Меч, дорога и удача - Алекс Орлов

Золото Каспару тоже вернули, и он сейчас же отсчитал два золотых – за лошадь и припасы. Монеты передали Мансуру, тот зажал их в кулаке, даже не посмотрев на них.

Взобравшись в седло низкорослой лошадки, Каспар неожиданно увидел рядом с собой Лейлу. Она молча протянула ему вещи – те, что он оставил в шатре.

– Прощай, милая, – сказал ей Каспар. – Извини, что не могу задержаться дольше. Дела.

Лейла кивнула и положила свою руку ему на колено. Затем вздохнула и отошла. При свете факелов Каспар заметил в ее глазах слезы.

Когда все оказались в седлах, Каспар взглянул на стоявшего в стороне Мансура, который все еще пребывал в каком-то странном оцепенении, и сказал ему:

– Я прощаю тебя, Мансур, и не держу на тебя зла. И ты тоже не держи на меня зла. Будем считать, что никакой мести между нами больше нет, а три сотни золотых я тебе верну. Если так случится, что когда-нибудь я пойду через твои земли, обязательно завезу тебе долг.

Мансур ничего не ответил.

Каспар еще раз оглядел всех своих и скомандовал:

– Вперед!

И они поехали в темноту.

– Правильно ли, что мы поехали в ночь? – спросил Бертран. – И как далеко мы сможем уехать? Ничего не видно, да еще ветер, по-моему, поднимается.

– Ветер в пустыне не новость, – ответил Каспар, мерно покачивавшийся в седле. – А всю ночь мы ехать не будем. Отъедем миль на пять и встанем на ночлег. Главное – уехать со стойбища. Степняки люди переменчивые – Мансур в любую минуту может передумать.

– Он передумает, – заметил мессир Маноло. – Я видел в его глазах обиду. Он ожидал торжества, надеясь увидеть, как нас уничтожат, но мы вышли победителями. Как только придет в себя, сейчас же захочет отомстить.

– Вот и я так думаю. Поэтому придется отъехать подальше.

В полной темноте они ехали около двух часов, Каспар радовался тому, что сделал выгодный обмен, сменив лошадей мардиганской породы на степных лошадок.

Они хорошо знали песок и даже в полной темноте обходили сыпучие места и не попадали копытами в норки пустынных сусликов.

Наконец группа остановилась между двумя высокими барханами и стала устраиваться на ночь. Это была первая ночевка отряда после счастливого освобождения из плена.

77

В далеком Абирвее, где бывали красные дни и солнце проходило низко над горами, в главной башне Хрустального магического ордена вот уже третьи сутки продолжалось бдение мага Дюрана.

Находясь в неподвижности, он держал в руках хрустальную сферу и, перенося свой дух в дальние края, выискивал постоянно ускользавшего от него Каспара Фрая.

Этот человек был носителем зашифрованного в нем знания места, где хранилась вторая часть бесценного артефакта – арамейского договора.

Дюран так долго искал Каспара Фрая, что уже стал сомневаться, сможет ли вообще найти его, чтобы завладеть этой тайной. Однако если тайной невозможно было завладеть, следовало просто уничтожить Фрая, для верности перебив весь его отряд. Впрочем, и для этого требовались силы. Силы и время, которого становилось все меньше.

Пока Дюран не мог обнаружить герцогского наемника, хотя иногда ему казалось, что он узнает черты его лица. Всякий раз ему мешал колдун, который постоянно находился рядом с Фраем.

Самого колдуна Дюрану случалось рассмотреть довольно отчетливо – он видел его мантию, круглую бархатную шапочку и множество деревянных пузырьков и чашечек со снадобьями, которые тот носил на поясе. Однако дальше колдун Дюрана не пускал. Он закрывал свое лицо, и вместо него маг видел только пустой провал.

Когда стало ясно, что дальше играть в прятки с охотником за артефактом небезопасно, Дюран окончательно решил убить его. Существовала опасность потерять Фрая из виду, ведь его отряд ушел уже достаточно далеко. Дело было за малым – определить хотя бы место, где находился отряд.

Для этой цели Дюран решил использовать лошадей Каспара Фрая, ведь найти их было проще, чем людей. Пятерку мардиганцев и мула не спрятать.

Дюран стал искать лошадей, однако нашел только четырех мардиганцев и мула. А обглоданный шакалами скелет пятой лошади лежал в сухих песках. За исключением этой погибшей лошади, остальные животные Фрая находились на стойбище кочевников, расположенном недалеко от границ земель лорда Кремптона.

– Галабба, Аларакс, Сигур, Марнезо… – произнес Дюран имена магов, членов Магического Круга.

Воздух заколыхался, стоявшие на подставках хрустальные сферы начали наливаться цветом Силы каждого из названных магов, и те стали появляться возле своих сфер.

– Пришло время нанести удар, Сиятельные магистры! – произнес Дюран.

– Ты не смог найти его? – спросил Аларакс, выглядевший в свои полторы сотни лет как цветущий юноша.

– Увы, Сиятельные магистры, похвастаться мне нечем… Безродный колдун и непонятные силы стороннего света препятствуют мне.

– А союз с лордом Кремптоном?

– Он, к сожалению, не дал результатов. Не сумев остановить Фрая в каньоне, лорд в горячке пустил по его следу крылатого демона-калхинуду. Но демон вернулся едва живой, с двумя стрелами в брюхе. Их наконечники оказались наговорены сухим заклятием…

– Значит, ответ простой – Черные Всадники, – сказал Сигур. – Будем ли мы ждать Карбира? Без него Магический Круг не будет иметь достаточной силы.

– Нам не нужно ждать Карбира, потому что он уже здесь.

Дверь в главный зал башни открылась, и на пороге появился Карбир.

Он тяжело переводил дух, словно устал, поднимаясь по крутой лестнице, но все понимали, что это шутка. Карбиру нравилось изображать обывателя города Абирвея.

На самом деле Карбир был архимагом Ордена, и все знали о его силе.

– Я думаю, нам не стоит мешкать, – сказал он, сразу становясь во главе стола. Посмотрев на опущенный капюшон Дюрана, архимаг спросил: – Ты сегодня молод или стар и опытен?

– Я сегодня молод и со своими глазами, – ответил Дюран и, отложив в сторону хрустальную сферу, сбросил с лица капюшон.

Это был двадцатичетырехлетний Дюран, однако сейчас его синие глаза отражали внутреннюю сосредоточенность и тревогу.

– Соединим нашу силу, – сказал Карбир и приложил ладони к столу.

– Соединим нашу силу! – повторили за ним Галабба, потом Аларакс, Сигур и Марнезо.

Дюран произнес это фразу последним и прикоснулся к поверхности стола. Несокрушимая сила, которую он почувствовал, невольно вызвала предательский укол, мерзкую пакостную мыслишку: а что, если бы вся эта сила была только его и ничья больше?

Персональные хрустальные сферы каждого мага загорелись с невыносимой для глаз яркостью и выпустили по извилистому рукаву, которые свились в единый серебристо-белый поток. Он ударил в высокое небо искрящимся столбом, а оттуда, подобно радуге, перекинулся к далеким Синим лесам, в царство беззакония и смешения миров.