Да, урук-хаи мы! - Геннадий Борчанинов

только мы и наши враги. И нам не оставалось ничего, кроме как убивать. Убивать, убивать, убивать. Пока не останемся только мы или они. Третьего варианта и быть не могло.

Белые мраморные ступени дворца стали скользкими от эльфийской крови, а маги, кроме того, что лежал теперь под стеной, так и не показались на поле битвы, и я мог только предположить, что они поджидают нас внутри, во дворце, как последний рубеж обороны из самых боеспособных и опытных подразделений. Их не могло быть много, но они наверняка ещё оставались подле своих правителей, как телохранители или конвоиры. Это, наверное, зависело от текущей ситуации в городе.

Высокие узорчатые двери из белого дуба, обильно украшенные резьбой, безжалостно проломили топорами, когда последнему из обороняющихся на этом крыльце проломили голову обыкновенной дубиной. Путь во дворец теперь свободен, и я первым шагнул внутрь, в широкие светлые коридоры этого змеиного логова.

Глава 51

Дворец Совета с его высокими потолками и богатыми интерьерами напоминал мне питерский Эрмитаж, но здесь было видно, что это не просто красивое здание, а жилое и присутственное место. Впрочем, как и Зимний дворец когда-то давным-давно.

Мы продвигались вперёд, сквозь коридоры и кабинеты, татаро-монгольским нашествием сметая всё на своём пути, и после аскетичной, даже спартанской обстановки орочьих чумов и крестьянских избушек, здешнее убранство поражало своим великолепием. Остроухие тысячами лет грабили все местные народы, чтобы до отказа набить своё логово самыми лучшими драгоценностями.

Ну а теперь сюда заявились мы, чтобы прекратить этот тысячелетний грабёж. А эльфы изо всех сил пытались нам помешать.

Я первым забежал в очередной кабинет, чтобы тут же поймать щитом стрелу, которую выпустил сидевший в засаде остроухий. Он тут же достал новую и рывком начал натягивать тетиву, но не успел. Эльф ждал здесь один, и я без зазрения совести метнул в него палицу, разбивая его узкий высокий череп. Рискованно, да, но риск оправдался, эльф рухнул замертво, опрокидывая на себя шкаф с книгами. Вот оно, настоящее богатство. Но с трофеями будем разбираться потом, первым делом надо прикончить остатки сопротивления.

Кабинет, больше похожий на библиотеку, имел несколько выходов, и я, подобрав свою верную палицу, помчался дальше. По запутанным лабиринтам дворца можно было бродить бесконечно, особенно если подниматься на верхние этажи и спускаться в подземелья, но моей целью оставался главный зал. На месте правителей города я бы ждал захватчиков именно там.

Со мной шли лучшие воины Орды, выжившие во время штурма и боёв на улицах, довольные грандиозным постуком и предвкушающие ещё более эпичную схватку с остатками эльфийского воинства. И мы, наконец, остановились у больших двустворчатых дверей, за которыми буквально кожей чувствовалась опасность.

— Тут они, гады, — выдохнул Улдук, раненый в бок, но всё ещё рвущийся в битву.

— Воняет эльфами, — процедил Бурздуб, залитый чужой кровью с головы до ног.

Остальные глухо зарычали, поудобнее перехватывая оружие в руках. Прежде сопротивление во дворце было разрозненным и неорганизованным, и орки легко уничтожали всех, но теперь мы чуяли, что за этой дверью нас поджидает нечто совсем иное. Опасность буквально сочилась изнутри, заставляя волосы на загривке вставать дыбом, а лицо кривить в злобной гримасе.

— Заходим, — прорычал я и богатырским ударом ноги выбил дверь, врываясь в зал с палицей наперевес.

Вспышка ослепительно белого огня накрыла всё вокруг, я едва успел зажмурить глаза, но даже так свет пробивался сквозь закрытые веки, отпечатываясь на сетчатке какими-то неведомыми рунами и закорючками. Волна жара дохнула на меня словно из открытой печи, я почувствовал, как на коже скручиваются волоски, а вслед за этим до моего слуха донеслись истошные вопли моих соратников.

Я рефлекторно прикрылся щитом и открыл глаза. Там, где только что были мои соратники, теперь оседали кучки пепла. Не знаю, почему я был ещё жив, но внутри меня поднялась неудержимая волна первородной ярости, и я огласил зал рёвом, какого ещё не слышал ни один остроухий, и тут же бросился вперёд, на пятёрку эльфов, замерших в недоумении.

Осознание гибели товарищей, глупой, бесславной, жгло меня изнутри, и я за одно мгновение достиг ближайшего из колдунов и с размаху впечатал обсидиановую палицу в его череп, который тут же лопнул как гнилой арбуз. Смешная остроконечная шапочка слетела с его головы и устремилась куда-то к противоположной стене.

Другой маг начал бормотать заклинание и вращать руками в воздухе, но до него было слишком далеко, так что я бросил щит, выхватил из-за пояса топор и метнул его коротким движением. Гномья сталь блеснула в воздухе, но бросок вышел не самым удачным, топор прилетел в цель, но не лезвием, а обухом. Колдун упал на задницу, а я тем временем кинулся уже на другого противника.

Жажда мести придавала мне сил, я будто парил по этому залу, истребляя эльфов одного за другим. Палица жужжала в воздухе, рассекая плоть остроухих обсидиановыми бритвами, ломая кости и круша черепа.

Рядом со мной сверкнуло серебряное ледяное копьё, искрящимся снарядом пролетевшее мимо и разбившееся об стену. Тут же с другой стороны пролетел какой-то зелёный плевок, похожий на тягучую соплю, но тоже мимо. Словно их заклятья каким-то образом меня избегали.

Я видел растерянность на лицах эльфийских колдунов, растерянность, перерастающую в страх, и это заставляло меня действовать вдвое усерднее, словно бы у меня после долгой осады, штурма и уличных боёв открылось второе дыхание.

— Сдохните, вонючие эльфухи! — проорал я, ломая шею ещё одному магу.

Теперь их осталось всего двое, и, переглянувшись, оба одновременно начали совершать какие-то пассы руками в воздухе. Белое свечение окутало тонкие пальцы, и мне оно, скорее всего, не сулило ничего хорошего, так что я подскочил к ним и попытался достать обоих одним ударом, но эльфы отпрыгнули с нечеловеческой ловкостью.

Оба колдуна вытянули сабли из ножен на поясе, очевидно, понимая, что магия почему-то не наносит мне никакого вреда, и решив вернуться к старому доброму ультранасилию. Вот только на этом поле им меня не обыграть.

Эльфы выкрикнули какой-то свой боевой клич и бросились на меня с двух сторон со скоростью гремучей змеи, так что мне пришлось спешно уворачиваться, чтобы не оказаться располосованным надвое. Мой щит валялся на полу чуть поодаль, и бежать за ним пока было некогда. Но я вытянул из-за спины посох и взял его в левую руку, помня, какие удары он способен выдерживать, а потом сам перешёл в контратаку.

Колдуны, похоже, каким-то магическим способом усилили свои рефлексы, так как ни один из