Круглый год. Детская жизнь по календарю - Марина Костюхина

стихотворения «В музее В. И. Ленина») и Маршак («Октябрята»), то два года спустя это были Эмма Мошковская («Я дедушку Ленина встретить хочу»), Владимир Лифшиц («Красная площадь», «Пионерский марш»), Ирина Токмакова («Октябрятский сад»), Геннадий Мамлин («Октябрьская песенка»). Ко времени оказались и такие авторы, как Зинаида Александрова, тематика стихов которой была связана с детьми дошкольного возраста. Раннее детство перестало рядиться в пионерско-комсомольские наряды. Именно дети, а не партийные руководители с детьми на руках стали символом благополучия страны. Публицисты «Звездочки» утверждали: «Все, кто приезжает в нашу страну, говорят: „У вас самые счастливые дети!“. Значит, у нас самая счастливая страна».

В изданиях для детей изображения юного Ленина пришли на смену официальным портретам

«Звездочка» на 1962 год заканчивалась широко известной цитатой из рассказа Аркадия Гайдара «Чук и Гек» (1939) про то, что «счастье каждый понимал по-своему» и что «надо любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной». В контексте 1960‑х годов эти слова воспринимались иначе, чем в предыдущее десятилетие. Современники оттепели слышали в них утверждение права на личное счастье и на проявление любви к советской стране по зову сердца, а не по партийному декрету. Сам же Гайдар с его яркой судьбой и героической гибелью был в годы оттепели на пике писательской славы: если пионеры – то как тимуровцы, если литературное признание – то без Сталинских премий, если близкие друзья – то такие, как Рувим Фраерман и Константин Паустовский.

Детский календарь и коммунизм

Ведущие разделы детских календарей конца 1950‑х – начала 1960‑х годов, как и во всех общественно-политических изданиях того времени, были посвящены популярному изложению обновленной программы строителей коммунизма, обсуждавшейся на XXI съезде КПСС (1959) и принятой в октябре 1961 года на XXII съезде коммунистов. Тогдашний руководитель страны Никита Хрущев заявил о возможности реализации коммунистического проекта в ближайшие два-три десятилетия. Этапами продвижения к коммунизму должны были служить семилетние планы развития страны (была реализована только одна семилетка, с 1959 по 1965 год, после чего вернулись к пятилетним срокам планирования).

Коммунистический концепт, возникший на страницах детских календарей вслед за выступлением Хрущева в 1959 году, надолго пережил самого Хрущева. О приближении к коммунизму свидетельствовали социально-экономические программы, на популяризацию которых направлялись усилия пропагандистов всех рангов, публицистов всех изданий и педагогов, начиная с учителей младших классов[450].

Политическим и экономическим планам построения коммунизма в «Звездочке» были отведены ежегодные передовицы и ежемесячные разделы «По ступенькам семилетки», в которых рассказывалось об основных достижениях в науке и промышленности (космос, мирный атом, поднятие целины). В альманахе «Круглый год» об экономических победах писали в разделе «Арифметика семилетки». Авторами разделов были начинавшие свой литературный путь Юрий Яковлев и Анатолий Алексин. Оба писателя отметились публикациями пионерских текстов (первый – стихотворными, второй – прозаическими), но в роли будущих классиков подростковой прозы состоялись десятилетие спустя[451]. Перед авторами календарных альманахов для октябрят стояла задача популярно изложить ребенку постановления XXI–XXII съездов КПСС и дать понятие о планах строительства коммунизма. Текст под названием «Маленький гражданин страны Советов» был написан в форме эмоционального обращения к ребенку. Цель публицистического текста – убедить ребенка в реальности построения коммунистического общества:

И вот на своем XXII съезде Партия утвердила программу строительства коммунизма.

Коммунизм – это мечта Ленина. Это цель партии. Это жизнь, к которой идет наш народ.

Раньше люди говорили: доживем мы до коммунизма или нет? А теперь партия отвечает: доживете!

Октябренок, ты слышишь эти слова партии? Ты будешь жить при коммунизме! Значит, нужно готовиться к коммунизму. Ты будешь не только жить при коммунизме, ты будешь строить его. А строитель коммунизма должен быть очень хорошим, знающим работником, честным и справедливым человеком (Юрий Яковлев)[452].

Задор и убежденность публициста не могли скрыть противоречия в его словах. Лозунг «коммунизм – это светлое будущее человечества» и обещание «жить при коммунизме» обозначали разные сроки. Похоже, что автор, еще недавно воспевавший «сталинизм с человеческим лицом»[453], слабо верил в буквальную реализацию коммунистического проекта.

В отличие от взрослого населения страны дети и школьники ни секунды не сомневались в скором наступлении всеобщего счастья с бесплатными походами в кино, мороженым «ешь сколько хочешь» и общедоступными полетами в космос. Проблема была как раз в другом: ребенок понимал слова о наступлении коммунизма не как метафору, а как реальное событие, обозначенное в табель-календаре. Разъяснению этого деликатного политического вопроса была посвящена книжка Льва Кассиля с говорящим названием «Про жизнь совсем хорошую» (перифраз из рассказа Гайдара «Голубая чашка», 1935), в которой автор объяснял детям, что такое коммунизм и как его надо понимать. В качестве вступления Кассиль привел слова из письма одной пятиклассницы: «Когда будет в СССР коммунизм? Я хочу, чтобы в 1965 году» – и стал иронизировать по поводу ее наивности:

Некоторые ребята, видно, думают, что коммунизм будет у нас объявлен сразу с какого-то определенного дня. Вот, мол, в пятницу был еще социализм, а с завтрашнего воскресенья устанавливается уже коммунизм[454].

Космическая тема – главная в детских календарях конца 1950–1960‑х годов. «Звездочка» на 1962 год

Весь последующий текст посвящен объяснению того, что такое коммунизм. Во-первых, это «мечта»: «Коммунизм – это сбывающаяся наконец по-настоящему мечта человека о подлинном и честном счастье, исполнение всех добрых мечтаний, задуманных человечеством»[455], а во-вторых, это творчество: «коммунизм – это великое всенародное творчество, без участия в котором человек не представляет себе свою жизнь, а тем более – счастливую жизнь» (Там же). Звучит красиво, но, как признавался сам Кассиль, написание этой книжки («Про жизнь совсем хорошую») далось ему нелегко (есть от чего вспотеть, объясняя детям смысл громогласных заявлений Хрущева). Автор, имевший «прописку» в Кремле, старался выполнять свои обязательства[456].

70-летие Н. Хрущева календарь для октябрят отметил официальной фотографией главы советского государства. Звездочка, календарь для октябрят на 1964 год. М.: Детский мир

Опытному Кассилю вторил молодой публицист Алексин:

Мечты у людей разные. Но если собрать все эти мечты вместе, то получится та самая огромная-преогромная и самая светлая на земле мечта, к которой хотят приблизиться в новом году и твоя мама, и твой отец, и твой старший брат, и все люди в нашей стране. И имя этой мечты – Коммунизм[457].

Концепты «мечта» и «творчество», получившие в период хрущевской семилетки социально-политические коннотации, сыграли очень важную роль не в построении коммунизма, который так и не был построен, а в обновлении детской литературы 1960‑х годов. Во-первых, коммунистический дискурс способствовал реабилитации жанра сказки (от мечты до сказки рукой подать), прежде обвиненного в «безыдейности» и отодвинутого на задворки советской детской литературы. Реабилитация сказки открыла