Ржевский. Том 8 - Семён Афанасьев

которому дешёвым бумажным указом удастся отвадить судей брать деньги.

Не смешите мою шляпу, как говорил предок поутру в ответ на вопрос, будет ли он пить сегодня.

— Но теперь, после того, как он не появлялся на людях и пошли слухи о его дееспособности, абсолютно все будут требовать как минимум его личного присутствия на процедуре ратификации, — продолжаю. — А вы, дорогой тёзка Дмитрий, с точки зрения Права на законотворчество имеете столько же оснований, сколь и моющая посуду на вашей кухне девка.

— Полностью присоединяюсь к великолепному анализу не совсем трезвого Ржевского, — судья явно расправил плечи по мере снижения на него вполне определённого давления. — Ваше Высочество, мне сейчас даже неловко, — это он Диме.

—???… — церковники начинают вспыхивать синхронным негодованием.

— Алкоголик, — в меня тычут пальцем, — маргинал и тупица. Но он же лучше вас разбирается в тех деликатных вопросах, в которых самодержец с закрытыми глазами должен ориентироваться!

— Где вы здесь ведите самодержца? — фыркаю скептически, не сдержавшись. — Кабы был, я бы уже давно разминался физически и вручную, — вырывается у меня бесконтрольно следом под влиянием алкогольных возлияний накануне.

— Кандидат в самодержцы, — покладисто соглашается судья, который сейчас откровенно переглядывается с церковью, наводя какие-то собственные неафишируемые мосты.

— Не-а, — итожу кратко. — «Само— … » больше не актуально, судебная власть выделяется в отдельную самостоятельную ветвь, — ласково киваю на стол и подвигаю дежурному судье пакет документов.

— Что это? — старший инквизитор выватывает второй комплект бумаг углубляется в чтение. — «Чрезвычайное положение… на период…», — он заканчивает чтение вслух и с ошалевшим видом переглядывается с остальными.

— А вы думали, одни умные? — неприкрыто злорадствую, идя на поводу у неблагородных алкогольных миазмов. — Пропихнёте под видом легитимной процедуры пожелание принца, поддержанное церковью? Пока расстрелянный Конклавом Парламент отсутствует и функция законодательной власти отсутствует вместе с ним? Кстати, сколько там людей погибло?

— Почти половина списка, — вырывается на автомате у тёзки. — Какие-то ночные слушания были, половина комитетов на работе была.

А как земля сразу очистилась, тянет меня сказать вслух, но не буду.

* * *

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

— … ваша карта бита ещё до того, как вы достали её из колоды. — Убедительно маскирующийся под дурачка Ржевский вальяжно забросил ногу на ногу и незаметно, как он сам думал, просунул правую ладонь под ягодицу герцогини.

Елена из принципа не шелохнулась, чтобы облегчить ему задачу. Вместо этого она с интересом наблюдала, как товарищ будет делать три разных дела одновременно (ставить в стойло имеющего свои интересы судью, словесно фехтовать с политическими противниками и пытаться ото всех скрыть собственные откровенные поползновения в её адрес. Последние в виде пятерни под ягодицу всё-таки пробились).

После двойного броска в чужой десантный портал собственные жизненные сложности почему-то стали ей казаться мелочами и детскими играми. Даже злополучная справка.

— Ржевский, а в твоём новом небоскрёбе найдётся место и для меня? — неожиданно для себя спросила блондинка языком Альбиона. — Даже если справку дадут? — уточнила она через мгновение. — Я смогу, вне зависимости от будущего статуса, пользоваться твоими порталами? Чтоб ночевать у тебя хотя бы четыре раза в неделю?

— Да на все вопросы! — её чуткое ухо не уловило даже тени задержки ответа.

Хотя аристократка очень старалась подловить партнёра на заминке. Которой не произошло.

— Вы решили сориентироваться и, в отсутствие полноценной законодательной власти, обкатать альтернативные эрзац-процедуры, — флегматично продолжил потомок одиозного кавалериста. — Поскольку обоснованно опасаетесь вспышки народного недовольства, буром переть не стали.

— А ведь дурак дураком, — отстранённо бросил один из местных церковных иерархов. — Как будто.

— Для имитации легитимности представитель самодержавия, — блондин попрал этикет, указывая пальцем на сына царя, — прихватил с собой представителей религии. Видимо, чтобы они филькину грамоту освятили, а-га-га-га. Придавая беззаконию вид законности.

Ржевского абсолютно не смущали хмурые лица оппонентов.

— Только Первую Кавалерийскую врасплох никогда не заставали, — маргинал внезапно стал серьёзным и пронзительным. — И лично я вам не позволю делить то, что вам не принадлежит.

— Например? — обманчиво спокойно поинтересовался второй церковник, обладатель странного ментала.

— Власть, — коротко бросил Ржевский.

— Да ну?

— Ну да.

— С чего бы?

— Она не ваша, читайте Основной Закон. «Единственным источником власти является…».

— Я уже запуталась, когда ты серьёзный, а когда в трусы лезешь, — заметила герцогиня вслух, по-прежнему языком Альбиона.

Пятерня блондина жила своей жизнью. Драматические моменты политической напряженности, висевшие над столом, делать своё дело руке потомка гусара не мешали.

— Уже молчу, у дежурного судьи нет полномочий подменять Верховного, — буднично подытожил Ржевский.

Судья после этих слов почему-то покраснел и опустил взгляд.

— А Верховных Судей только предстоит выбрать, — продолжил потомок кавалериста. — Заодно с новым парламентом, раз уж так сложилось.

— А Конклав ты со счётов совсем сбрасываешь? — старший иерарх, видимо, решил, что настало время вскрыть карты.

Какая-то часть Церкви в курсе, сообразила аристократка. И при делах. Прямо замешана.

— Его вообще нет в законодательном поле, — дружелюбной акулой отзеркалил скрытую угрозу блондин. — Ни в одном из пунктов. Это не субъект политического процесса, а объект.

— Кто это сказал? — пренебрежением, лившимся изо всех щелей церковника, можно было полностью заменить все толстые намёки на откровенность.

— Первая Кавалерийская. — Ржевский не стал истерить и не отвёл взгляда, спокойно двигаясь сквозь момент. — Это говорит Первая Кавалерийская.

Он извлёк из подмышки пистолет, выщёлкнул магазин, из него — патрон, затем поставил закруглённый цилиндрик на стол:

— Вот мой аргумент, выражаясь фигурально. Часть уже укомплектована по усиленному штату и приступила к выполнению прямых обязанностей — у Конклава без шансов. Выловим в течение суток и под суд.

— А если Конклав не пойдёт покорно по вашему желанию? — снисходительно поинтересовался священник.

— В случае сопротивления, маги уничтожаются на месте, — равнодушно ответил потомок гусара. — А добровольцев к нам — очередь. И поставки оружия через портал только ждут команды.

— Когда же мы тебя проморгали, — задумчиво уронил средний обладатель рясы.

— Народу терять нечего: вы нас и так на улице убивать для развлечения начали, массово.

— А ты причём?

— А Ржевские себя от народа никогда не отделяли. В отличие от.

Ей было страшно и интересно.