Ржевский. Том 8 - Семён Афанасьев

Она сама напросилась присутствовать и теперь воочию наблюдала завязку развязки, как назвал это всё авансом спутник, входя в здание.

Глава 21

(сейчас будет еще, это не все)

ИНТЕРЛЮДИЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

— Интересно, как ты ухитряешься одновременно лапать мою жопу? Кстати, на массаж похоже, — нейтрально заметила герцогиня вслух языком Альбиона, чтоб никто не понял. — И в то же время вести самые натуральные боевые действия? — намёк был более чем толстым.

Она тоже ориентировалась в политике и сейчас открытым текстом давала спутнику понять, что осознаёт подстрочник происходящего полностью.

— Такая жопа, как твоя, вполне себе стимул для полизадачности, — на автомате выдал непростую конструкцию Ржевский, непринуждённо переключаясь на южный ковбойский говор и продолжая играть через стол в гляделки с представителями Конклава.

Последние, менталистка это сообразила только что, не просто маскировались в церковные рясы.

Часть Церкви и была Конклавом. Или стала им на каком-то этапе, что в сути расклада ничего не меняло.

— Когда-то же надо напрягаться, — завершил сложное пояснение несложным поползновением потомок одиозного кавалериста. — Ради чего-то. Уже молчу, что твоя попа идёт в комплекте с сисями, — он покосился вправо-вниз и шумно засопел. — А за такие буфера и помереть не жалко, как говорил предок.

Язык Ржевского сочно причмокнул, абсолютно не заботясь впечатлениями присутствующих. Правый глаз его игриво подмигнул, а пятерня чуть сильнее сжала чужую ягодицу:

— Кажется, я от тебя снова растаял и нам опять пора в туалет! — и заморгал наивно-наивно.

— Ты здесь сперва приди к чему-то, — фыркнула блондинка насмешливо. — Против туалета не возражаю, но кто-то что-то весьма здраво о приоритетах накануне вещал.

Последней парой фраз они обменивались по-русски, местные религиозные деятели только что ушами в воздухе не стригли.

— Тут не к чему приходить, — спутник покачал головой, вновь становясь серьёзным. — Кучка проходимцев решила, что из себя что-то представляет в политическом плане. К их удаче совпал ряд моментов: специфический прорыв в науке, уникальная политическая ситуация, на закуску в обществе противоречия достигли точки кипения. Три в одном, так сказать: спонтанная питательная среда для революционной ситуации.

— А ведь дурак дураком, — между бровями второго инквизитора пролегла глубокая борозда, не предвещавшая ничего хорошего.

— Заткнись, — парировал Ржевский. — Щ-щас глаз на жопу натяну. Будет всякое говно мне в моём доме оценки давать.

— Дим, мне страшно. Этот нас убивать нацелился, — сказала вслух Михайлова языком Альбиона.

Кое-какие артефакты из запасов высшей аристократии позволяют читать мысли даже духовных персон.

— Не бойся, я с тобой, — флегматично отмахнулся непрошибаемый ничем маргинал.

Его рука в подтверждение слов ещё раз с нескрываемым наслаждением сжала зад герцогини.

— А ведь в такие игры можно играть вдвоём, — глумливо ухмыльнулся церковник, неожиданно тоже языком Альбиона. — И я ведь по случайности в молодости неплохо учился.

Его победоносный взгляд сверлил потомка гусара так, словно пытался что-то доказать.

— Возьми с полки пирожок, — равнодушно пожал плечами Изначальный, демонстрируя крайнюю степень презрения. — Вытри пыль, положи на место, — добавил он ни к селу ни к городу. — Это уже ничего не меняет, мужик, ибо труба вам. Как государственным преступникам.

— Объясни? — помирать так с музыкой.

Менталистка решила, что не будет омрачать несгибаемости спутника в критический момент собственной нерешительностью и недостойными колебаниями.

У Норимацу нахваталась, что ли?

Елена видела, что разговор — лишь верхушка некоего айсберга.

— Эти, — Ржевский бестрепетно ткнул пальцем через стол в носителей чёрных ряс, — сами увели из Центрального Храма кое-какой делимый артефакт. В результате стало возможным создание, м-м-м, как же сказать «программно-аппаратный комплекс»…

— Продолжай, я понимаю.

— В результате чего их подпольные лаборатории на стыке с техно наштамповали усилителей магического ядра, — он и продолжил. — НИОКР и пробные образцы стремительно поползли в разные стороны, причём настолько рьяно, что эти утратили контроль над процессом.

— Какая интересная история, — младший инквизитор картинно похлопал в ладоши.

— Каждое твоё слово фиксируется и будет использовано против тебя, — тут же врезал потомок гусара, затем повернулся к блондинке. — Эти мудаки, надо отдать им должное, в социальных, экономических и политических процессах ориентируются: то, что революционная ситуация назрела и вот-вот саданёт, они тоже понимают.

— Ржевский, а это точно ты? — Наследник задумчиво покосился на говорящего.

— Есть сомнения? — блондин вопросительно изогнул бровь.

— Ты раньше слов таких не знал, молчу, на что время тратил. Впрочем, как и вся ваша порода. А сейчас…

— Я это, я, — хохотнул нетрезвый маргинал, меняя положение и перемещая ладонь с женской ягодицы на упругое бедро герцогини. — Просто после некоторой внутренней модернизации, а-га-га-га. Жёны устроили переформатирование базовых настроек личности, — он жизнерадостно продолжил ржать молодым конём.

— Мне будет очень интересно дослушать, — с хищной улыбкой заметил старший церковник. — Эту без сомнения интересную выдумку. Перед тем, как.

— Перед тем, как ты сядешь всерьёз и надолго, а-га-га-га! — продолжил веселиться не пойми чему потомок одиозного кавалериста. — Ну слушай дальше, коль такой любопытный.

Он демонстративно не обратил внимания на стальной блеск в глазах оппонентов.

— Когда в обществе и стране назревают перемены, это условно можно представить как котёл с кипящим варевом. — Ржевский огляделся, без спроса подвинул к себе судейские записи, решительно перевернул верхний лист и принялся рисовать схему на обратной стороне.

Карандаш он без затей позаимствовал из рук самого судьи.

— Важно: во время бурлящих социальных процессов возникают центры кристаллизации. — Нетрезвая рука на удивление уверенно изобразила несколько точек в середине ограниченного объёма. — Финансовый капитал как средство производства — банки, воротилы. Промышленники и адепты запрещаемого магами техно. Эти — первые, чьи рост и развитие тормозятся устаревшими законами и порядками, фотография дня, так сказать.

— Скажи что-нибудь новенькое, — царевич закусил губу, впившись взглядом в рисунок.

Он даже не понял, что между слов только что сообщил собеседнику больше, чем планировал (судя по сверкнувшему в глазах церковников недовольству).

— Сюда добавляем извечные тёрки внутри змеиного клубка, именуемого столбовым дворянством, — схема украсилась ещё несколькими квадратиками. — Если стравить всех со всеми, стороны ослабят друг друга в междоусобной борьбе. Тот, кто в хаосе первым взберётся на гору, и будет кашу наяривать, — блондин поставил жирную точку в правом нижнем углу.