Анастас Микоян - Андрей Викторович Рубанов

class="p1">Документы «Пакета номер один» готовил второй человек в стране, идеолог перестройки, секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев. По его собственным свидетельствам, торжественная передача документов из «Пакета номер один» была подготовлена и согласована с послом Польши в Москве Станиславом Чосеком. Этот дипломат якобы заверил Яковлева (а через него — Горбачёва), что польская сторона не собирается «копаться в могилах» и что обнародование документов о катынском расстреле поможет Ярузельскому удержаться у власти. Будущее показало, что это было не так. В декабре того же года Ярузельский проиграл выборы и передал власть антисоветчику и русофобу Леху Валенсе. Что касается «копания в могилах», оно продолжилось. Обнародование документов из «Пакета номер один» не только не укрепило отношения России и Польши, но и ухудшило их. То есть вместо положительного результата был получен прямо противоположный, отрицательный. Изучив эти материалы польские эксперты пришли к выводу, что массовые казни имели место не в 1941-м, а в 1940 году. Официальной датой трагедии в Польше был назван апрель 1940 года.

К 70-летнему юбилею трагедии, в апреле 2010 года, польская сторона тщательно подготовилась, и 10 апреля в Смоленск из Варшавы вылетел президентский борт, самолёт ТУ-154, при заходе на посадку он разбился. Погибли 96 человек, в том числе Президент Польши Лех Качинський, его супруга, польские генералы, общественные деятели.

В связи с этой трагедией появилось заявлении Государственной думы РФ «О Катынской трагедии и её жертвах» от 26 ноября 2010 года. Формулировка там очень обтекаемая, но всё же не оставляющая сомнений: «Было признано, что массовое уничтожение польских граждан на территории СССР во время Второй мировой войны стало актом произвола тоталитарного государства, подвергшего репрессиям также сотни тысяч советских людей за политические и религиозные убеждения, по социальным и иным признакам». То есть, российская сторона дважды, с разницей в 20 лет — в 1990 году и в 2010 году — официально признала свою прямую вину.

Однако это не всем понравилось. Через считаные дни после публикации заявления Думы, а именно 7 декабря 2010 года, депутат от КПРФ Виктор Илюхин опубликовал открытое письмо Президенту РФ Дмитрию Медведеву. Его содержание противоречило официальной позиции государства, поэтому никакой широкой дискуссии не последовало. История с письмом продолжения не имела, и уж, конечно, сам президент на письмо Илюхина никак не отреагировал. А между тем Илюхин — профессиональный юрист, специалист в области расследования военных преступлений — не привык разбрасываться словами и вряд ли стал бы беспокоить президента, если бы не имел твёрдых оснований.

Вот что пишет Илюхин:

Длительное изучение обстоятельств Катынской трагедии и определенное знание исторических и правовых материалов позволяют мне заявить, что многие документы, находящиеся в уголовном деле № 159 Главной военной прокуратуры о гибели поляков от рук НКВД, являются необъективными или сфальсифицированными.

Мои коллеги, крупные ученые, специалисты многократно приводили аргументы, говорящие о подложности документов «Особой папки», в том числе со ссылкой на экспертные исследования. ‹…›

Из Вашего внимания ускользнуло то, что выписка из решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. не имеет подписи и на ней стоит печать ЦК КПСС. Вам не подсказали, что название КПСС появилось позже 1940 года на двенадцать лет, и оттиск печати ЦК КПСС на документе в момент его принятия не мог стоять. По нашим данным, выписка была сфальсифицирована в начале 90-х годов прошлого столетия ельцинским окружением или, как Вы изволите выражаться, приспешниками. ‹…›

Вы не заметили, что в выписке (даже фальшивой) указано: «Предложить НКВД рассмотреть дела на военнопленных поляков…», однако в материалах уголовного дела, в иных источниках нет никаких сведений об их рассмотрении, о реальной судьбе тех самых 27 тысяч поляков, упомянутых в выписке. Есть все, в том числе о перемещении пленных, о конвое, о питании, о другом, кроме как сведений об исполнении решений, приговоров. Такого в работе НКВД СССР быть не могло, ведь в этой организации фиксировалось все до мелочей. А тут расстрел стольких людей, но в документах о нем ни слова. Над этим стоит задуматься. ‹…›

Вы обвиняете Сталина и его приспешников в убийстве нескольких десятков тысяч поляков, но следовало бы знать, что после 14-летнего расследования дела Главная военная прокуратура не признала их виновными в уничтожении военнопленных под Катынью и никакого решения на этот счет не приняла.

Вам не доложили, что списки большинства погибших под Катынью представила следователям Польша, и они оставлены без тщательной проверки. Поэтому и стали появляться после войны 1941–1945 гг. живые люди из числа объявленных мертвыми. ‹…›

Не доложили и о том, что следователи злоупотребляли служебным положением, выезжали на отдых в Польшу, для них устраивались застолья, они получали подарки, а, в конечном счете, все были награждены польскими государственными наградами. Только поэтому, основываясь на международном праве и практике, постановление следователей по гибели польских пленных должно быть объявлено несостоятельным, не порождающим никаких правовых последствий.

Советский Союз обвиняют в расстреле десятков тысяч поляков, но предварительным расследованием проведена эксгумация лишь 1803 трупов поляков, а обстоятельства их гибели, как и других, так до конца и не установлены. Если нет трупов, то не может быть и обвинения в убийстве. ‹…›

Вам видимо не доложили, что все польские офицеры под Катынью были убиты немецкими пулями из немецкого оружия. ‹…›

Заслуженный юрист РФ, доктор наук, профессор В. И. Илюхин

7 декабря 2010 г.

Это не просто публичное заявление, не статья в журнале, не интервью, рассчитанное на скандал или на получение неких выгод, преференций. Это сообщение главе государства от ведущего военного юриста и политического деятеля. То есть если Илюхин утверждал, что документы катынского дела сфабрикованы — значит, он имел действительно веские основания.

Кроме утверждения о фальсификации документов в письме Илюхина есть другой важный момент. Действительно с точки зрения норм права, закона, чтобы удостоверить факт смерти человека, необходимо разыскать его тело или останки и провести полноценную судебно-медицинскую экспертизу. Никакого другого пути нет. Если эксгумированы и обследованы 1,8 тысячи тел, то все прочие цифры, включая и широко тиражированную — более 21 тысячи, — не доказаны.

Читатель, обладающий моральными и нравственными ориентирами, здесь получает право возмутиться. Что это такое за напёрстки, скажет он, что это за циничное жонглирование числом мертвецов? С нравственной точки зрения нет разницы, сколько было расстреляно: 1800 или 21 000. И в том и в другом случае речь идёт о массовом убийстве. Виновники гибели троих человек — такие же убийцы, как и виновники гибели 20 тысяч. Разве не так?

Не так. Размер имеет значение. Массовое сознание реагирует на цифры со многими нулями. Тысяча убитых — это страшное злодеяние, но 20 тысяч — уже геноцид. В чём разница — обыватель не скажет. Пострадавшая сторона всегда преувеличивает количество жертв, виновная сторона преуменьшает, это происходит подсознательно.

Далее в нашей истории появляется другой профессионал,