдали весь целиком, а это — четыре тысячи, не кот начихал. Рассчитывая, что будет еще одна вылазка, он все свободное время проводил за автоматом, безудержно мечтая и предчувствуя светлое будущее.

Но вдруг до него дошло, что Просперо и Ариэль куда-то пропали.

Юрка не сразу выдернул себя из-за автомата. Он еще какое-то время играл по инерции, но мысли уже лезли тревожные. Завтрак являлся сам — на сервировочном столике, с чаем в термосе. Обед и ужин ждали у Анатолия Петровича. Значит, все кончилось?

Он посчитал дни, умножил сто долларов на десять — получилось мало! Тысяча зеленых президентов — не та сумма, с которой можно начинать настоящую игру! (О том, что еще недавно и тысяча рублей казалась богатством, Юрка, разумеется, забыл.) Он почувствовал себя обманутым. Наобещали, вознесли до небес и сбросили наземь, отделавшись несчастной тысячей баксов. Все мечты — прахом…

Юрка сидел у автомата, вроде и играя, но в упор не видя экрана. Нужно было что-то делать, пока его не вышибли отсюда. Нужно поговорить с Ариэлем, Ариэль толковый и деловой. Сам он уже не приходит. Значит, искать?

Тут какой-то дурак, угнездившийся в Юркиной голове, подсказал: пока будешь бегать и искать, автомат увезут туда, откуда взяли. И останешься вообще ни при чем!

Какое-то время ушло на разборку с этим дураком, решившим отчего-то, что нужно играть до последнего, пока вместе с автоматом не вынесут за ворота.

Собравшись с духом, Юрка встал и отправился на поиски. Дело было вечером, усадьба Просперо казалась опустевшей. Анатолий Петрович куда-то уехал. Юрка залез к нему в мастерскую, чтобы проверить одну догадку.

Он уже понял, что Просперо с Ариэлем как-то мастерят героев и отправляют их неведомо куда за добычей. А оружейник делает для них оружие: вон для крылатой дуры сколько мелких лезвий понаделал — одно, найденное в саду, Юрка даже припрятал. Если того героя, для которого Юрка служил натурщиком, уже смастерили, и нужда в натурщике отпала — то у Анатолия Петровича готово для него новое оружие.

С появлением автомата Юрка совершенно утратил интерес к оружейной мастерской, а зря. На рабочем столе обнаружился шпажный эфес с секретом — полой рукоятью, туда можно было спрятать мелкие предметы, может, даже бриллианты. Там же лежали пистолеты — старинные и тяжелые, стояла кираса. Юрка приложил ее к себе — вроде великовата. Кого-то готовили к путешествию, но кого? Неужели все-таки героя, срисованного с него, с Юрки?

Дверь из мастерской на склад оказалась закрытой. И много иных дверей, известных Юрке, тоже были на запоре. Значит, от него что-то прятали.

Он вышел в сад. Купол тускло светился — следовательно, там, внутри, кто-то находился. Может, даже плавал в бассейне. Другие окна оставались темными.

Со стеклянной крыши мастерской можно было переползти на узкий балкончик, окаймлявший купол на высоте метров этак десяти. Там, это Юрка помнил точно, имелись какие-то узкие дверцы. Ариэль объяснял, что конструкция купола держится на растяжках и их нужно постоянно проверять. Юрке стало страшно — он помнил, как, хватаясь за всякий выступ окровавленными руками, сползал с мастерской на землю. Он не сразу полез — но иного способа узнать, что делается под куполом, у него не было. А там наверняка прятали то, что было для него жизненно важно.