Возвращение в золотой край - Алекс Русских

пока на берег выберешься, а то и по камням головой приложить, поэтому лучше вниз не падать.

Я сзади толкал мотоцикл, мой помощник спереди контролировал рулевое колесо. Повернулся я назад зачем-то, разворачиваюсь – а мост пустой, нет напарника. Я аж обомлел. Аккуратно пробрался вперед – ну, точно, висит, уцепившись за балку и лицо такое задумчивое-задумчивое. Что характерно – босиком. А он в шлепках был, вот они по реке и поплыли.

Вытащил я племянника Сергеевича, передохнули и все-таки перетащили мой мотоцикл на другой берег. Не так и тяжело, но уж больно муторно.

Дальше поехали каждый по своей стороне долины: я по левой, он по правой. Между нами в долине Индигирка крутит петли. Дороги то сходятся километра на два, то расходятся на 3-4. Иногда даже видно зеленую «Ниву» - между лиственницами мелькает.

Но дорога не самая лучшая, разогнаться по ней никак не получается, поэтому тридцать километров до поселка ехали почти два часа. Наконец на правом берегу показался Орто-Балаган и «Нива» потерялась между домами. Я остановился и помахал рукой. Знаю – никто не увидит, но вот захотелось.

Ну, все – дальше я только сам. Следующие двадцать километров растянулись на целый час езды – очень уж дорога в плохом состоянии. Радует только, что Ижак работает как часы и тянет на низких оборотах отлично. Но пришлось встать. Дело в том, что выехал к довольно широкому и глубокому ручью – Куранах-Сала, как о том сообщала облупленная жестяная табличка рядом с трассой.

И вот тут проблема – мотоцикл по паспорту преодолевает брод в 30 см, а тут глубже, чем полметра. И вода холодная, хотя с ног и не сбивает. В общем, застрял я на переправе надолго.

Развел костер – греться после воды и начал собирать валуны. Потом заходил в воду и на самом глубоком месте выкладывал дорожку. Замерз, как собака, так что раза три выбирался и у огня грелся, стуча зубами.

Наконец, подготовил переправу. Еще раз погрелся, потом залил костер водой из котелка. Оставлять огонь нельзя, ветер раздует искры и начнется лесной пожар.

Сначала перенес груз из люльки на тот берег – так мотоцикл хоть немного, но будет легче. Разжег костер на втором берегу. Погрелся и полез для основной работы. Аккуратно, буквально по несколько сантиметров перетащил мотоцикл, осторожно толкая по выложенной из булыжников дорожке. К счастью, не утопил транспорт.

Потом долго отдыхал у костра, согреваясь и приходя в себя. Заодно попил горячего чая – я заранее котелок подцепил. Знаете – легче согреться, когда делаешь это не только снаружи, но и изнутри. Заодно перекусил, благо готовить не нужно – мне много продуктов с собой надавали, на несколько дней хватит. На преодоление реки и отдых после него ушло целых два часа. Посмотрел на свои водолазные – половина одиннадцатого, до обеда еще долго.

Движок завелся нормально. Проехал мимо нескольких домиков поселка Куранах-Сала. Тут вроде живет несколько отшельников, но я никого не видел.

Через час проехал мимо наледи – здоровой ледяной горы, буквально изрытой пещерами, из которых вытекали струйки воды. Вот же наморозило за зиму, да так, что даже летом растаять не успевает. От скопления льда веяло прохладой, остановился на несколько минут, рассматривая природное чудо, потом поехал дальше – рано еще привал устраивать.

За пять с половиной часов беспрерывной езды удалось преодолеть, судя по спидометру, 109 километров. Раз пятнадцать попадались ручьи, но таких трудностей, как на Куранах-Сала больше не возникло – глубина намного меньше. Перед теми, которые поглубже останавливался и босиком проверял дно. Да, холодно, но лучше перестраховаться, чтобы не застрять.

В четыре часа остановился на берегу ручья Бастах (здесь тоже оказалась читаемая табличка), предварительно переехав через русло. Хорошо здесь. Солнышко светит, вода журчит, воздух чистый. В котелке чай закипает, под ним дрова в костерке потрескивают. Больше половины дороги я проехал. Теперь последний этап. До конца дня должен добраться до трассы. Там где-нибудь переночую и можно уже ехать до Магадана. Осталось совсем немного. Признаться, устал я уже от этой дороги. Сумасшедший месяц какой-то получился, где только не побывал, с кем только не познакомился.

Отдохнул минут сорок и начал собираться. Убрал вещи в коляску, костер залил, хотел было в седло усаживаться, но замер, чувствуя как начало тяжело колотиться сердце.

Из-за скопления лиственниц на дорогу вышел медведь. Зря я считал, что тот, которого я увидел рядом с Томтором, был большой. Молодой он был совсем. А вот сейчас я встретился с настоящим хозяином тайги – матерым, огромным. И до зверя всего метров пятнадцать. Медведь остановился, исподлобья разглядывая меня недобрыми глазами.

Страшно, страшно-то как!

Глава 22. Последний рывок по безлюдному пространству

Да что же мне так на них везет? В прошлой жизни, когда на Колыме жил, видел медведей всего пару раз, да и то издалека. Нет, был случай, когда мишка сзади подошел, когда я грибы собирал. Только я его тогда тоже не видел, просто понял, что он стоял в десяти метрах рядом со мной. Ошибиться никак не мог, потому как обернулся, а позади куча этого самого дымится. А дерьмо – оно само по себе не появляется. Такой вот попался шутник мохнатый.

Медведь медленно приблизился метров на десять к мотоциклу, встал, исподлобья посверкивая глазами. Агрессии он не проявлял, но это ничего не значит. В отличие от других хищников он никогда явно не показывает свои намерения. Если решит напасть, то не будет скалить зубы или рычать, а просто мгновенно бросится вперед, чтобы нанести удар своими когтями. А они у него огромные. Мне вдруг вспомнилось, что Юрий Никулин рассказывал в какой-то телепередаче, что именно из-за этой внезапности и непредсказуемости медведя в цирке считают самым опасным зверем, а вовсе не льва или тигра. И держат их там довольно недолго, потому как с возрастом у мишек характер сильно портится.

- Ты зачем пришел? – внезапно осипшим голосом спросил я, - Мне не нужно ничего твоего. Я